Выставка, посвященная 40-летию ленкомовского спектакля «Юнона и Авось», работает в бывшем ресторанном зале Казанского вокзала. В одной точке на короткий срок сошлись две легенды двадцатого века.
Чтобы увидеть выставку, на входе в Казанский вокзал нужно спрашивать зал «комфорт» – так сегодня называется бывший ресторанный зал, который задумывался архитектором Щусевым еще в 1912 году. Вообще весь Казанский вокзал проектировался с размахом: правление дороги было готово поручить работы лучшим архитекторам, инженерам и художникам России. К созданию интерьеров были привлечены художники Серебряного века: Александр Бенуа, Николай Рерих, Борис Кустодиев, Евгений Лансере и Зинаида Серебрякова. Осуществить эти планы не удалось: сначала первая мировая война, потом революция, строительство затянулось и завершено было только в 1940 году.
За оформление ресторанного зала отвечал Евгений Лансере, один из немногих мирискусников, продолжавших работать в стране после революции. Ему пришлось вписывать в лепнину и картуши на стенах и потолке картины единения народов СССР, которые увязывались в единое целое центральным плафоном.
Стены бывшего ресторана, ставшего залом ожидания, фантастическое сочетание богато украшенных рам, зеркал, классических акантов, барочных завитков с картинами, сюжеты которых современному зрителю совершенно непонятны, стали фоном для выставки, посвященной 40-летию спектакля «Юнона и Авось» в театре «Ленком». В этом проекте сошлись две легенды: здания, в создании которого участвовали легендарные художники начала двадцатого века, и спектакля, который был сделан много лет спустя, и тоже стал легендой.
Сценограф выставки Ирина Корина рассказала «Культуромании», что идея родилась буквально «с потолка».
- Выставка началась с того, что меня позвали работать над проектом про «Юнону и Авось», и когда я стала обдумывать эту ситуацию, я поняла, что для меня самым завораживающим является то, что спектакль до сих пор жив, существует, идет на сцене, ему сорок лет, и второе – что все люди старше меня, практически все, кого я знаю, были на этом спектакле.
Я стала думать, как это произошло, почему, и в чем загадка этого спектакля, и в результате родилась идея перенести это явление из зоны театра в зону музея.
- Вы человек театральный, сценограф, а здесь у вас, получается, обратный процесс.
- Обратный, потому что контекст совершенно другой. У этой работы много слоев. Во-первых, мы выбрали этот зал, который сам по себе поразил нас. Мне нравится архитектурная тенденция, связанная с освоением пространств, в которые москвич не может просто так попасть, это закрытые пространства, живущие в городе. Мы объездили много таких площадок, которые не то чтобы засекречены, но туда не может попасть обычный человек, и пытались открыть одну из таких зон. На самом деле после этого проекта практически сразу начнется ремонт и сюда не будет доступа, поэтому я считаю это таким, знаете, движением наружу.
Ну, а дальше – те формы, которые вы видите в экспозиции, они взяты с потолка в прямом смысле слова. Они сползли. Их можно разгадать, увидеть, мы сначала произвели здесь фотосессию, можно разгадать, откуда что снято. Вот эти завитки по сторонам шестигранного павильона – это как бы контрфорсы, откосы театральных декораций. То, что снаружи – это как бы ткань времени, мы хотели поселить «Юнону и Авось» в контекст эпохи. Все, что написано снаружи, касается ситуации конца 1970-х – начала 1980-х годов. А внутри уже суть и настоящие артефакты прямо со сцены, мы их архивировали, как в археологическом музее, разместили все, что нам удалось выпросить в театре на несколько недель, то, что он сейчас не использует – фигура золотая, нос корабля, лесенки, которыми пользуются на корабле и даже икона, которая по соображениям цензуры не вошла в декорацию и хранится в театре.
Идет постепенное погружение, снаружи вы найдете только историю про контекст и ситуацию в момент постановки спектакля. Внутри – шестиугольный объем, каждая из шести стенок посвящена одному из его создателей, которые сами по себе являются невероятными фигурами в нашей истории вне зависимости от «Юноны и Авось». Люди иногда даже не ассоциируют их с этим спектаклем, он только веха в их личной биографии. Поэтому мы хотели рассказать всю эту историю через события жизни этих шести человек. Это Марк Захаров – режиссер спектакля, Олег Шейнцис – художник, Андрей Вознесенский – автор текста, Алексей Рыбников – композитор, Владимир Васильев – балетмейстер, который ставил всю пластику, и Николай Караченцов – исполнитель главной роли. Все рассказано через шесть этих персон.
На самом деле это больше проект о времени, эпохе и моменте возникновения спектакля, то есть чуть-чуть предыстория, чуть-чуть то, что было дальше. В качестве связующего элемента – интервью и видеоматериалы, которые есть на каждой стенке, плюс настоящие театральные артефакты. Мне очень хотелось, как театральному человеку, привести их к зрителю, чтобы они увидели вблизи то, что обычно видят из зрительного зала.
- Сам спектакль вам удалось посмотреть?
- Я его видела в школе, поэтому, когда меня позвали и я узнала, что он до сих пор идет, я стала думать, что это реально легенда.
Татьяна Филиппова
Фото предоставлено пресс-службой Центра Вознесенского для использования на сайте
2024 Все права защищены
