В Третьяковке на Крымском валу открылась масштабная ретроспектива одного из главных основоположников русского авангарда Михаила Ларионова. В одном пространстве более 100 живописных произведений и более 150 графических работ, футуристические книги и эскизы балетных костюмов, созданных Ларионовым для "Русского балета" Сергея Дягилева, а также тома из обширной библиотеки художника – всего около пятисот экспонатов.
Выставке предшествовали серьезнейшие изыскания и исследования архивов, хранящихся в Третьяковке. Третьяковская галерея располагает самым большим собранием Михаила Ларионова - в 1988 - 1989 году работы были переданы музею вдовой художника Александрой Томилиной. Она оформила завещание на советское правительство. Произведения Ларионова хранятся в крупнейших собраниях мира и в частных коллекциях. Однако в силу ряда исторических причин имя Михаила Ларионова по популярности и известности уступает громким именам таких известных авангардистов как Малевич, Кандинский и Татлин.
Выставка впечатляет своим размахом - можно увидеть ранние картины Ларионова из Екатеринбурга, Омска, Нижнего Новгорода, Волгограда, Рязани, Краснодара, Владикавказа, Уфы, Казани. Также отобрано много произведений из собрания Государственного Русского музея, Центра Помпиду и отдельные картины из музея Людвига в Кёльне, лондонских галереи Тейт и Музея Виктории и Альберта, из Музея Альбертина в Вене и из частных коллекций.
Выступавшая на открытии выставки директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова отметила, что это сложный и дорогостоящий проект.
- Выставка представляет Ларионова и как художника, и как историка, и как собирателя книг и фотографии, - сказала она. - Очень редко бывает, когда каждое из представленных произведений такой масштабной ретроспективы заслуживает особого интереса и является действительно каким-то уникальным, удивительным произведением. Я хотела бы чтобы вы тоже поняли и почувствовали это желание как-то восстановить историческую справедливость в отношении этого великого художника.
Ларионов фантастично эволюционировал - буквально год или два и создавался новый стиль или новое направление. При такой насыщенной творческой биографии, однако не возникло проблем со структурой выставки, потому что Михаил Ларионов настолько быстро менялся, что это движение в некоторые степени следует хронологии его творчества. И практически каждая работа каждого раздела выставки заставляет останавливаться и удивиться.
Выставка начинается с ранних картин Ларионова, которые он написал когда учился в Училище живописи ваяния и зодчества в Москве. Уже тогда он участвовал в выставках училища и привлекал внимание своими работами и высоким уровнем мастерства.
Как рассказала куратор выставки Елена Илюхина, эти работы нетипичны для Ларионова и не очень с ним ассоциируется. Некоторые из них демонстрируются впервые. Это серебристые пейзажи, на одной из работ изображена пурга - ещё один шаг и изображение уже исчезнет - это шаг в беспредметность, который художник сделает гораздо позже.
Более известный Ларионов - это Ларионов-импрессионист. По словам куратора, среди пейзажей было очень трудно выбирать, поэтому были выбраны те, которые дают представление о его разнообразии как художника-импрессиониста. В этих работах чувствуется связь с произведениями Ван Гога, Моне, Боннара, которых Ларионов постоянно упоминает в своих записях, и с работами Борисова-Мусатова, которого художник очень ценил и считал современным предтечей.
Конец 1900-х годов - время первых успехов Ларионова - его работы начинают покупать коллекционеры, в том числе Иван Абрамович Морозов, в собрании которого были французские художники, которые на тот момент были кумирами и самого Ларионова. В 1907 году работу “Сад весной” приобретает Третьяковская галерея. Современники художника могли только мечтать об этом.
- В импрессионистических работах Ларионова уже наблюдается фантастическое креативное мышление, - рассказывает куратор Елена Илюхина. - Например картина “Дождь” демонстрирует, что художник большой выдумщик - он может уловить и извлечь художественный аспект из такого обычно явления. Это окно по которому текут струи дождя, сквозь которое он смотрит на сад бабушкиной усадьбы. Все эти работы написаны в Тирасполе - на его любимой Родине - в мастерской, в саду его бабушки, где росли абрикосовые деревья, розы, сирень, акации. В своих воспоминаниях он рассказывает как переделал флигелек под мастерскую и писал, сняв с петель дверь и набив на нее холст. Поэтому очень долгое время его холсты существовали в виде тряпочек без подрамника.
Серия картин с изображением садов, сумерек и рассветов, которая сразу поразила современников тонкой поэзией и одухотворенностью живописи, сменяется другими сериями, которые показались публики более приземленными. Ларионов, в отличие от импрессионистов, которые писали в основном пейзажи, видит всю окружающую его жизнь и обитателей провинциального города, которым он предоставляет равное право на то, чтобы быть запечатленными в искусстве. Поэтому на его картинах появляются рыбы, гуси, волы, верблюды и даже свиньи - любимый персонаж художника.
- Свиньи у него в самых разных видах, самых разных характеров, самых разных возрастов, они проходят как одна из любимых тем через всю эту серию, - рассказывает куратор Ирина Вакар. - А работы “Свиньи” и “Рыбы” из Центра Помпиду - это настоящие шедевры. Когда собрание Томилиной по завещанию должно было перейти в дар Советскому государству, требовалось заплатить большой налог, который государство поскупилась выделить и французы вместо налога отобрали себе некоторые картины. Отбирал их гениальный куратор Жан Мартен, который выбрал действительно шедевры, поэтому из этих двух серий эти две картины действительно сияют своей красотой.
Нежная, светлая, одухотворенная живопись, которую можно увидеть, например, в знаменитой работе “Купальщица” из Третьяковской галереи, постепенно сменяется более энергичной живописью, которая тоже в какой-то мере связана с знакомством с французским искусством. Ларионов был отлично знаком с собранием коллекционера Сергея Ивановича Щукина и работами импрессионистов. Особенно, как и многие русские художники тогда, увлекался он работами Гогена, Сезанна и Ван Гога.
Усиление цветности и экспрессии сказывается в его работах 1889 года. Язык Ларионова становится отчасти даже грубоват. В те же годы он стал изобретать неопримитивизм. Его работы того времени написаны более энергично, четко, с линейной прорисовкой форм. Даже тени резко отделены друг от друга. И в них есть элемент юмора, который будет у Ларионова в дальнейшем всегда.
- Ларионов пишет здесь вход в свою мастерскую, но почему-то эта дверь вызывает ассоциации с сельским туалетом, - говорит Ирина Вакар. - В этом же году он пишет свой автопортрет - совершенно домашний, он только что помыл голову, намотал чалму из полотенца, при этом тут же его работы. То есть это вполне натурные вещи. Нужно сказать, Ларионов очень предан натуре, зримому, поэтому некоторые считают, что в своей сути он импрессионист. В этом смысле, он противоположен другим великим художником того времени - Кандинскому, Малевичу, Татлину. В то же время он изобретатель - человек, который всё время что-то сочинял, всё время менялся и этим он и повлиял на всех своих последователей. Но даже самые его острые изобретения во многом шли от зрительного образа. Фальк говорил, что у Ларионова зрение как у младенца, который как-будто видит всё впервые. У него совершенно не замыливается глаз. А почему вообще возникло беспредметное искусство - все эти бесконечные -измы. Потому что глаз замылился, художники смотрели и ничего нового не могли увидеть.
Следующая серия картин изображает эпизоды провинциальной жизни. Здесь выделяется картина “Прогулка в провинциальном городе”. Образы провинциальных жителей, который изображены на ней, совершенно выпадали из понимания тогдашней публики.
- Публика тогда не понимала - для чего писать заборы, улицу, по которой бродят свиньи, какую-то странную безротую красотку, - рассказывает Ирина Вакар. Здесь есть довольно сильные элементы пародии. Потому что эта публика, эти пижоны которые демонстрируют себя, немножко пародируют парадные портреты учителя Ларионова Валентина Серова. Но здесь появляются совершенно новые эстетические критерии Ларионова. Он пишет некрасивое, иногда даже уродливое, но живописными средствами он преображает эти наблюдения. И мы видим это на примере его следующей работы, которая называется “Танцующие”. Кошмарные танцующие, напившиеся, теряющие ориентацию в пространстве мужчины и женщины, топочат ногами, уже сняли свои сюртуки и покрылись красными пятнами от возбуждения. Ларионов, как ни странно, не морализаторствует по поводу этой бурной радости, он не стремится показать ужасные нравы. Он пишет с юмором и ищет для этого выразительный яркий язык. Легкость и радость - вот главные качества его искусства.
Около 1910-го года сильное впечатление на Ларионова произвел Матисс и следующий раздел выставки, называется “Русское Таити”. Ларионов снова изображает столь любимую им провинцию, заборы, свиней, хозяйку которая что-то делает на грядке. Но деревья похожи на пальмы - фантастического, совершенно не натурального цвета.
В начале 1910-х годов Ларионов задумался над тем, что не только французское искусство является истоком новой русской живописи, но и сама русская жизнь и русская фольклорная культура, образцы который он ищет в народном костюме, в иконах, расписных пряниках и вывесках. Вывески он очень легко использует как образец для подражания. Работа “Парикмахер” из Музея Альбертина в Вене построен как рекламный плакат.
- Это сюжет также не лишен иронии. Шикарная парикмахерская - драпировки, зеркала, консоли, элегантный парикмахер, фигура которого - тоже тонкий отсыл к Серову, - рассказывает Ирина Вакар. - Но при этом здесь просматриваются внутренние взаимоотношения - жертва и властитель. Фигура парикмахера с огромными ножницами, которые нависают как дамоклов меч над испуганным, несмотря на всю свою бравость, офицером. Эти взаимоотношения составляют внутреннюю интригу. Это не просто пародия на вывеску или подражание вывескам, но своеобразная психологическая игра.
Также в это время Ларионов увлекается Востоком. И следующая серия картин - это его картины из так называемого “Воображаемого путешествия в Турцию”. Он всю жизнь мечтал об этом путешествии, но так и не осуществил его. Зато эти мечты становятся основой его идей о том, что новая русская живопись должна порвать с западным влиянием и обратиться на Восток. Но в результате в 1914 году Ларионов приехала на Запад и поселился в Париже, а на Востоке так никогда и не побывал.
Следующий раздел выставки посвящен неопримитивизму - новому стилю Ларионова, новому кругу его сюжетов. К 1913 году неопримитивизм был осмыслен как теоретическое достижение и последователь Ларионова Александр Шевченко издал книгу, которая так и называлась “Неопримитивизм”. Это был самый первый русский -изм, который исследователи считают возникшим параллельно фовизму и немецкому экспрессионизму. Однако драматические и даже трагические экспрессивные образы немцев, или формальные, очень цветные работы французов отличаются от совершенно особое взгляда Ларионова, что иллюстрирует, например, его знаменитая “Солдатская серия”. Ларионов пользуется стилистический разным языком для образов одной и той же серии. С одной стороны - это наивный, с точки зрения художника, миф о геройстве, с другой - тяжелые, скучные, реальные солдатские будни. После окончания Училища живописи, ваяния и зодчества, Ларионов проходил воинскую обязанность. Армейская жизнь очень заинтересовала его и у него появился новый творческий импульс. В этом смысле один из его самых лирических образов - это отдыхающий солдат, которому совершенно не до службы, не до геройства и военных подвигов. Это было хоть и формальным, но открытием новых тем и новых сторон жизни.
Из той же серии - три так называемые “Венеры” - солдатская, кацапская и еврейская, написанные в 1911-12 годах. К этому времени картины Ларионова стали уже вызывать у публики и критики абсолютное непонимание.
- Современники недоумевали - почему он бросил писать свою красивую живопись и для чего он пишет это уродство, - рассказывает Ирина Вакар. - И вот Ларионов бросил свое уродство и написал картины, которые наконец понравились публике. Про “Еврейскую Венеру” один критик писал: как замечательно передан еврейский идеал красоты. Хотя конечно юмор здесь просто зашкаливает. Это дебелая красотка с подведенными глазами и вся эта подчеркнуто мещанская обстановка. Кацапская Венера с загорелыми руками и ногами, потому что она работает на воздухе, тоже позирует рядом с вышитым фольклорным котом, который у художника оживает как реальный кот. Солдатская Венера вообще кроме этого бантика ничем не может уже себя украсить и выглядит уже совсем шокирующий. С чем это связано и почему Ларионова заинтересовала эта тема? Ларионов хотел показать нам насколько относительно понятие прекрасного, насколько относительно то, что кажется зрителю красивым. Эта игра с понятием прекрасного, постоянный эксперимент, который художник будет проводить и в дальнейшем.
1912-1913 - стали самыми напряженными и экспериментальными годами творческого пути Ларионова. Он в какой-то мере уже забывает о живописи и начинает сочинять, придумывать, изобретать. Этот авангардный импульс становится у него ведущим.
В тот период Ларионов был организатором самых главных выставок того времени и создателем художественного движения, которое получило название “Русский авангард”. В конце 1910 года он организовал выставку с эпатирующим для того времени названием “Бубновый валет”. Затем он создал художественную группу “Ослиный хвост”. Кроме того, он выдвинул идею “всётчества”.
- Идея “всётчества” по-своему концептуально очень богатая, - размышляет Ирина Вакар. - Это означало что художник приемлет всё. Но на самом деле Ларионов принимал не все. И академизм, и реализм какой-то бескрылый, он не принимал. Но вот идея того, что художник может вобрать в себя всё, и вообще может двигаться в любом направлении, что он свободен - вот самое главная идея которую Ларионов провозглашает.
После “Венер” в 1912 году Ларионов неожиданно выступил с идеей, что всё кругом лучи. Будучи человеком очень эрудированным, он не имел систематического научного образования. Ларионов утверждал, что на самом деле, с научной точки зрения, все что мы видим - не предметы, а лучи - свет, который предметы отражают или поглощают и их и надо писать. Но все лучи написать невозможно, поэтому художник выбирает что-то произвольно, что ему понравится. Лучизм, с точки зрения художника, бывает реалистическим и абстрактным. В этом контексте считают, что Ларионов один из первых абстракционистов и создателей беспредметной живописи.
- Лучизм считают главным формальным изобретением Ларионова, - поясняет куратор Ирина Вакар. - Я так не считаю. Я считаю что главным его достижением, наряду с неопримитивизмом и с инфантильным примитивизмом, главным в его концепции было то, что художник не должен быть профессионалом в какой-то одной области. Он должен постоянно меняться. Главное - это его творческий путь, его отклик на впечатления жизни. Вот, например, картина “Лучистая колбаса и скумбрия”. Сколько было смеху, когда критики увидели, что умная теория перекладывается к таким низким предметом. А это чисто по-ларионовски. Конечно это направление идет от футуризма, который очень широко распространился тогда по Европе и был очень популярен в России. Во-вторых, от импрессионизма, как ни странно. Это ассоциации, которые передаются цветом и каким-то пространственным ощущением. Ларионов очень внимателен к пространству. Это не плоскости, а что-то пронизанное энергией, токами.
Одна из самых известных среди современников работ Ларионова - это полиптих “Времена года”. Эта работа и последующие за ней произведения, получили название “инфантильного примитивизма”. Картины полиптиха похожи на детский рисунок с наивными надписями, с трудом выписанными буквами с ошибками. Однако это обманчивая примитивность.
- Ларионов - биллинга, - делится куратор Елена Илюхина. - С одной стороны он говорит на языке понятном, как бы ориентированным на очередь широкий круг. С другой стороны, когда ты смотришь как сделаны эти примитивистские работы, понимаешь, что это сложнейшая изощренейшая живопись. Он всё время играет с вами. Он как бы объясняет вам, что искусство не может быть сложным для восприятия. Оно достаточно простое. Но чем больше ты углубляешься, тем больше начинаешь ценить то, что ценил сам художник - сам процесс создания, делания картин. Вообще для Ларионова природа, пребывания и общение с ней имело очень важное значение и цикл “Времена года” был знаковым.
Во время Первой мировой Ларионов и его жена Гончарова уехали из России в Париж по приглашению Сергея Дягилева — и остались там на всю жизнь. Ларионов умер в 1964 году, пережив почти всех своих единомышленников и друзей по авангардному движению, и продолжал работать до самой смерти.
Выставка “Михаил Ларионов”, приуроченная к 135-летию со дня рождения художника, завершится 20 января 2019 года.
Ольга Степанова
2024 Все права защищены
