29 октября исполняется 130 лет Бахрушинскому музею, уникальному собранию раритетов, рассказывающих об истории театра.
Про Бахрушиных в Москве говорили, что коллекционирование, как и благотворительность, у них в крови. Основателем московской ветви старинной купеческой фамилии стал Алексей Федорович Бахрушин, в 1820-х годах переселившийся в первопрестольную из Зарайска, где его предки двести лет торговали скотом. В Москве он сначала открыл небольшую перчаточную фабрику, потом кожевенный завод. После его смерти семейное дело взяли в свои руки три сына – и бахрушинские капиталы начали расти.
Свою малую родину братья Бахрушины не забывали — построили в Зарайске церковь, школу, богадельню и училище. В Москве они действовали по тому же принципу – подводя итог каждого успешного финансового года, выделяли деньги на благотворительность, открывали лечебницы, сиротские приюты, школы и ремесленные училища. Некоторые из этих учреждений работают до сих пор, например, больница в Сокольниках, которой недавно вернули имя Бахрушиных, другие перестали существовать сразу после революции. В изящном четырехэтажном здании с зеленым куполом на Софийской набережной, напротив Кремля, где братья организовали Дом бесплатных квартир для вдов и учащихся девиц, теперь офис «Роснефти».
Дети братьев-миллионеров были известны уже не только как щедрые жертвователи, но и как страстные коллекционеры. Алексей Петрович, один из совладельцев «Товарищества кожевенных и суконных мануфактур А. Бахрушин и сыновья», увлекся собирательством, когда ему не было и двадцати лет. К началу двадцатого века у него была огромная коллекция церковных древностей, старинных книг, живописи и фарфора. Как и Павел Третьяков, который с самого начала собирался подарить свою коллекцию Москве, он оставил свои сокровища музеям: фарфор и старинные вещи (25 тысяч предметов) – Историческому, книги (30 тысяч томов), — Румянцевскому. Известным коллекционером был и Сергей Александрович Бахрушин, собиравший произведения русских художников и предметы декоративно-прикладного искусства; после революции он передал часть вещей на хранение доверенным людям. Оставшееся после его смерти в 1922 году было передано государству и распределено по провинциальным музеям.
В среде купеческой аристократии, к которой принадлежали Бахрушины, собирательство было обычным делом, но с чего начиналась коллекция? Для Алексея Александровича Бахрушина, основателя первого в мире театрального музея, она началась с пари. Однажды его двоюродный брат начал хвастаться своей коллекцией театральных вещиц, которые он начал собирать, отдавая дань моде. Бахрушину не понравилось его бахвальство, и он заметил: «Да что особенного ты насобирал? Какие-то афишки, программки. Да я за месяц больше тебя соберу!» Брат предложил пари, которое было заключено при многочисленных свидетелях. Бахрушин его выиграл – и неожиданно для себя понял свое призвание. Собирательство превратилось для него в страсть, над которой окружающие подшучивали, предлагали ему купить пуговицу Мочалова или сапоги Щепкина. Надо сказать, что они были недалеки от истины, потому что несколько лет спустя в театральном музее, который Алексей Бахрушин создал в подвале своего дома, на почетном месте лежала белая женская перчатка, испачканная черным гримом. Эта перчатка – свидетельница встречи двух великих актеров, Марии Ермоловой и Томмазо Сальвини.
В 1900 году знаменитый итальянский трагик в очередной раз выступал на сцене Большого театра. Давали «Отелло», Сальвини в Москве любили и принимали очень хорошо. Воодушевленный неукротимыми аплодисментами, в антракте он подошел к Алексею Бахрушину и спросил, кто сейчас первая трагическая актриса России. В этот момент в комнату вошла Мария Ермолова, и Бахрушин громко сказал: «Вот она!» Сальвини подошел к актрисе и поцеловал ей руку, она смутилась и положила вторую руку ему на лоб. Сажа отпечаталась на белой перчатке. Режиссер Малого театра Алексей Кондратьев тут же попросил ее снять испорченную перчатку и отдал Бахрушину: «В театральный музей!»
Сальвини в свои предыдущие визиты в Москву успел побывать в гостях у Бахрушина. Музей его восхитил, но он пожалел, что в него приходится спускаться сквозь маленькую дверь и по узкой лестнице. Через две недели после его отъезда новая, более широкая и удобная лестница была готова, а еще через несколько дней из Италии пришла посылка с мраморным бюстом Сальвини работы его сына.
Итальянский трагик был искренне удивлен размерами частного собрания. «Вы давно этим занимаетесь?», – спросил он Алексея Бахрушина. – «Восемь лет». – «Значит, у вас нет больше никакого дела?» — У меня большая фабрика, которой я заведую». – «Paгbассо (черт возьми!)» не удержался итальянец.
Алексей Александрович действительно ухитрялся находить время для главного дела своей жизни, не оставляя работы на фабрике. Первое время он все выходные проводил на Сухаревке – здесь можно было за копейки сделать самую фантастическую покупку. Со временем его собрание стало приобретать известность, и появились новые возможности. Некоторые из них начинающий коллекционер упустил, и охотно об этом рассказывал. «Как был молод, — говорил он, – как мало понимал!»
Пришел к ему как-то один художник, назвал свое имя – Врубель, и предложил купить какие-то эскизы. «Вещи все по театру, эскизы какие-то, — вспоминал Бахрушин, — а я в то время, дурак, такие вещи не покупал, да и разбирался в них, как свинья в апельсинах. Говорю, нет, знаете, это меня не интересует». Художник спросил: «А что бы вы хотели?» — «Да что-нибудь другое, какую-нибудь женскую головку». Бахрушин дал ему сто рублей авансом, а через год ему передали сверток, в котором была «Голова украинки» Врубеля. «Будь я поумнее, какие я вещи врубелевские по театру мог тогда купить!» – сокрушался Бахрушин.
С годами коллекция стала приобретать известность, притом именно у той публики, которая была для ее владельца важной. Однажды к нему постучались две вежливые девушки: краснея и смущаясь, они объяснили, что недавно кончили балетную школу и хотели бы посмотреть музей, о котором много слышали. Бахрушин пожелал узнать, с кем он имеет дело, и оказалось, что одна из них — Анна Павлова, а вторая – ее подруга Тамара Карсавина.
Дом с музеем в подвальных комнатах был построен в 1896 году по проекту Карла Гиппиуса, «домашнего» архитектора Бахрушина, и за свой удивительный вид и хранящиеся в нем сокровища получил прозвище «Версаль на Зацепе». В подвале коллекции скоро стало тесно, она начала занимать одну комнату за другой. Постепенно в музей превратились жилые комнаты, включая детскую, потом был занят коридор, буфетная и, наконец, даже конюшня и каретный сарай. В 1913 году отец отдал Алексею Александровичу соседний дом, и он тоже вскоре был доверху забит вещами, книгами и прочими музейными экспонатами.
После революции для музея наступило время испытаний. С одной стороны, судьба его сложилась счастливо – коллекцию не разграбили, музею придали статус государственного, а его основателя назначили директором и даже положили ему зарплату – сорок три рубля. Но в 1929 году Алексей Александрович ушел из жизни, а для тех, кто сменил его на директорском посту, дом не был родным, и в своем стремлении приспособить его к нуждам растущей коллекции они не пощадили прекрасные бахрушинские интерьеры. Расписные потолки в жилых комнатах просто замазали белой краской, деревянную отделку сняли, камин в кабинете хозяина дома уничтожили. Часть вещей большого формата из-за нехватки экспозиционного пространства сложили под лестницей, да так и забыли на полвека. В их число попал тот самый, легендарный бюст Сальвини.
Сейчас в Бахрушинском музее идет масштабная реставрация, когда она завершится, в Замоскворечье появится Театральный квартал, который объединит шесть зданий и внутренний дворик усадьбы.
В главном доме, похожем на маленький замок, откроется дом-музей Алексея Бахрушина. Сейчас реставраторы работают над восстановлением интерьеров, собирая их буквально по клочкам обоев, по фрагментам росписи, найденным под слоем краски.
В отреставрированном флигеле создается детский центр, в помещении бывшего каретного сарая – театральная лаборатория, здесь будут идти спектакли студентов ГИТИСа и «Щепки» и мастер-классы мастеров театра.
Здание бывшей медсанчасти, построенное рядом с Бахрушинским музеем в тридцатые годы, уже отремонтировано и перепрофилировано под современное фондохранилище, с открытыми системами хранения и двусветным выставочным пространством. Известный театральный художник Александр Боровский спроектировал его так, чтобы оно легко трансформировалось под любую задачу. С большей частью тех сокровищ, которые таятся в фондах Бахрушинского музея, публике еще только предстоит познакомиться. В этом году, например, Бахрушинский впервые показал на выставке в центре «Зотов» эскизы к конструктивистским спектаклям Всеволода Мейерхольда, а в Музее имени Ермоловой – эскизы Головина к мейерхольдовскому «Маскараду». Архив ГосТИМа (Государственного театра имени Мейерхольда) до конца 80-х был закрыт, и эти эскизы не могли увидеть даже историки театра, а вот теперь они доступны всем.
Татьяна Филиппова
Фото: Алексей Бахрушин и его жена, предоставлено пресс-службой Бахрушинского музея
2025 Все права защищены
