Дискуссия в редакции «Культуромании»
В 2019 одними из самых многообещающих стартапов в США были астрологические: астрология стала высокомаржинальным бизнесом. В Москве активно развивается рынок магии и гадания. По всему миру вымывается «средний класс». Образование перестало быть капиталом, проценты с которого человек получает до могилы – теперь профессии придется менять и учиться надо будет заново. Политика становится делянкой популистов. Наступают новые «темные времена», о них напоминает и глобальное потепление, – ведь прелюдией к падению Рима стал конец древнеримского климатического оптимума. Да и у пандемии во времена заката Римской империи были аналоги: страшные эпидемии, во время одной из них умер император-философ Марк Аврелий. Возможно, нашего мира уже нет. Но заметили ли римляне гибель своей империи?
Автором вышедших в издательстве «Acta diurna» книг, рассказывающих о закате Рима и эпохе варварских королевств, значится Gaius Anonimus, командир легиона императорской гвардии. На самом деле «После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430» и «После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800» написаны главным редактором издательства Андреем Мартьяновым и его генеральным директором Стасом Литвиновым при помощи историков, имена которых пока остаются секретом. Эти книги продолжат традиции советской просветительской литературы – в них просто рассказывается о сложных вещах.
Наш разговор с Андреем и Стасом начался с того, о чем было сказано абзацем выше.
Андрей Мартьянов:
– Конец древнеримского климатического оптимума сравнивают с глобальным потеплением, но никому не приходит в голову, что сейчас наступает климатический оптимум ХХI века. В конце ХIX века закончился малый ледниковый период, продолжавшееся почти 500 лет глобальное похолодание, и климатический маятник качнулся в другую сторону. Для России из-за этого ничего особенно страшного не произойдет. Я совершенно не возражаю, если зона рискованного земледелия уйдет из под Орла и Белгорода под Архангельск. И если на Кубани будут выращивать ананасы, а пшеницу где-нибудь на Северной Двине. Может быть у нас, как у северного государства, лет на 300 появится определенная преференция.
Римский климатический оптимум заканчивался в 300-х годах, а к 500-м стало так холодно, что не приведи Господи. Но это стало лишь одной из многих неприятных проблем, которые сокрушили Рим. Одно похолодание ничего бы с ним не сделало: у Рима оставались Северная Африка и Египет с их огромными урожаями.
Главная проблема была не в том, что стало меньше хлеба. Резко уменьшилось количество римлян. Не населения, а людей, проникнутых истинно римским духом. Граждане Рима начали уставать от своей империи. Тянуть на себе целый мир, от современной Шотландии до порогов Нила и сирийской границы с Парфией, было слишком тяжелым бременем.
Стас Литвинов:
– Функцию мирового Рима сейчас выполняют США, и здесь хорошо видна историческая параллель. Она просматривается с президентских выборов 2016 года, когда американское общество разделилось. Половина населения страны видела Америку международной державой, которая диктует миру свои требования и сеет демократию – то есть империей. А другая половина хотела сосредоточиться на внутренних проблемах страны: этим людям казалось, что те разъедают США как 10 раковых опухолей. Сейчас Америку мотает из стороны в сторону – Байден пытается полностью перечеркнуть политику Трампа. Внутренняя нестабильность США куда более серьезная проблема для них самих и остального мира, чем глобальное потепление. Разрушение сложившегося мирового порядка накроет всех нас намного быстрее и эффективнее, чем таяние ледников.
Андрей Мартьянов:
– Большой проблемой Римской империи было то, что и возле северных, и возле восточных ее границ появилась абсолютно неуправляемая и недоговороспособная масса варваров. С теми варварами, которые давно жили около границ, Рим замечательно сосуществовал. Он их финансировал, давал им преференции в торговле, брал людей из этих племен в армию. У них были отличные отношения с Римом! По мелочам периодически возникали конфликты, но все отлично понимали, что произойдет, когда из имперского центра явится пара легионов.
Те, кто жил дальше, за Рейном и Эльбой, очень завидовали варварам, обосновавшимся около римских границ, и старались их вытеснить, чтобы занять это место. В условиях климатического оптимума и больших урожаев рождаемость была велика. Лишний народ надо было куда-то девать. Наиболее понятным выходом был военный поход – против приграничных племен и далее, на римскую территорию.
Это проблема, которая стоит и перед нами, мы ведь тоже живем в эпоху глобального перенаселения. В сегодняшнем мире слишком много людей.
Перенаселение варварской Европы буквально подкосило Рим. Существовала огромная, пассионарная, воинственная масса, которой были нужны земля, богатство и товары. Собственного товарного производства варварская Германия не имела, но всем были нужны красивые бронзовые чаши. А вождь хотел получить золотую...
Так Рим столкнулся с экзистенциальной угрозой. Рим был необозрим, но на границах по Рейну и Дунаю стояло гигантское количество людей, которые хотели красиво жить. И все это на узком фронте, который можно было быстро пробить…
По-моему, это прекрасная аналогия с современными миграционными проблемами.
Стас Литвинов:
– Всемирное доминирование США во многом строилось на том, что во время Первой и Второй мировых войн Европа была разрушена. НАТО защищало современный Рим – Соединенные Штаты Америки – от условной Парфии. Через полвека Евросоюз стал терять свои политические позиции, а страны за условным Дунаем, некогда отделявшим римский мир от варваров, начали подниматься.
Современный Рим сталкивается с тем, что у него слишком много сильных и воинственных соседей, а его лимес – НАТО, уже не справляется со сдерживанием. С другой стороны в нем накопились очень серьезные противоречия, которые могут взорвать империю изнутри. 2000 лет тому назад так все и произошло.
Андрей Мартьянов:
– В начале нашего разговора прозвучал важный вопрос: «а заметили ли сами римляне падение своей империи»? Как ни странно – не заметили. После того, как варвары отобрали трон у последнего императора Ромула Августула «Августика», продолжал функционировать Сенат. С Востока, из Константинополя, из второго имперского центра, в Рим назначались консулы. В 400-е – 500-е годы римляне свято считали, что империя все еще существует. Да, жить стало плохо, стало голодно. Нет подвоза зерна из Африки, потому что она захвачена вандалами. Оперативное управление осуществляют готы. Но в Константинополе есть император, готы отправили ему императорские инсигнии Западной империи, –потому что император может быть только один. А в Риме функционирует Сенат, значит, все нормально. Наступили сложные времена, но рано или поздно они пройдут, в Риме снова воцарится истинный император – и все будет как раньше…
Прошлое, тем не менее, вернуть было нельзя – несмотря на то, что Константинополь пытался совершить реконкисту, привести Италию к повиновению и восстановить мировую державу. Но Римскую империю погубило не то, что власти восточного императора на Западе уже практически не было, за исключением десантов оккупационных войск. Ее прикончили тотальная варваризация и связанная с этим депрофессионализация.
После даты, с которой в учебниках связывают падение Рима, по-прежнему работали общественные бани, канализация и водопровод, государственные мастерские, в которых изготавливали оружие. Римская инфраструктура функционировала, цивилизация была жива. Но профессионалы умирали, а смены не было. Исчезали школы мастерства, умирали навыки – поддерживать и восстанавливать все это вскоре стало некому.
«Темные века» называются «темными» прежде всего потому, что была утрачена культура производства товаров массового потребления. А еще была утрачена культура железа. Железные вещи стали очень редки, и неимоверно дороги. Во время раскопок одной из галльских вилл V-VI веков выяснилось, что на ней полностью исчезли все железные предметы, вплоть до гвоздей – в «темные века» их вытащили и утащили. Железо редко, промышленно его никто не производит. Культура железа вернется, но возвращения культуры производства массовых товаров придется ждать, фактически, до высокого Cредневековья, – почти 1000 лет.
«Культуромания»:
Андрей Мартьянов:
– То, что вы называете «деградацией искусства» началось еще при Диоклетиане , но это совершенно нормальный исторический процесс. Мы ведь не огорчаемся из-за того, что классическую школу европейской живописи сменили импрессионисты? Не переживаем, так как футурист Маяковский писал иначе, чем Пушкин? Это другая живопись, новая поэзия. Точно так же и в Риме появилось другое искусство.
Стас Литвинов:
– Если через какое-то время Соединенные Штаты Америки канут в Лету, как и Римская империя, мы тоже не сможем сказать, когда произошла точка бифуркации и их империя рухнула. Но прямо сейчас мы видим варваризацию и депрофессионализацию США. Это и отношение к белым, и #MeToo, и «культура отмены» вообще, и переоценка классики кинематографа в частности.
Это удорожание профессионального обучения, которое недоступно все большему количеству людей в мире. Расовые и гендерные квоты на обучение – тоже варваризация. На уровне правительств многих стран принято решение на создание огромного количества непрофессиональных рабочих мест. Начиная с безусловного базового дохода и заканчивая огромным количеством яндекс-курьеров и таксистов в Москве.
Менее качественная техника, хуже сделанные автомобили завоевывают рынок по всему миру и вытесняют лучшие, но более дорогие вещи. Количество мастеров, качественных специалистов, резко сокращается, зато возникает класс неквалифицированной рабочей силы.
Андрей Мартьянов:
– «Все люди рождены равными»: так сказано и в Библии и в «Декларации о правах человека». Но у каждой расы есть свои особенности. У кого-то больше IQ, кто-то лучше приспособлен к выживанию в пустыне. Это вопрос не недостатка, а преимущества – у условно зеленой расы лучше с интеллектом, а у условно фиолетовой со спортом. Ничего плохого в этом нет, речь идет о сформировавшейся в течение десятков тысяч лет адаптации к определенной природной и социальной среде. А сейчас пытаются все это уравнять. Но расово-гендерные квоты не являются спасением, поскольку каждый должен заниматься делом, к которому он предрасположен от природы.
Афроамериканцы велики в спорте, а евреи в квантовой физике. Когда афроамериканец из пригорода Чикаго исключительно по расовой квоте начинает изучать физику, из этого ничего хорошего получиться не может.
Стас Литвинов:
– Из этого вырастает и другая проблема – такие же квоты получают откровенные фрики, представители разнообразных сообществ, которые в обязательном порядке должны присутствовать в политике, науке и искусстве…
«Культуромания»:
– Ну и пусть себе присутствуют. Разве это опасно?
Андрей Мартьянов:
– Это, безусловно, опасно. Во времена Римской империи существовала такая замечательная вещь, как «романизация». Варваров много, их надо использовать для чего-то полезного. Все поздние римские авторы признают, что германцы хоть и дикие, но крутые, – сильные и хитрые.
– …Наша задача, как римлян, их перевоспитать. Давайте запишем варваров в нашу армию. Научим их читать по латыни, а детей вождей вырастим в римских сенаторских семьях. Пусть они станут такими же, как мы!
С тогдашней Галлией, современной Францией, у Рима получилось идеально. Через 3 поколения. Галлия полностью романизировалась. Галльские вожди – пусть и не сразу – пошли в Сенат. Галлы строили римские жилища, читали римские стихи, посещали римские школы, носили римское вооружение и воевали за Рим.
Те расово-гендерные квоты, которые мы сейчас видим на Западе, подразумевают обратное. Сверху вниз идет варваризация:
– …А давайте пустим варваров туда, где присутствовали ученые мужи! Давайте-ка введем коня в Сенат!
Ничем хорошим это не кончится.
Стас Литвинов:
– Вторжение варваров в европейский мир началось после Второй мировой войны, результаты стали видны через 50 лет. Во Франции существуют арабские гетто. По Германии несколько лет назад прокатилась волна изнасилований немок иммигрантами. Эта проблема по-прежнему существует, но она замалчивается СМИ.
Да и у нас в стране есть проблемы такого рода. Жители наших южных республик и соседних стран стреляют в центре Москвы из травматических пистолетов. В городе уже возникают этнические гетто, которых русские избегают.
В наши дни процесс романизации не идет. Напротив, представители диаспор навязывают свои требования, свои законы обитателям тех земель, которые они занимают. А те, в свою очередь, перестают быть «истинными римлянами». В них больше не живет дух их предков, строителей и защитников государств.
Граждане развитых стран отказываются от получения образования, рассчитывая либо на гарантированный доход либо на пожизненную низкоквалифицированную работу. А российская тенденция коливинга, отказ молодых людей от покупки собственного жилья? Многие живут в общежитиях-коливингах. Сейчас в Москве строятся большие дома с многокомнатными квартирами-общежитиями, и молодые семьи призывают арендовать такое жилье. Нас приучают к каршерингу. К тому, что мы, якобы, живем в открытом глобальном мире, где просто бессмысленно чем-то владеть: потому что ты можешь работать удаленно и путешествовать по всему миру.
«Культуромания»:
– А это плохо?
Стас Литвинов:
– Очень плохо – потому что человек перестает быть привязан к своему месту. Речь ведь, помимо всего прочего, идет о защите своей земли и своей семьи. О собственном культурном коде.
Андрей Мартьянов:
– Размываются дожившие до наших дней базовые ценности, существующие с бронзового века. Свое жилье. Своя семья. Своя территория... Это всегда было непременными условиями существования и продолжения рода.
Стас Литвинов:
– К тому же тут есть откровенный обман. Людям обещали мир открытых границ, где они смогут полгода жить на съемной квартире в Петербурге, а следующие полгода в Таиланде. Обещали безбедную жизнь благодаря работе, которая появилась недавно и еще не сложилась – в каком-нибудь условном smm-менеджменте.
Вместо этого мы видим избыточный рынок графических дизайнеров и smm-менеджеров, мир закрытых границ и неспособность подрастающего поколения к ответственности за собственное будущее.
Андрей Мартьянов:
– А еще Рим погубила деградация транспортных связей – за дорогами стало некому следить. Профессионалов не осталось, и дороги разрушились. Стало нельзя сесть в повозку и сгонять из Рима в Лютецию. К тому же на дорогах появилось множество разбойников, так как исчезли римские гарнизоны, которые их гоняли. К этому мы еще не подошли, но перспектива видна. Разбойников нет хотя бы в воздухе – но самолеты уже перехватывают. Скоро мы будем чувствовать себя в безопасности только в собственной стране. Здесь, что бы там ни говорили, наши права гарантированы законом.
«Культуромания»:
– Ну, хорошо: США условный Рим, а мы условная Парфия. В чем же наш убыток, если мировая империя разрушится?
– Андрей Мартьянов:
– Во времена Римской империи воевали холодным и метательным оружием, в ход шли гладиусы, и спаты, пращи и луки, пилумы и маттиобарбулы, «марсовы колючки». А что будет твориться в случае крушения нового Рима, такой страны, как США? Вы представляете, что такое гражданская война в высокотехнологичной державе, обладающей ядерным оружием?
Я искренне надеюсь, что ни при нашей жизни, ни при жизни наших детей подобная глобальная катастрофа не произойдет.
Беседовал Алексей Филиппов
Фото: картина «Последний день Помпеи» К.Брюллова
2024 Все права защищены
