О новых проектах Галереи Люмьер, российском рынке фотографии и сотрудничестве с зарубежными фондами — в интервью «Культуромании».
Наталья Григорьева-Литвинская — основатель и главный куратор Галереи Люмьер — одного из самых успешных российских частных музеев. Площадка, ранее носившая название Центр фотографии имени братьев Люмьер и располагавшаяся на Красном Октябре, позволила многим заново открыть для себя отечественное фотоискусство 1960—1970-х. Теплая, оптимистическая фотография оттепели стала визитной карточкой Центра фотографии, а его зрители получили возможность вживую пообщаться с мастерами той эпохи. Еще одним важным направлением были выставки зарубежных авторов, как звезд, вроде Стива Шапиро, Дениса Пила, Роберта Уитмена, так и молодых талантов. В 2021 году Центр фотографии объявил о смене формата на галерейный и о переезде с Красного Октября в собственный особняк на Большой Полянке. «Культуромания» поговорила с Натальей Григорьевой-Литвинской о том, что принесло галерее это решение, о попытках выработать правила российского арт-рынка в Ассоциации галерей и о том, насколько в России популярно коллекционирование фотографии.
— Вы начинали свой путь как коллекционер или как галерист? И в какой момент решили совместить эти профессиональные сферы?
— Галерея Люмьер появилась на свет по инициативе моего мужа и его доброго приятеля в далеком 2001 году. Меня уговорили «поруководить» и запустить их идею в жизнь. Честно говоря, я не рассматривала это как часть своего профессионального пути и мечтала работать после рождения детей в более амбициозной сфере, где имела больший опыт. Но чем тернистее путь и необычнее задачи, тем больше мне хотелось доказать, что у меня все получится. Так оно и случилось. Сначала затянула галерея, которую пришлось строить с нуля, поскольку аналогов в России не было. Потом — коллекция советского периода, которая и сегодня остается очень важной частью моей жизни. Кто я — галерист или коллекционер? Сегодня я, скорее, помогаю другим собирать хорошие коллекции. Но до сих пор расстраиваюсь, если продала последний доступный авторский отпечаток и не успела оставить такой же себе.
— Какие задачи вы ставили перед собой при создании Галереи Люмьер и что удалось реализовать, а что нет?
— Галерейная деятельность строится на двух столпах: это искусство, которое вы предлагаете, и коллекционер, которому оно интересно не меньше, чем вам. Я собираю фотографию с той же любовью, что и продаю ее начинающим собирателям и опытным коллекционерам. Большинство работ, которые Галерея Люмьер предлагает и сегодня, есть у меня в коллекции. Это объединяет меня с теми, кто приходит к нам уже почти 25 лет. Все эти годы мы исследуем фотографию XX века и делимся своими находками и знаниями. Это бесконечный процесс: выставочный, издательский, кураторский. Мы провели почти 200 выставок и издали 13 книг. Но мне кажется, что я и половины не сделала из того, что хотела.
— Почему спустя восемь лет жизни галереи в ЦДХ вы решили открыть Центр фотографии имени братьев Люмьер на Красном Октябре и сменить фокус?
— Мы точно не меняли фокус, а принципиально изменили масштаб деятельности. Галерея очень быстро выросла из помещения в ЦДХ. А успех проекта «Фото 60—70», который мы организовали в 2008 году, помог нам принять такое решение. Центр Фотографии в те годы стал реальной международной площадкой фотографического искусства. Был проделан колоссальный объем работы, и для города, и для страны в целом. Частному музею всегда проще быть гибким и оперативным в принятии решений, делать выставки, не оглядываясь ни на чье мнение. На протяжении 12 лет команда работала в безумном темпе, выставки открывались каждый месяц на площадке Центра, еженедельно были лекции, мастер-классы, каждые выходные — концерты, региональные проекты реализовывались и адаптировались под запросы музеев. Магазин, ставший в плане фотографической книги лучшим в стране, помогал финансово содержать коллектив. Это было очень плодотворное время, и для меня, и для команды галереи, но ни на что кроме работы времени не оставалось.
— Понимали ли вы, как Центр фотографии с его выставочным темпом изменит вашу жизнь?
— Конечно, нет. Мне очень хотелось сделать то, чего никто до сих пор в моем родном городе не делал, поэтому все остальное ушло на второй план. Возможность профессионально расти, общаться с лучшими фотографами мира, издателями, кураторами… Я не могла упустить подобный шанс и не привезти все это в Москву. Любовь к советской фотографии заставила меня решать задачу, как встроить наших авторов в мировой контекст и заинтересовать их творчеством тех, кто сможет его профессионально оценить. Зритель, приходящий на выставки отечественной фотографии, должен иметь возможность сравнивать наших авторов с их современниками, представителями других фотографических школ. Молодые фотографы с жадностью общались с мэтрами, которые тогда еще к нам приезжали. Выставки из нашей коллекции проходили в Европе и США. Все это было важно. Сегодня подобный формат уже невозможен.
— Ваш профессиональный фокус всегда лежал в области фотографии XX века. Вы занимались фотографией 60—70-х годов и общались с выдающими авторами той эпохи. Складывались с кем-то дружеские отношения?
— Проект «Фото 60—70» сильно повлиял и на меня лично, и на всю деятельность галереи. Мы, по сути, заново открыли имена живых классиков, спустя почти 50 лет вспомнили и о той эпохе, и о той фотографии. Этот период подарил нашему виду искусства пул новых высказываний, сделал фотографию более независимой, самостоятельной, «перевернул» творчество многих профессиональных фотографов и подарил нам новое явление в арт-сообществе — фотографический клуб. За время подготовки выставочных проектов у нас сложились теплые отношения с великими людьми той эпохи, и с большинством из них мы оставались вместе до конца их жизни. А их лучшие работы до сих пор можно найти в галерее. Володя Лагранж, Андрей Князев, Игорь Гневашев, Василий Егоров, Владимир Степанов стали людьми галереи, вошли в ее семью. У нас хранятся полностью негативные фонды Наума Грановского, Володи Лагранжа, Василия Егорова, Валентина Хухлаева и многих других. Это огромная ответственность, которую мы на себя взвалили и несем до сих пор.
— Как ковид переформатировал арт-рынок, в том числе — ваш бизнес?
— Ковид «помог» закрыть Центр фотографии на Красном Октябре. Сейчас мы уже и забыли, как остановилось передвижение выставочных проектов по всему миру и оказались сорваны выставочные планы. Онлайн-платформы заняли свою нишу на рынке торговли искусством. Аукционные дома, которые так радовали нас предаукционными показами, обленились и поняли, что постоянные коллекционеры научились в удаленном режиме оценивать лот и принимать верные решения о покупке. Единственное, что не смог сделать всплеск цифрового продвижения, — заменить офлайн-выставки на виртуальные. Эмоции от проектов в метавселенной не могут сравниться с тем, что вы чувствуете, стоя перед шедеврами в музеях. Фотографические отпечатки, которые продает Галерея Люмьер, нужно обязательно видеть своими глазами. Коллекционная ценность зависит не только от кадра и замысла автора, но и от работы печатника, вида бумаги, ее состояния.
Коллекционирование — это привилегия, заслуженное свободное время для получения знаний об искусстве, время для выставок и музеев, друзей, которые интересуются всем этим так же, как и вы. Может меняться все вокруг, но эти принципы неизменны. Наши успешные коллекционеры живут именно так, несут меньшие издержки по случайным покупкам, верят надежным и проверенным дилерам и галеристам.
— У Галереи Люмьер есть региональная программа, издательский проект. Зачем вам это, разве подобные вещи — не прерогатива музеев?
— Заниматься продажей арт-объектов в классическом понимании, устраивать опен-коллы молодых дарований, продавать неизвестных авторов и непонятные никому работы — это не ко мне. У меня гипертрофированное чувство ответственности, и, прежде чем работа появляется в предложении галереи, мы обязательно проводим множество исследований. Изданию авторской монографии предшествует полный анализ всего творчества автора. Сравниваются работы эпохи, к которой он относится, изучается, что было сделано до него. Выставки, частные коллекции, которые мы курируем, требуют погружения в стили и направления фотографии XX века. Безусловно, накопленные знания коллектива — это тот самый золотой запас. Качество предложения Галереи Люмьер возможно только благодаря ему, а также тем задачам, которые мы себе ставили, выходя за рамки стандартной галерейной работы.
— Какими издательскими проектами вы особенно гордитесь и востребованы ли у нас подобные книги?
— Я горжусь всеми книгами, так как помню создание каждой из них. В середине XX века у нас было издательство «Планета», которое не забывало о фотографии и ее авторах. Это был единственный качественный интеллектуальный и визуальный продукт, использовавший существовавшие в то время технологии печати. Изучая тот период, мы можем опираться только на их книги. В свою очередь XXI век принес новые технологии, однако наши независимые институции не занялись активно изданием авторских альбомов. В начале своей деятельности МДФ выпустил несколько достойных книг, но по какой-то причине интерес угас. Я не говорю сейчас о книгах, опубликованных авторами на собственные средства, все они субъективны, поскольку материал не прошел кураторский отбор. Мы издали первую книгу в 2005 году, и сейчас делаем все возможное, чтобы программа не прерывалась. Недавно прошла презентация «Страны Наума Грановского», изданной к его 115-летию. В ближайших планах издание монографии Аркадия Шайхета. Уже в марте мы планируем представить книгу Ман Рея, выпущенную и подготовленную нашим коллекционером, выступившим также исследователем его творчества. В общем, мы не только сами любим книги, но и заражаем своей любовью наших коллекционеров.
— Существует ли в России рынок фотографических отпечатков и каковы его перспективы?
— Очевидно, существует, если мы существуем с 2001 года и уходить с рынка не планируем. Сложно говорить о перспективах сегодня, так как рынок замкнут, российская фотография не продается в мире, за редким исключением. Но внутри страны интерес огромен, пока вижу проблему только в формировании предложения молодой фотографии. Галерей, которые развивают это направление, ничтожно мало.
У Галереи Люмьер все проще, есть наши фонды, которые, конечно, с годами стали значительно меньше, но все-таки классическая фотография в них сохранена, хоть и стоит уже значительно дороже, чем раньше. Мы по-прежнему дружим с нашими западными авторами и их фондами и представляем Патрика Демаршелье, Стива Шапиро, Эллиотта Эрвитта , Альберта Уотсона и многих других. Их работы — мечта любого коллекционера, и мы в этом активно помогаем. Несмотря ни на что наша репутация и возможности позволяют нам сохранять вес в мировом пространстве.
— Какой сегмент рынка у нас больше развит, винтажная фотография или современная?
— Винтажная фотография советской эпохи — это мизерный сегмент, так сложилось из-за наших исторических обстоятельств. Я много раз рассказывала на своих выступлениях, что первая в США фотографическая галерея была открыта в 1905 году. Этот пример объясняет колоссальный разрыв между развитием фотографической выставочной деятельности в России и за рубежом. В СССР до 60-х годов отпечатки изготавливали либо для книжной продукции, либо для небольшого количества журналов. Все эти отпечатки, зачастую не атрибутированые, были небольшого формата. Выставки проходили настолько редко, что запрос на производство работ больше 30/40 см отсутствовал. Сегодня коллекционирование винтажей первой половины XX века — благородная задача музейного уровня, но, обладая ими, вы не сможете сделать выставку ни одного из авторов. Это будут лишь фрагменты творчества, не более.
Отпечатки, выполненные при жизни авторов, но в более позднее время, спустя 50—100 лет, имеют не меньшую ценность — в случае их грамотной атрибуции и соблюдения тиражей, если они были обнародованы авторами. Обладание работой Наума Грановского в формате 60/90 см с оригинального авторского негатива в тираже 10 отпечатков — такая же удача, как найти ее винтаж, тем более, что последнего, скорее всего, не существует в природе. Нет готовых рецептов, но есть знания, которые помогают сделать правильный выбор между винтажем и современной печатью.
— Может ли покупка авторского отпечатка быть инвестицией?
— Конечно, может, с учетом уже сказанного. Важно, что вы покупаете, у кого и за сколько. Покупка работы молодого художника — это всегда эксперимент. У вас есть лишь мнение галериста и его планы на этого автора, ваш личный визуальный опыт и, наконец, интернет. По сути, в этом случае вы принимаете решение о покупке эмоционально, и это оправдано. Цена должна соответствовать вашей степени эмоциональной отдачи. Что бы ни говорил галерист, он не может предсказать, что произойдет с творчеством молодого автора через 10 лет. В наших экономических и политических реалиях это невозможно. Если вы попросите опытных российских галеристов 90-х годов вспомнить российских авторов того времени, работы которых стоит приобрести сегодня, вам назовут не больше 15 имен. Это закономерный отсев. Не буду кривить душой, в российском арт-рынке этот отсев огромен.
Именно поэтому сумма вашей инвестиции имеет прямое значение. Американский и европейский рынки устроены иначе, молодой автор без выставочной истории, побед в номинациях, грантах, фестивалях не может пробиться в галерею, способную предлагать его работы свыше 5000—10 000 долларов. Галереи рассматривают заявки на новых авторов один раз в год и заняты продвижением тех, с кем заключены серьезные контракты. Имя галереи — это гарантии ваших инвестиций, ее опыт и выращенные ею авторы за десятилетия работы дают вам ту самую ликвидность сделок. Когда-то одна нью-йоркская галерея, открытая в 1982 году, начала работать с Патриком Демаршелье и показала его первые работы 90-х. За одну из работ Патрика 1990 года на «Кристис» в Нью-Йорке заплатили не более 2000 долларов. Сегодня она стоит 200 тысяч долларов. Безусловно, это произошло не со всеми его работами, цены на некоторые поднялись только до 20 000—30 000 долларов за отпечаток.
— Знаю, что вы активно принимали участие в разработке документа о ценообразовании в Ассоциации галерей. Расскажите о нем.
— Да, это была большая работа прошлого года. Ассоциация инициировала рабочую группу, которая почти одолела этот документ. Помимо документа о ценообразовании начата работа над масштабным глоссарием, который поможет всем участникам рынка определить роли и разобраться в правилах. Что важно, Ассоциация инициировала лекции и дискуссии на эту тему, и мы обязательно продолжим их проводить. Знаю, что уже есть предварительные договоренности на июнь нынешнего года в рамках ярмарки 1703. Не хочу пересказывать документ, он находится в открытом доступе на сайте Ассоциации, но приглашаю отслеживать мероприятия и обязательно приходить и задавать вопросы.
— Много ли у нас в стране коллекционеров фотографии?
— Крупных коллекционеров быть много не может. Мы постоянно общаемся более чем с 30—40 коллекционерами, которые любят фотографию XX века и покупают ее для себя и своих близких. Но увлеченных собирателей, конечно, гораздо больше, именно они приходят и на выставки галереи, и к нам на ярмарки.
— С каким запросом к вам обращались коллекционеры 10 лет назад и какие у них потребности сегодня?
— Десять лет — очень маленький диапазон, за это время почти ничего не поменялось. Разве что мы наблюдаем новый виток интереса к советской фотографии. К отпечаткам западных мастеров интерес был и в 2005 году, и сегодня. Цены выросли в несколько раз, кто-то готов продолжать покупать, кто-то обратился к более молодому поколению авторов. У нас тиражный вид искусства, цена принципиально меняется внутри тиража. И внутри одного автора и одной работы спрос может быть очень разный.
— Расскажите о планах Галереи Люмьер. Почему вам все-таки не удалось уйти от выставочной деятельности?
— Выставка необходима любому коллекционеру, как воздух, поэтому я приняла приглашения от Еврейского музея и центра толерантности, в котором в 2024 году прошла крупная выставка моей коллекции, посвященная 20—30-м годам XX столетия. Недавно закончилась выставка Андрея Князева в филиале Ельцин Центра в Москве. В феврале покажем почти 40 авторских отпечатков 1941—1945 годов в Екатеринбурге. Идет обсуждение юбилейной выставки Наума Грановского с одним из московских музеев. Коллекция должна жить и работать, тогда я как коллекционер с чистой совестью смогу смотреть в глаза наследникам, своим коллегам и детям. Мы помогаем и нашим коллекционерам делиться своими собраниями. Уже в марте мы покажем выставку, посвященную сюрреализму в фотографии. В июне с удовольствием поддержим Фонд «Новые коллекционеры» с их идеей биеннале. Идей и инициатив как всегда намного больше, чем сил, чтобы их реализовать.
Ксения Воротынцева
Фото: правообладателем является Галерея Люмьер, публикуется с разрешения правообладателя, автор Сергей Клычихин
2025 Все права защищены
