Как крупнейшая частная автомотоколлекция стала музеем
-- В чем специфика такого рода коллекционирования?
-- Коллекционер я династийный. В 1959 году мой отец, Александр Алексеевич Ломаков, работая на заводе ЗИЛ художником-оформителем прессового цеха, писал разные лозунги, (например, «Наше поколение будет жить при коммунизме!») и транспаранты, стенгазеты выпускал, делал к 1 мая огромные искусственные цветы для демонстраций.
Однажды на ЗИЛ пришел заказ от правительства СССР. В дюнах под Керчью нашли «Роллс-Ройс» 1916 года, на котором ездил «вождь мирового пролетариата Владимир Ленин». Автомобиль спускался вниз по административной иерархии по мере износа, последним им пользовался председатель рыболовецкого колхоза. Он его заездил и еще до Великой Отечественной войны бросил. Машину нашли после войны, в 1959 привезли на ЗИЛ и отец попал в бригаду реставраторов ленинского «Роллс-Ройса». Реставраторам дали архивы всех автомобильных фирм Европы: немцы их вывезли к себе, ограбив Европу, а наши после войны отправили в СССР в качестве трофея. Тогда никто не знал, что такое реставрация автомобилей, и этой бригаде дали полазать по архивам: «может быть, что-нибудь про «Роллс-Ройс» найдете…»
В 1959 году отец понял, что некоторые старинные автомобили являются и историческими ценностями, и произведениями искусства. Те, что ему попадались, он, по мере возможности, начал сохранять.
-- Затратное было дело?
-- Первым автомобилем, который отец купил для своей коллекции, был «Хорьх 853» 1935 года. Это было в 1968 году. В районе метро «Бауманская» находилась автомобильная толкучка, там отец и увидел этот роскошный кабриолет, в ужасном состоянии. После реставрации «Хорьх» снялся в более чем 20 художественных фильмах. Его можно увидеть в «Здравствуйте, я ваша тетя», «Варианте «Омега», «Бархатном сезоне», «Операция Кооперация» и «Ландыше серебристом»…
«Хорьх» пробовали и в «Семнадцать мгновений весны», на машину Штирлица. Но этот фильм долго не запускался, и отец заключил другой контракт. В книге Юлиана Семенова Штирлиц ездит на «Хорьхе», но другой «Хорьх» не нашли, и Вячеславу Тихонову пришлось пересесть в «Мерседес» среднего класса.
Потихонечку-помаленечку складывалась коллекция. В основном деньги на нее приносили киносъемки, но отец все их тратил на старинные автомобили, как и другие заработки. Поэтому я жил в спартанских условиях. Отцы бывают алкоголиками и наркоманами, игроманами, а мой отец был коллекционером. Прибылей его страсть не приносила. Он говорил: «Я спасаю автомотопамятники для благодарных потомков».
-- Где он держал свои машины?
-- Это была целая эпопея. К концу советской власти у отца было 13 старинных автомобилей и их надо было где-то хранить. Трехтонный грузовик «ЗИС 5» 1939, полуторку «ГАЗ-АА» 1933, «Студебеккер 1944» и полевую кухню он держал во дворе около дома. Отец решеткой их огораживал, чтобы люди не трогали. Для более ценных машин он сооружал бесконечные самодельные гаражи, а мы со старшим братом ему помогали. Он нас заставлял...
В советское время вокруг всех строек валялись листы железа, доски и плиты. По ним ездили грузовики, бесхозяйственность была страшная. Отец брал только то, что было выброшено, он бдительно следил за тем, чтобы в его действиях не было криминала.
Из строительного и прочего хлама он сооружал гараж за гаражом, но Москва тоже строилась, и его гаражи постоянно сносили. Официально получить землю под гараж было невозможно, если ты, например, не Герой Советского Союза или не видный чиновник. Квартира или гараж были приобретением на всю жизнь, обладатель квартиры, машины и гаража казался небожителем. А у отца было тринадцать автомобилей, пять или шесть мотоциклов и штук шесть гаражей, некоторые на два автомобиля.
Он носился, словно курица с яйцом, строя и перестраивая гаражи, а их давили бульдозерами вместе с машинами. Отец умолял: «мне некуда их перевезти! Подождите, дайте я хоть навесик какой-нибудь сделаю, на улице же не поставишь кабриолет!» А ему отвечали: «мы ничего не знаем!» Он приходит к гаражу – а там ездит гусеничный бульдозер, и отец прямо из под бульдозера выхватывает запчасти.
-- Какие-то машины были повреждены?
-- Строили дом, а наши машины, которые стояли рядом, мешали. Они машину (очень редкую «БМВ-326», кабриолет с заказным кузовом 1938 года) подхватывают башенным краном: р-раз! И та исчезает. У меня есть деревянное колесо от «Руссо-Балта», примерно 1913 года, а их до устроенного строителями погрома было четыре – только одно успел выхватить…
У меня в 1999 была и личная трагедия. Мне брат подарил «Мерседес 200», весь разобранный, с огорода, из курятника. Это была машина 1932 года, кабриолет с первым мерседесовским цельноалюминиевым двигателем. Тетеньке из соседнего двора захотелось сделать субботник. Она наняла гастарбайтеров, и они по ее указанию порезали гараж и машину и вывезли в металлолом. Завели уголовное дело, но полиция его так и не расследовала, замяли. Ни один полицейский к этой женщине-вандалу не пришел, хотя адрес ее был известен. Правда, она пряталась некоторое время…
Кроме «Хорьха» отцу удалось найти два компрессорных «Мерседеса 540», так называемых «Гросс Мерседесов» 1935 и 1936 годов. Они оба оказались именитыми: «Мерседес-Бенц 540 К» 1935 года оказался автомобилем, которым пользовался Йозеф Геббельс. А второй автомобиль «Мерседес-Бенц 540 СКЛ» 1936 года, выпустили в единственном экземпляре. Вероятно, он был подарком Гитлера Еве Браун. Это один из самых дорогих мерседесов в мире, шестиметровый двухместный кабриолет. Их можно увидеть в моем музее.
-- То есть вы по наследству инфицировались этой страстью?
-- Все было сложнее. Параллельно с отцом я начал собирать свою личную коллекцию.
-- На какие деньги?
-- Первый старинный мотоцикл мне подарил отец. Это был DKW 1937 года, трофейный мотоцикл. Отец высыпал из трёх мешков детали: «это тебе сынок мотоцикл». Милиционеры из 53-го отделения милиции подарили отцу всю эту груду, она у них в гараже валялась. А когда меня призвали в армию, у меня уже было три «Харлея» и DKW – одни мотоциклы, машин еще не было. «Харлеи» я покупал за 25—100 рублей. Подработал, накопил, отложил из стипендии — и прикупил. Иногда и за 25 рублей «Харлей» удавалось взять.
-- Они были убитыми?
-- Да, полностью разобранными. Целиковый «Харлей» в позднем СССР рублей 500—700 стоил, а если в хорошем состоянии, то тысячи две. В итоге брат и я понаделали мотоциклов: чтобы все детали были родными, из нескольких мотоциклов создавался один.
Побыв два года в армии, в космических войсках, на Байконуре, я вышел из этого круга, и посмотрел на нашу семью со стороны. И сказал отцу: пап, чтобы нас не давили, надо стать неприкасаемыми. Нужно создать музей. А коллекцию музеефицировать. Как Третьяков, как Цветаев.
Он ответил: «Димочка, забудь, и в головушке не держи. В нашей стране это даже теоретически невозможно. Бюрократы не дадут».
Но я решил попробовать. На дворе стоял 1987 год, у нас с братом было примерно 62 единицы хранения, а у отца 15 машин и с десяток мотоциклов. Так выглядела «Коллекция Ломаковых». Перед тем, как отец умер, у меня уже был созданный моими невероятными трудами большой музей, и свои машины он передал мне.
-- Как сейчас выглядит коллекционирование старинных машин?
-- В СССР были коллекционеры старинных машин. Был и клуб владельцев старинных машин, он просуществовал лет двадцать. Проводились автопарады, тогдашние энтузиасты пытались привлечь к делу сохранения автомотопамятников внимание общественности и бюрократов. Но к девяностым годам, еще при советской власти, клуб полностью развалился, потому что в нем начались дрязги, борьба за власть, сомнительные финансовые мероприятия. Мой отец сказал об этом так: «почти все любители автомотостарины первой волны обменяли свою любовь на зелененькие бумажки».
Когда границы открылись, почти все, кроме нас, продали старинные машины за рубеж. «Зарубежные пробеги старинных машин» устраивались со скрытой целью продажи автомобилей членов клуба. Но сейчас – в том числе и благодаря деятельности отца и моей – в России около трехсот тысяч владельцев и коллекционеров старинных машин. Иногда они выкапывают интересные машины, которые до нас не доходят… Я не расстраиваюсь —нельзя объять необъятное. Скорее, радуюсь успехам коллег. Мой музей был первым и этого уже никуда не деть, я, естественно этим горжусь. Сейчас в стране около двух десятков музеев старинных машин. А будут ещё десятки – и это хорошо.
-- Есть ли сейчас сообщество коллекционеров старинных авто?
-- Я — президент российского клуба любителей старинных автомобилей, мотоциклов и «Ретромотор». Создал я его в 1987 году, когда старый клуб исчез.
-- Существует ли в России рынок старинных автомобилей?
-- Да. И в прямом и в переносном смысле. Перед моим музеем, за оградой, всегда стоит 20 старинных машин, но это не экспозиция самого музея, а это единственная в стране «ретрокомиссионка». Там частные владельцы выставляют на продажу свои старинные машины. Иногда их покупают.
Я был первым экспертом Министерства культуры России по контролю за ввозом и вывозом старинных автомобилей и мотоциклов. С 1998 года, продолжалось это 25 лет. Через меня прошло много старинных машин, в том числе и тех, которые ввозили в нашу страну. И могу сказать: в стране есть множество закрытых коллекций раритетных автомобилей, они находятся при огромных особняках. Там «царь Кощей над златом чахнет», есть коллекции в сотни единиц старинных машин, да еще и раритетных!
-- Каков порядок цен на этом рынке?
-- Старинный автомобиль можно купить от 10 тысяч рублей. Даже на ходу. При этом надо понимать, что старинный автомобиль старинному автомобилю рознь. Отец как-то посчитал, сколько стоил его «Хорьх 853»: его цена равнялась груженному «жигулями» грузовому железнодорожному составу. Кстати, сейчас «Жигули» первой модели – и даже «трешки» – считаются старинными автомобилями. «Москвичи 407» тем более. Но стоят они всё равно недорого, так как не относятся к раритетам.
-- Какие старинные машины имеют коллекционную ценность?
-- Большинство старинных машин коллекционной ценности не имеют, так как их много выпустили, и многие из них сохранились. Но там есть и очень редкие экземпляры. Среди «ширпотребных», массово выпускавшихся машин, наибольшую ценность представляют либо именные, с документальными подтверждениями, что это, например, машина Пришвина. (У него, кстати, был «Москвич»). Либо, например, это «ГАЗ-21» Путина. Или же это должна быть машина, которой не касалась рука реставратора. У нас это называется «родная краска». Тогда это ценная вещь для коллекционера. Сейчас их называют «капсулами времени». Ценны также малосерийные, экспериментальные или единичные экземпляры. И возраст старинной машины часто не является определяющим в цене.
Поколения коллекционеров старинных автомобилей сменяются, «энтузиасты-неофиты начинают собирать автомобили времен молодости своих отцов», это мое определение. Отец так и не смог приобрести «копейку» «Жигули» – а сын купил.
Но важно и другое. Сейчас идет «матриархальная деградация», уже три поколения детей в большинстве воспитаны женщинами, «по женскому типу». Поэтому у огромного количества мужчин нет мужских хобби.
-- То есть тяга к машинам идет на убыль?
-- Да. Сказывается и всеобщее увлечение гаджетами, виртуализация. А на Западе и ЛГБТ. У огромного количества коллекционеров старинных машин нет преемников, потому что их наследники мужского пола этим не интересуются, они воспитаны в других координатах. И на Западе периодически распродается огромное количество автомобильных коллекций и старинных машин.
Но наше дело, тем не менее, живет. За последние 20—30 лет огромные коллекции старинных автомобилей приобрели нефтяные короли со всего мира, различные арабские принцы, наши нувориши. У султана Брунея, например, коллекция свыше тысячи старинных автомобилей. И все это останется его народу.
-- Ваш музей рентабелен?
-- Автоузей не может быть рентабелен, в мире таких нет — слишком много затрат и мало доходов. Но свой музей я, как ни удивительно, таким сделал. Я, как осьминог, сбрасываю щупальца, которые не могу содержать. Жестокая, жесточайшая экономия на всём. Дармоедов, например, не держу. Или другой пример: если выручки от билетов хватает на освещение в зале, оно будет. А если выручки не хватает на отопление, то отопления в музее и нет. На улице минус двадцать, и в зале минус двадцать. Осадков нет, вандалы не добираются, и уже хорошо. Зато сейчас я второй музейный зал строю, сохраняю нашу историческую память.
Кто не помнит прошлого, у того будущего нет.
Алексей Филиппов
Фото: www.LOMAKOVKA.ru и "Ломаковский музей старинных автомобилей и мотоциклов"
2024 Все права защищены
