До того ее часть относилась к ассоциации «Международная конфедерация союза художников», и министерство культуры вело изматывающие тяжбы за полное возвращение здания государству. Но суды — не самое страшное в истории с экс-ЦДХ. В 2000-х мэром Лужковым было принято решение о сносе здания. Предполагалось на этом месте построить элитный ЖК и развлекательный центр, проектом в рамках «семейного подряда» занималась жена мэра Елена Батурина. Но благодаря финансовому кризису справедливость восторжествовала, здание не снесли, а передали государству для создания единой выставочной площадки Третьяковки.
На нынешней выставке представлены и первые эскизы здания 1950-х годов, и проекты реконструкции 2000-х, а также графика, фотографии, документы. Этот архив — дар дочери крупного советского архитектора, одного из авторов проекта здания Николая Сукояна (1915-2009).
— Была ужасная история в 2008-2009 годах, когда собирались сносить это здание. Два года мы боролись за его сохранение, но не очень успешно, потому что в какой-то момент у порога стояли бульдозеры. Место понравилось инвесторам. Хотели построить многофункциональный развлекательный и жилой комплексы. Оставить чистое поле, снести все, — рассказала «Культуромании» Вероника Сукоян. — И сотрудники ЦДХ, в частности Мария Рязанова, встали на его защиту, но они не могли это сделать открыто, потому что администрация «Международной конфедерации союза художников» и дирекция Третьяковкой галереи согласились со сносом. Как могло придти в голову снести серьезное архитектурное сооружение только из-за того, что кому-то захотелось использовать это место в коммерческих интересах, я не понимаю. Бывший директор ЦДХ Василий Бычков тоже занял очень твердую позицию по защите выставочной площадки. Конечно, нас никто бы не послушал, но нам удалось протянуть время. А потом начался мировой финансовый кризис 2008 года, который сделал невозможным кредитование для инвестора.
По словам дочери архитектора, решение о передаче архива отца Третьяковке было вполне логичным.
— Я специально никого не искала, просто пришли сотрудники Третьяковки, чтобы взять материалы для выставки «Оттепель» и проявили интерес к архиву. Я чувствовала ответственность за него, потому что у авторов этого здания не осталось наследников. Более того, некоторые документы сохранились в единственном экземпляре только у моего отца. Потому что в 90-е годы, когда у нас все рушилось, из мест, где должны были храниться архивы, просто машинами вывозили документы на свалку. Отец же 30 лет отдал строительству этого здания, поэтому он собирал все относящееся к его постройке. Одно могу сказать, команда архитекторов старалась сделать все как следует.
Глава Благотворительного фонда имени Павла Михайловича Третьякова Виктор Бехтиев считает, что передача документов и материалов архитектора Николая Сукояна была важным шагом для сохранения культурного наследия страны.
— Это история. Когда человек появляется на свет, родителям дают свидетельство о рождении, в котором написано мальчик родился или девочка, кто его родители, то же самое и со зданием. Особенно это сравнение подходит к строению, предназначенному для коллекции Новой Третьяковки. Сам Третьяков передал городу 1300 работ, а сейчас в галерее 180 000 картин. Поэтому музею очень нужны новые современные площади, — рассказал «Культуромании» г-н Бехтиев.
Научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX — начала XX века Государственной Третьяковской галереи Софья Аксенова в беседе с «Культуроманией» указала на историческую преемственность Третьяковки и здания на Крымском валу.
— Дело в том, что уже с 1956 года на Крымском валу планировалось построить рядом два здания. Одно — для Третьяковской галереи, другое — для Союза художников, потому что и те, и другие нуждались в новых площадках. Более того, Союз художников проводил свои выставки в залах постоянной экспозиции Третьяковки. Но понятно, что площадей категорически не хватало. Решение «поселить» их на одном участке было очень осознанным, речь шла о создании культурного и музейного центра. В 1962 году, когда проекты двух зданий были уже разработаны, в целях экономии Советом министров СССР было принято решение их объединить. За основу был взят корпус, который проектировался для Третьяковской галереи. Его, конечно, изменили — расширили, потому что надо было вместить две организации, и строилось одно здание для двух заказчиков, — рассказывает г-жа Аксенова.
Была достигнута договоренность, что первоначально сдается меньшая часть, та, что отходила Союзу художников. В 1979 году она начала свою работу и стала известна как ЦДХ. В 1986 году открылась часть, принадлежащая Третьяковской галерее. Таким образом, получилось, что от решения о снеобходимости троительства до окончательной реализации проекта прошло 30 лет.
По словам Софьи Аксеновой, перед стартом строительства в 1956-м, команда архитекторов много работала, кропотливо собирая информацию о различных музеях СССР и мира.
— Архитекторы были постоянно включены в курс современной архитектурной мысли. Переводились статьи, переснимались изображения из иностранных журналов, все собиралось в специальные альбомы. Кстати, на выставке можно увидеть копию одного из них. Николай Петрович Сукоян создал маршрут по Европе и Америке, Бразилии и Японии, чтобы посмотреть самые современные и волнующие художественные решения. Его коллеги, ученики Ивана Жолтовского (выдающийся русский и советский архитектор, которому Москва обязана своим архитектурным обликом — Ред.)
также посещали различные страны и из них привозили впечатления. Они были передовыми модернистами, умеющими сочетать уважение к классической архитектурной гармонии с самыми острыми и актуальными тенденциями. Это действительно была команда архитекторов, прекрасно осведомленная обо всех технических художественных достижениях, готовая их воплощать, — продолжает собеседница «Культуромании».
Проект выставочного комплекса и музея реализовывался в начале 60-х годов, и он аккумулирует в себе самые яркие, но уже на тот момент выверенные и отточенные решения архитектуры модернизма в локальном контексте советского модернизма. В строении Новой Третьяковки видно, что архитекторам очень важно было найти баланс между замкнутым контуром здания и проницаемостью. Отсюда такое большое остекление первых этажей. Очень трепетно создатели выставочного комплекса отнеслись ко внутреннему двору, который был заложен еще в середине 50-х годов. Он представляет собой специфическое пространство — с одной стороны — городская среда, с другой — пространство музея.
— В интерьерах наших холлов вы можете, стоя на одном уровне, обозревать сразу несколько этажей. Посетитель находится в большом чистом очень лаконичном и нейтральном пространстве. Это для музея, конечно, очень важно, потому что позволяет выставлять экспонаты разного времени, разного вида искусств. Вот все перечисленное — это выразительные примеры художественного языка модернизма, — говорит Софья Аксенова.
По ее словам, переданные документы очень важны, особенно в свете грядущей масштабной реконструкции здания на Крымском Валу.
— Она запланирована на 2023 год, автором проекта выступит знаменитый голландский архитектор Рем Колхас совместно с архбюро «Резерв». Для нас принципиально важно, что этот документ демонстрирует высокий уровень уважения к архитектурному наследию здания и учитывает его сильные качества, — подчеркивает Аксенова.
Генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова раскрыла «Культуромании» детали подготовки к реконструкции музея.
— Сейчас мы приступаем к первому этапу проектирования здания, к той стадии, которая на английском языке называется schematic design. Уже в ближайшие недели заключаем договор с Ремом Колхасом и архитектурным бюро «Резерв» — спасибо компании «Транснефть», которая помогает нам в этом — и начинаем работать над проектом. И эти материалы, проекты Сукояна, проекты каких-то деталей, фрагментов, какие-то идеи, которые не были реализованы и которые при этом используются в аохитектуре сегодня, — мне кажется, это может быть очень важным материалом для архитекторов, которые будут работать над самой бережной реконструкцией этого здания, — сообщила «Культуромании» руководитель Третьяковки.
Г-жа Трегулова смотрит с оптимизмом и на реализацию последнего желания именитого архитектора, который хотел соединить пешей эстакадой две части музея: Новую Третьяковку и здание в Лаврушинском переулке.
— Это была идея, которая возникла у Николая Сукояна в последние годы жизни. И она абсолютно реализуема. Давайте вспомним знаменитую Хайлайн в Нью-Йорке, которая идет от музея Уитни до района Челси, где расположены сейчас самые модные роскошные художественные галереи. Ты идешь километра два с половиной по такой эстакаде, засаженной так, как засажен наш двор. Когда мы меняли весь ландшафт во дворе, мы взяли за образец Хайлайн. Поэтому это вполне возможно. Но понятно, что не сегодня, не завтра, не через пять лет, и вряд ли нашими силами, — резюмировала директор Третьяковки.
Елена Сердечнова
2024 Все права защищены
