Музей дымковской игрушки – важная часть жизни народного художественного промысла
Дымковская глиняная игрушка стала одним из важных русских символов – таким же, как матрешка, палехская роспись, хохлома. В Кирове, бывшей Вятке, на родине дымковской игрушки, работает посвященный ей музей. Этот музей – часть художественного промысла «Дымковская игрушка», он живет и развивается вместе с ним. О музее и истории дымковской игрушки «Культуромании» рассказала Председатель правления Кировского отделения ВТОО «Союз художников России» — Народный художественный промысел «Дымковская игрушка» Надежда Менчикова.
– Как возник музей?
– Изначально обучение изготавливавших глиняную игрушку мастериц происходило в слободе Дымково, в семьях. Однако после Великой Отечественной войны проблема обучения встала очень остро. В слободе Дымково осталось очень мало мастеров, всего несколько человек. Поэтому в пятидесятые годы прошлого века дымковский художественный промысел начал набирать учеников со стороны. Это были совершенно посторонние молодые женщины и девушки. Их экзаменовали, а потом начинали обучать и подсаживали к потомственным мастерицам.
Но мастерице из Дымково сложно было прийти в город Киров и провести в нем целый день, и уж тем более делать это постоянно. В результате стали необходимы игрушки-образцы, их можно было поставить перед учениками, а те бы их копировали. Так началось собирательство качественных традиционных игрушек.
Мастерские дымковской игрушки в то время уже были в системе Союза художников, их старшим мастером, фактически руководителем, с 1957 по 1968 годы была Евгения Алексеевна Окишева. В шкафчике, стоявшем за ее спиной, постепенно увеличивалось количество игрушек-образцов. Это и стало прообразом музея.
– Каким был дымковский художественный промысел до революции, и чем он стал при СССР?
– Слобода Дымково появилась в XVI веке, когда под Вятку были переселены жители одноименной слободы из Великого Устюга. Так их наказал Иван Грозный. Люди поселились на низком берегу реки Вятки, построили дома и стали там жить. Мы не знаем, принесли ли они с собой искусство лепки глиняной игрушки. Скорее всего, нет.
Историки считают, что расписная игрушка из красной глины появилась во второй половине XVIII века, а раньше она если и была, то другой. Игрушка иначе оформлялась, украшалась. Поскольку не сохранились образцы, точно сказать мы не можем. У очевидцев начала XIX века есть описания того, как люди идут с вятской ярмарки с глиняными игрушками в руках. Это игрушки-свистульки, люди в них свистят. Они очень забавные по форме и ярко раскрашены.
А в середине XIX века в слободе Дымково игрушки лепили почти в каждом доме. В слободе было порядка пятидесяти–семидесяти семей, в каждой из них несколько поколений женщин. Они и лепили игрушки, этим занимались бабушки, снохи, дочери – и так далее. Девочек привлекали к этой работе с пяти лет. Старшая мастерица, самая опытная, лепила игрушки. Она знала все формы, и у нее это всегда хорошо получалось. Остальные обжигали и белили игрушки. Так проходила зима, а к весне, к ярмарке, которая была в четвертую субботу после Пасхи, уже обожженные игрушку доставали, расписывали, накладывали на нее поталь, золотые или серебряные фрагменты. Грузили игрушки в корзины, перекладывали соломой и перевозили на другой берег реки Вятки, на продажу.
В течение года скупщики могли скупить игрушки у мастериц прямо на дому. Те уходили на другие ярмарки России, вплоть до Астрахани. Покупали их по дешевке, поскольку брали скопом, помногу.
Край наш был «ссыльным», и в XIX веке к нам, после восстания, отправили поляков. Они научили наших людей работать с гипсом, отливать его по форме. В Дымково стали отливать фигуры классического плана, скульптуры, которые тогда входили в моду – ими украшали интерьеры. Образцы покупали на этой же ярмарке, делали по ним формы и по тем формам отливали. Это были фигуры в рост человека, были настольные, были каминные, были и совсем маленькие, не больше игрушки. Там были серии русских поэтов, писателей, композиторов, а также мифологические образы.
– Художественную ценность эти гипсовые отливки имели?
– Нет. Это была дешевая продукция, которую каждый мог купить и поставить в своем доме. Наши мастерицы могли расписывать эти фигуры масляной краской или же в несколько этапов делать игрушку, чтобы потом продать ее за копейки. И они пошли за деньгами. К началу ХХ века игрушкой в Дымково занималась только одна мастерица, остальные расписывали гипсы.
Но в это время в России был подъем интереса ко всему национальному. Собирается фольклор, художники обращаются к народному искусству. Это докатилось и до провинции. Многие преподаватели реального училища составляли натюрморты для учащихся из предметов народного искусства. Пятнадцатилетний ученик Александровского реального училища в Вятке Алеша Деньшин всерьез заинтересовался дымковской игрушкой.
Этот мальчик поплыл в свободу Дымково на лодке, с трудом нашел последнюю мастерицу Анну Мезрину. Подружился с ней, стал ездить к Анне и собирать материал. Делать зарисовки, слушать, что она знает об истории промысла, записывать.
Алеша Деньшин, подрос и поступил в Московское училище живописи ваяния и зодчества. Учился он у Аполлинария Васнецова. На каникулах Алеша приезжал в Вятку, ходил к Анне Афанасьевне, привозил ей краски, кисточки. Доучиться он не успел, началась революция. Но он умудрился в Москве 1918 года издать первую книжку о дымковской игрушке, причем практически ручным способом
Алексей Деньшин сделал альбом, и посвятил его Анне Афанасьевне Мезриной. На литографских камнях он расчертил все страницы своей будущей книги, все изображения игрушек, все это напечатал, а потом разрезал. И отрисовал все изображения вручную, а экземпляров книги было триста. Книжку он презентовал в Наркомпросе. Благодаря этому, Дымково как центр глиняной игрушки на Вятке, попало во все крупные издания того времени, посвященные народной игрушке.
Алексей Деньшин вернулся в Вятку, и до конца своих дней занимался дымковским промыслом. В тридцатые годы он возил Анну Мезрину на съезд кустарей в город Горький, где она получила медаль ветерана и затем пенсию. В слободу она вернулась окрыленной, и ее ровесницы вновь вернулись в промысел.
– Еще и потому, наверное, что гипс перестал быть выгодным делом.
– Каминные скульптуры, конечно, перестали делать, но тогда гипс другую задачу выполнял. В ходу были гипсовые отливки портретов Сталина и Ленина, барельефы для оформления школ. Технологию не утратили, просто темы поменялись.
Тем не менее, в тридцатые годы, перед войной, в слободе Дымково в промысел вернулись все, кто там еще был из молодежи. Благодаря Деньшину женщины потихонечку стали делать игрушку. А он их всех собрал в артель. В конце тридцатых эта артель стала кооперативом. Потихонечку все двигалось в сторону Союза художников…
В 1939 году местные власти поручили Деньшину помочь с оформлением зала Кировской области на ВДНХ, которая тогда открывалась. К этому времени зал оформили по аналогии с «ссыльным» краем картинами и скульптурами про ссыльных. Выглядело это убого. Деньшин предложил оформить зал в стиле дымковской игрушки.
Тогда дымковскую игрушку впервые сделали в виде рельефов. Выложили орнаменты, фризы и пилястры были в стиле дымковской игрушки. Благодаря этому ходу промысел завоевал определенные позиции. Его заметили в Союзе художников. Перед войной очень многие из опытных мастериц стали членами Союза.
Когда началась Великая Отечественная война, мастерицы не работали только один год. С 1942 года, когда к нам эвакуировали множество предприятий, госпиталей, институтов и театров, приезжая интеллигенция стала покупать дымковскую игрушку. В том же 1942-м промысел заработал, а 1944 года игрушка пошла на экспорт.
После войны оказалось, что старшее поколение мастериц уходит, и, чтобы промысел не исчез, надо срочно набрать молодежь. Из первого набора в промысле осталась половина, двенадцать человек. Они учились у потомственных мастериц, а затем учили сами.
– Дымковская игрушка так и осталась в формах XIX века?
В тридцатые годы прошлого века с дымковской игрушкой, как и повсюду в СССР, были мощные эксперименты. Игрушку старались сделать удобной в быту. Лепили пепельницы, какие-то вазочки на ножках – и так далее. Но всё это не получило развития.
Деньшин сделал другой ход. В 1937 году широко отмечали 100-летие со дня смерти А.С. Пушкина. Многие художественные промыслы, в том числе и Палех, откликнулись на призыв поучаствовать в конкурсе на этом юбилее. Тогда в Дымково впервые начали лепить игрушки на сказочные темы.
К тому же тогда все вокруг стремительно менялось, и все это мастерицы отражали в своем творчестве. Традиционные игрушки были основой. Они продолжали жить своей жизнью и в то же время они становились частью этих тематических композиций. Те объединяли несколько фигур, собиравшихся на глиняном основании.
Были и более сложные варианты подхода к темам. Например, возникла композиция – набор, когда сюжет складывался из отдельных игрушек, которыми можно было играть, каждый раз расставляя их по-разному. Тогда мастерицы заложили много дорожек, по которым промысел стал развиваться в послевоенное время.
У нас принято такое правило: прежде всего мастерица должна освоить весь традиционный ассортимент. И не просто научиться его лепить и расписывать, ей надо найти свое лицо. Свои особенности лепки, пропорции, колорит. Мы должны, глядя на любую глиняную барыню, понять, что вот это работа Трухиной, а эту сделала Пенкина.
– Я немного знаю дымковскую игрушку, но совершенно не различаю эти особенности.
– Это особенности колорита, расположения орнамента, пропорции, подход к глине. Кто-то работает, говоря по-простому, «глинисто», крепко, кто-то очень изощренно и тонко. Это – свое понимание материала, сюжеты и темы. Если ты городской, то городские темы развиваешь. Если деревенский, у тебя деревенская тема идет. А еще, ты, оглядываясь назад, можешь выбрать для себя условного кумира среди мастеров прошлых лет.
Кто тебе больше нравится? Династия Пенкиных? Династия Кошкиных? Или еще кто-то? Ты отталкиваешься от них, но все равно работаешь по-своему… Поэтому от современности ты никуда не уйдешь.
– Но в дымковской игрушке нет современности – или я ее не знаю. Там барыни, мужички, звери. Курьеров и директоров предприятий нет.
– Ну что вы. Тема семьи есть. Тема колхозов, трактора появились в тридцатые годы. Тема космоса появилась у отдельных мастериц. Тема войны. Танки были вылеплены уже в шестидесятые годы, к юбилеям Победы. Тачанки, красноармейцы. Конница Буденного была вылеплена…
– А сейчас современная тема жива?
– В основном традиционная, но все равно элементы современности проскальзывают. Современная мастерица, если ей около тридцати пяти лет, все равно это будет делать немножко по-другому. В прошлый юбилей Победы молодая мастерица, например, слепила женскую пожарную бригаду в годы Великой Отечественной войны. Слепила пожарную машину тех лет. Слепила женщин в пожарной форме.
Другие – самолеты пробуют лепить… Но это темы по мотивам дымковской игрушки. Дымковская игрушка – традиционная игрушка, очень качественно и красиво сделанная.
– А как предмет коллекционирования дымковская игрушка существует?
– Да, конечно, очень многие ее собирают. Но коллекционеры, которые уже собрали старую игрушку, очень избирательно смотрят на современных мастеров. Ходят по всем ярмаркам, по выставкам, тщательно отбирают.
Кого-то интересует определенная тема. Кто-то собирает традиционную игрушку. Очень много мелких коллекционеров, собирают полочку, а потом доходят до шкафчика. Очень красиво это дома оформляют, чуть ли не с пейзажными мотивами, чтобы коллекция жила в вятской природе. Игрушка востребована. У нас склад все время пустой.
– Кому же она продается, как вы представляете свою аудиторию? Играют ли дымковской игрушкой?
– Сомнительно, чтобы ею играли. Это художественное произведение, предмет декоративно-прикладного искусства. Одна девочка при мне сказала маме так: «Купи мне барыню, я буду на нее любоваться». Душу ведь тоже надо кормить, и не абы чем. И все же для детей игрушка все равно остается игрушкой.
Очень много детей лепят игрушки в здании, где мы находимся. У нас есть студия ремесел, дети лепят, потом уносят игрушки с собой. Собирают целые коллекции, и играют…
При этом все делается по технологии: лепка, сушка, обжиг. Детям это надо. Через дымковскую игрушку можно рассказать о русских сказках, о нашем городе, о русской культуре. Детям так понятнее, в игрушке они видят иллюстрацию.
С появлением внутреннего туризма каждый, кто приезжает в город, мимо нас не проходит, и покупает то, что ему надо. А потом ставит игрушку рядом с компьютером, и любуется на эту вещь.
– Сколько у вас экземпляров в музейной коллекции?
– У нас очень удобная позиция – музей внутри промысла. И собираем мы своих мастеров. Когда я начала эту работу, у нас было семьсот игрушек. Сейчас, я думаю, порядка тысячи шестисот. К тому же мы стали собирать игрушки других глиняных игрушечных промыслов России, которые жили, погибали, возрождались. Мы показываем это на выставках, людям очень интересно. Так мы рекламируем другие промыслы, показываем их сходство и отличия. Но я должна сказать, что декоративных возможностей у Дымковской игрушки больше всего. У нас больше возможностей в лепке, в деталях, в интересных сюжетах, у нас больше мастериц работало и работает. У других глиняных игрушек такого выбора нет. Они зависят от своих традиционных образов, общей стилистики и особенностей основного материала – глины.
– Почему они скованы глиной?
– Потому что глина разная. Есть глина, из одного куска которой делается игрушка. Так сложных деталей вы не сделаете. Пример – филимоновская игрушка, та, которая под Тулой. А кусок нашей глины можно разделить и соединить. Поэтому мы собираем игрушку как конструктор. Тут главное не переусложнить, чтобы читалась форма.
Но в последние годы я наблюдаю, что другие промыслы очень много берут от нас. Те же чаепития, колодцы, карусели. Многодетных мам, балалаечников, доярок с коровами многие начинают делать следом за нами, но под свою стилистику.
– Какие центры производства традиционных игрушек не выжили, а какие погибали, но сохранились?
– Не погибла филимоновская игрушка, каргопольская и абашевская игрушка. Старооскольская, белгородская игрушка началась где-то в ХХ веке, раньше ее никто не знал. Там подражали в чем-то дымковской игрушке, но в девяностые годы в их краях нашли игрушки, которые абсолютно отличались от того, что они тогда делали. Сейчас их игрушка развивается в двух направлениях, архаическом и современном. В Туле была также городская глиняная игрушка. После революции она была запрещена и практически исчезла. Дело в том, что там было много образов офицеров и барынь. Эту игрушку стали по крупицам возрождать в восьмидесятые–девяностые годы и успешно.
Дымковские мастерицы игрушками всегда занимались профессионально. Это их работа. А в других центрах мастерам приходится где-то преподавать, либо чем-то еще заниматься, и лепить игрушки дома, после работы. Они нам не конкуренты, но мы с ними дружим и поддерживаем друг друга. Выставки совместные у нас бывают довольно часто.
Сейчас особая ситуация, связанная с внутренним туризмом: каждый норовит в своем областном центре найти какую-нибудь изюминку. На ходу придумывают глиняные игрушки, слизанные непонятно с кого. Даже у нас, в Кировской области, есть игрушки, которые к нам не относятся. Например, в Яранске есть игрушка, которую начали лепить лет пятнадцать тому назад. Это абсолютно авторская игрушка, не связанная ни с какой традицией. В Саратове сейчас авторская игрушка появляется. Но традиционную и авторскую игрушку надо различать, у них разная история, стиль, образное решение. Люди, не понимающие сути дела, пытаются поставить всех на один уровень, а это полная ерунда.
– Есть ли знатоки дымковской игрушки?
– Конечно, есть. В Русском музее есть специалисты, в Сергиевом Посаде, в Музее декоративно-прикладного искусства в Москве. Есть очень мощные коллекционеры, которые собирают игрушку и хорошо ее знают. Но многие интересующиеся дымковской игрушкой люди, к сожалению, «не в теме».
Они берут информацию с дурацких сайтов, и считают, что это святая истина. И все это включают в дипломные и курсовые работы. Интернет заполнен бредятиной. Пишут, к примеру, что дымковская игрушка покрывается лаком.
– Да и я скажу, что лаком она не покрывается.
– А некоторые говорят именно так. Мы, по мере сил, стараемся объяснить, что тут к чему.
– Какие у музея планы на будущее?
– Музей – наша собственная инициатива. Он появился, когда промысел переехал в большое здание, где мы сейчас находимся. Это произошло в восьмидесятые годы XX века, тогда здесь работало восемьдесят с лишним мастериц. В то время впервые появился маленький музейчик, где собранная для обучения игрушка была выставлена на показ для узкого круга зрителей. В нынешнем виде музей существует с 2011 года. Для этого пришлось поднять его с первого этажа на четвертый. Там на весь этаж был большой актовый зал, и музей занял половину этого помещения.
Других больших помещений у нас нет. Музей надо развивать, конечно, но при этом надо по полной программе делать входную зону, подключая современные медийные средства. Чтобы человек, входящий в здание, видел не только красивую расписную рельефную стену с дымковскими мотивами, но и мог погружаться в историю и современность дымковской игрушки.
Все, что можно было сделать на данный момент, мы сделали.
Музей, прежде всего, нужен нам самим. Это место для обучения кадров. Наши ученицы не только зарисовки делают и берут за образец какие-то игрушки, здесь мы обучаем наших молодых мастериц выставляться. Правильно писать заявку, размеры снимать, придумывать названия, делать экспозицию, рассказывать о нашем промысле и показывать публично процесс создания игрушки. Мы должны создать универсальную мастерицу, чтобы она всё умела и была пропагандистом нашего промысла.
И в плане торговли нам тоже очень важен музей. Если к нам приходит непонимающий наших традиций заказчик, мы идем с ним в музей. Рассматриваем разные подходы к той теме, которая его интересует, и находим какой-то интересный вариант.
Алексей Филиппов
Фото: предоставлено Музеем дымковской игрушки
2025 Все права защищены
