О том, как мастер по изготовлению надгробных памятников из Кремоны стал одним из самых знаменитых фальсификаторов ХХ века
О самом фальсификаторе написано довольно много. А вот о том, из-за чего ему это удалось, не писал никто — хотя не худо бы понять, почему нигде не учившийся, полуграмотный, аутичный человек средних лет заполонил своими подделками самые известные музеи мира. Можно было бы сослаться на его стихийную гениальность, но судя по тому, как жизнь Альчео Доссены сложилась дальше, это вызывает сомнения. Дело, наверное, в том, что в его родной Италии все пронизано прекрасным.
Самые разные авторы рассказывали о связи итальянского дизайна с идущей от античности художественной традицией, о врожденном чувстве прекрасного у работающих на мелких семейных фирмах ремесленников. И о великолепном вкусе обычных итальянцев, и аристократов, и бедняков, которым они обязаны окружающей их городской среде. В Италии в наши дни вполне можно жить в бывшей древнеримской инсуле. Или в построенном в средневековье доме, фасад которого украшают позаимствованные из храма Юпитера античные колонны.
Тяга к прекрасному у родившегося в 1876 году Альчео Доссены была очень сильной. Он хотел стать скрипичным мастером, таким же, как и появившиеся на свет в его родной Кремоне Амати и Страдивари. Это особое, необычайно тонкое искусство: создатель скрипок должен все знать о сортах дерева и лаков, нюансах полировки и сушки, тонкостях скрипичных форм. Доссене оно оказалось не по плечу, и он занялся куда более грубым делом — стал учеником каменотеса. Освоив ремесло, Альчео стал изготавливать надгробные памятники и каминную облицовку — эти образцы его искусства сейчас идентифицировать невозможно. Но у него были и другие амбиции: молодой человек хотел стать скульптором. Чтобы обратить на себя внимание и пробиться он отправился из Кремоны в Рим.
Ему было под сорок, со стороны затея выглядела безнадежной, и из нее действительно ничего не вышло. Год он промаялся в Риме, перебиваясь случайными заработками, проедая сбережения, безуспешно пытаясь заинтересовать арт-дилеров своими скульптурами. А через год Италия вступила в Первую мировую войну, и его призвали в армию.
Во время досуга однополчане играли в карты, рассказывали о своих девушках, спали — а одинокий и угрюмый интроверт Доссена сидел в углу и занимался любимым делом. В перерывах между боями Альчео заканчивал небольшой рельеф в стиле Возрождения. Получив короткий отпуск и отправившись в Рим, он захватил его с собой.
В кафе Альчео разговорился с соседом, показал ему свою работу, и продал ее за сто лир. Покупатель оказался антикваром, он дал Доссене свою визитку.
Демобилизовавшись, Альчео навестил антиквара Фазоли, и тот принял его с распростертыми объятиями. Фазоли выдал имитацию за подлинник, и продал ее в сто раз дороже. Он часто вспоминал о Доссене, а тут в его контору пришла курица, которая может нести золотые яйца!
Так началось сотрудничество Альчео Доссены и антикваров Фазоли и Палези. В нью-йоркском музее Метрополитен появилась уникальная греческая статуя VI века до нашей эры. В музее Вены — фронтонная группа из Велии. Музей Сан-Луи обогатился этрусской Дианой, кливлендский музей удачно приобрел архаическую Афину.
Музеи и собиратели покупали поддельные скульптуры Донателло, Росселино и Верроккьо. Мраморный саркофаг, который Доссена изваял в стиле скульптора XV века Мино да Фьезоле, принес обоим антикварам сто тысяч долларов.
За время своего сотрудничества с Доссеной Фазоли и Палези заработали около ста миллионов лир. А потом они сами зарезали курицу, которая несла золотые яйца.
Все эти годы Альчео существовал очень бедно. Антиквары платили ему немного, первые годы он и не догадывался о том, что его работы продаются за бешеные деньги и находятся в ведущих музеях мира. Жил Альчео замкнуто, общался в основном, с женой, и неустанно совершенствовал свое мастерство. Так, как он, состарить скульптуру не мог никто, в искусстве имитации он тоже достиг совершенства. Вот только калечить свои работы, чтобы они выглядели пострадавшими от времени, ему было жалко. Как правило, Доссена отбивал от статуй незначительные детали.
Как это ни парадоксально, но он работал ради идеи, из любви к искусству — за каждую из своих работ Доссена получал не больше двухсот долларов. Когда его жена умерла, Альчео обнаружил, что хоронить ее не на что.
Он отправился к своим заказчикам, но Фазоли и Палези выставили его за дверь. И тогда Альчео пошел к журналистам. Те описали ситуацию с его слов, скандал был огромным. Затем Доссена подал на антикваров в суд.
Он доказывал, что не знал о том, что его работы продаются, как подделки. Суд ему поверил, и Альчео получил компенсацию в шестьдесят шесть тысяч долларов. Музеи отправляли его подделки в запасники, вместе с частными собирателями они готовили иски против Фазоли с Палези и подтвердивших подлинность этих работ экспертов. А Доссена провел персональную выставку в нью-йоркском Метрополитен-музее, и та с треском провалилась.
Эта выставка стала сильным ударом по широко распространенной идее о том, что гениальными фальсификаторами становятся не получившие признания большие художники. Попутно она доказала художническую несамостоятельность самого Доссены. Собранные вместе, его работы производили печальное впечатление: изваянные им архаические Венеры и Афины, а также Мадонны эпохи Возрождения были похожи друг на друга.
Полученные в качестве компенсации шестьдесят шесть тысяч долларов в конце-концов закончились, его новые работы не продавались. В 1937 году Альчео Доссена умер в бедности.
Но в историю искусства он — не мытьем, так катаньем! — все-таки вошел.
Алексей Филиппов
Фото: Википедия https://en.wikipedia.org/wiki/Alceo_Dossena#/media/File:Madonna_and_Child_by_Alceo_Dossena,_1930,_Sa...
2024 Все права защищены
