Паустовский пишет… В. Прокошин
вот опять апрель где пестрит от птиц
где наверно буду опять
выбирать одно из десятка лиц
словно почерк твой вспоминать
где зелёный шум не согнуть в дугу
или обручи на воде
если тёплый дождь где опять смогу
пропадать неизвестно где
с этим долгим шелестом тонких лип
жёлтом свете со всех сторон
где ни шум ни шорох ни даже всхлип
или окрик других имён
птицелова вешнего не отвлекут
по звонку не вернут назад
где смотреть на небо такой же труд
если видеть твои глаза
С чего начался Ваш творческий путь?
Влюблённость в семнадцать лет. Девушка из театральной семьи, очень красивая. Дочь известного актёра, ныне живущего. Нужно было чем-то удивить – попробовал писать стихи.
У Вас на днях вышла новая книга стихотворений. Расскажите о ней, пожалуйста.
Книга называется «Мужчина с зеркалом овальным». Появился образ – человек, несущий зеркало по утренней улице, и я его сразу записал. Где-то через месяц он «всплыл» в памяти,и появилось стихотворение. Причём хорошее, не искусственное.
Вот Вы говорите «появилось» стихотворение. А как они появляются?
Есть какая-то определённая «мышца» в теле, в душе человека, которая должна работать. Труд писателя –такой же, как и труд плотника. Просто плотник получает удовлетворение, когда сделал хорошую табуретку, а поэт – когда написал хорошее стихотворение. Это та же самая работа, просто невидимая, неосязаемая. Вот если поэт сделает табуретку, он не получит такого удовольствия (смеётся). Хотя Толстой сапоги шил– и даже продавал Фету задорого (смеётся). Нужно максимально каждый момент удивляться, тогда будут стихи приходить. Не попадать под влияние шума, злобы дня. Я стараюсь, например, не лезть в политику. Мне кажется задача творчества – объединение.
Что лично Вам даёт творческий процесс?
Как сказано в фильме «Маленький Будда», дети, мы все – дети. Я ищу в человеке какую-то внутреннюю сущность,детское незамутнённое начало. Один из мотивов творчества – быть более красивыми внутри, более восприимчивыми, более любознательными. И это внутреннее объяснять, доносить. Тем самым мы объясняем, что происходит вокруг нас и снами. Цель творчества – показать, что мы проще, чем кажемся, но вместе с тем эта простота– волшебная. Она даёт нам какой-то бонус очень большой. Нужно работать. Потому что когда мы работаем, что-то хорошее создаём, мы меняем себя в лучшую сторону. Идет сравнение – каким ты был вчера и какой ты сегодня. Здесь мы растём. Человек талантливый на удачных случайностях сосредоточится, будет пытаться идти вглубь себя и расти как творческая личность. Творчество – это мерило собственного роста.
Даниила Хармс писал:
«Многое знать хочу.
Но не книги и не люди скажут мне это.
Только ты просвети меня Господи
Путем стихов моих».
А у Вас есть стихотворение-молитва?
У меня есть стихотворение – переложение молитвы Оптинских старцев. Оно есть в моей новой книге.
Ваше отношение к религии, её влияние на творчество?
Только невежественный человек может осуждать религию, в её настоящем смысле. Это внутренняя работа человека, медитация. Медитация – вторая по важности вещь после музыки. Мне кажется, все хорошие стихи всегда приходят неожиданно. Мы пишем от лица кого-то, приобщаемся к чему-то большему. Я думаю, что важно пережить религиозный опыт, настоящий, не искусственный, не внешний, это даёт «вес» стихам. Пушкин немыслим без религии, равно, как и Достоевский, Толстой. Очень многие.Пастернак в «Докторе Живаго» говорил о новом понимании христианства, по сути,о трансгуманизме Николая Фёдорова.Мы просто продолжаем эту традицию, мы не можем без этого обойтись. В поэзии это важно.
В Ваших стихах также часто звучит тема природы.
Я враг механистичности и враг повторений. Природа проста, но в движении, скажем, цветка заключено нечто удивительное. Цветок знает, каким он станет, как ему расти, вместе с тем мы не найдём ни одного похожего листа, если будем сравнивать. Это декорации правдивости, с одной стороны.А с другой стороны, сад – это рай, Эдем, обращение к нему есть у многих. Это естественный порядок, где всё может существовать, дополняяодно другое. Перенося персонажей в этот сад, я их уравниваю. Если человек появляется на природе, он виден таким, какой он есть. На фоне природы мы более правдивы.Нам играть не нужно. Мы просто существуем.
бабушка под веткою сирени
в летнем сарафане и платке
перешла в другое измеренье
стала с тишиной накоротке
ты беглянка в глянце чёрно-белом
словно льдом охваченный ручей
не шумишь ни голосом ни телом
но блестишь из глубины вещей
а вокруг всё так же без умолку
жизнь без промедленья и числа
ты однажды тёплою иголкой
в речь мою как заговор вошла
и прошила крестиком лиловым
этот лепет сонный горловой
если я к тебе иду за словом
бабочку увижу над травой
неприметный и неуловимый
танец твой свободы естество
мимо грядок мать-и-мачех мимо
и не обрывается родство
яблоня сирени куст и выше
бросив взгляд июньским и живым
ты уже над цинковою крышей
с облаком сливаясь кучевым
Расскажите, пожалуйста, про это стихотворение.
Это бабушке посвящённое стихотворение. Чтобы поэзия зазвучала, мы должны стоять на каком-то фундаменте. Поэтому я говорю об истории, культуре, обращаюсь к себе, к предкам, к бабушке. У меня есть два стихотворения –два военныхписьма, посвящённых бабушке и дедушке. Я написал их в семнадцатом году Девятого мая.Там тоже есть тема любви, которая даёт толчок творчеству, есть обращение к памяти покойных предков. Как будто через меня говорили бабушка и дедушка в это время. Абсолютно всё передаётся по роду. Так ты понимаешь, кто ты есть и о чём ты имеешь право писать.
Герман, Вы – поэт-переводчик. Как получилось, что Вы начали этим заниматься?
Первая публикация у меня была в «Огоньке», у Григория Кружкова– поэта и переводчика, мы с ним дружим до сих пор. Я пришел в «Огонёк» с переводом.Потом работал переводчиком. Переводил кино, а затем попробовал переводить поэзию – с узбекского, грузинского, украинского, белорусского. Это интересная вещь – переводы. Что происходит? Ты окунаешься в другую культуру, переносишься в другое время– и там живёшь, вживаешься в другие декорации, другую реальность. Это интересный опыт, такая «машина времени».
Лань. Узбекский поэт ВафоФайзуллах,
в переводе Германа Власова.
Сколько годов мне – потерян счет,
Вспомню глаза – и слеза течет.
Сколь мы различны – спрошу еще –
Лань, о какой по сей день мечтаю.
Мир твой ответил, смеясь как гром,
Сбился с пути я, обманут сном.
Мир мой – ты будешь царицей в нем,
Лань, о какой по сей день мечтаю.
Духом не крепок, стихом не зряч,
Вот я – не нищий, и не богач.
Мальчик еще, но старик. Хоть плачь.
Лань, о какой по сей день мечтаю.
Душу оружьем ранив, лечусь,
Шею арканю петлею чувств,
Всю-то я жизнь за тобою мчусь,
Лань, о какой по сей день мечтаю.
Ночью со льдиной полярной схож,
Утром на осень я стал похож,
В Судный ли день тебя встречу? Что ж!
Лань, о какой по сей день мечтаю.
Я не считаю своих потерь,
Бога нашел я сейчас, теперь,
Пеший мой путь к тебе – светел. Верь.
Лань, о какой по сей день мечтаю.
В каких ещё литературных жанрах себя пробовали?
Прозу пишу, небольшие рассказы, эссе. Проза поэта более лаконична, в неё старается «влезть» сразу несколько сюжетов, что, кстати, плохо. Я сейчас читаю Бунина с большим интересом. Он же был поэтом, но более известен как прозаик. Так вот, его «Жизнь Арсения» написана просто как музыкальное произведение: там, где заканчивается одна часть, есть уже завязка следующей. Очень всё красиво сделано. Это мог сделать только поэт, мне кажется.
С кем из поэтов Вы могли бы себя сравнить, кто Вас вдохновляет?
Как ни странно, я нашёл сходство со стихами немецких экспрессионистов. Если бы я раньше знал, что существуют такие поэты, продолжал бы писать верлибры, но изменилритмику и музыку. Через Маяковского открыл позднего Пастернака, который мне очень нравится. Я «переболел» Гумилёвым в то время, когда все «болели» Бродским. Сейчас я понимаю, что Гумилёв устарел, его одежда – лоск, подчёркнутая манерность, изысканность – сейчас абсолютно немодна, в то время как Ходасевич читается, как современник. С другой стороны, у Гумилёва есть интересные вещи, он любил открытия, эксперименты. Его «Слонёнок» – удивительная вещь, «Фарфоровый павильон», его подражания персидской поэзии очень интересны. Он ритмически, музыкально угадывал, и поэтому доносится что-тоот суфиев до нас. Мне нравятся поэты, которые в процессе своего творчества менялись – Пастернак, Заболотский. Я люблю Володю Гандельсмана, его продолжение традиционной поэзии и преломление её в современный модернизм. Игоря Вишневецкого, который отступает от жёсткой силлабо-тоники и пишетсонеты силлабическим или тоническим стихом.У него, кстати, музыкальное образование. Это очень интересно – написать сонет в поэтике, скажем, Симеона Полоцкого.
Молодых поэтов назовёте? Тех, кто является продолжателем традиций.
Бориса Рыжего и Дениса Новикова я сейчас не вижу. Но есть два-три десятка претендентов на такую роль.
Что посоветуете начинающим поэтам?
Найти свой голос и его развивать. Мы часто говорим в один голос с кем-то. С кем-то, кого мы уважаем, перед кем преклоняемся. При этом у нас есть свобода что-то полюбить и сказать об этом. Сказать это «пушкинской строфой» уже не получится – иначе мы будем «работать» на Пушкина. Сказать о себе, о том, что происходит с тобой,– это, пожалуй, большая удача. Нужно читать больше современной поэзии, знать, что существует Владимир Гандельсман, Бахыт Кенжееев, Олег Чухонцев (можно привести еще два десятка имён).Нужен «свой мир» – «виртуальная мастерская», в которой ты пребываешьодной частью головы, собирая заметки. Должен быть какой-то свой размер, интонация – то, за что ты готов отвечать. Если занимаешься творчеством, должна быть смелость, потому что ты отвечаешь за свои слова. У меня были моменты, когда я писал– и всё это сбывалось. Это ответственная работа.
На каком этапе творческого пути Вы сейчас находитесь?
Я нахожусь на границе, где возможно собственное творчество. Понимаю, что нужно отталкиваться от традиции и её развивать, модернизировать, делать более гибкой, современной. В этом будет проявляться музыка повседневности. В конце концов приходишь к тому, что есть шестнадцать строк, и никто не мешает тебе просто передать состояние настоящего.
30 ноября 2018 года пройдёт встреча-отчёт издательства "СТиХИ" с участием Германа Власова. Адрес: Москва, ул. Спиридоновка, 2/6, дом-музей Алексея Толстого.
Библиография:
1 ½, (1998)
Коллективный сборник «13» (2002)
Второе утро (2003)
Просто лирика (2006)
Музыка по проводам (2009)
Определение снега (2011)
Свободное время (2013)
Девочка с обручем (2016)
Коллективный сборник «POETRY.15 имён» (2017)
Мужчина с зеркалом овальным (2018)
Людмила Сухоставец
2024 Все права защищены
