Пианистка Екатерина Мечетина: "Сейчас успешен тот, кто может сориентироваться"

Каким был 2020 год для профессиональных музыкантов? Как удавалось выживать и сохранять концертную форму, когда отменили все концерты? Возможен ли творческий рост молодых музыкантов в условиях дистанционного обучения?

В прошлом году в лучшей ситуации оказались артисты, которые состоят в штате государственных коллективов и организаций.

Во многих странах финансирование культуры идет из частных средств, а бизнес сейчас сам столкнулся с серьезными проблемами. Артисты российских оркестров и театров продолжили получать свою зарплату, никто им не сказал «Друзья, до 2021 года все свободны, всем спасибо. Живите, как хотите». А в некоторых зарубежных коллективах именно так и было. Наше государство, несмотря ни на что, продолжает финансировать даже гастрольную деятельность. Многие иностранные коллеги отмечали, что Россия уникальна в своем бережном отношении к культуре. Я вхожу в Общественный совет при Комитете по культуре Госдумы, и когда началась пандемия, глава комитета Елена Александровна Ямпольская собирала предложения по поводу того, что можно предпринять.

Надо заметить, правовая форма существования у большинства артистов, в том числе у меня, — это индивидуальный предприниматель (ИП). Нам государство два раза оказывало поддержку в виде одного минимального размера оплаты труда, что конечно, хорошо, но явно недостаточно. Весной ситуация была напряженной: кто-то начал заниматься частными уроками, кто-то играл онлайн-концерты и просил о пожертвованиях… У меня тоже произошла «диверсификация» видов деятельности: я начала вести авторскую программу «Дневник пианистки» на радио Орфей, сделала журналистский проект, посвященный юбилею Чайковского, совместно с Ассоциацией музыкальных музеев. Нам всем еще придется придумывать, как по-новому применить свои таланты, усилия, умения. Сейчас успешен тот, кто может сориентироваться в нужный момент. Но я не знаю среди артистов тех, кто смог бы в этот период как-то «приподняться» — все в трудном положении. При этом в последнее время я не слышу от коллег жалоб, что им не на что жить. Как-то приспособились.

Культура была изобретена человечеством как способ противостоять тяготам жизни. Именно поэтому в войну оркестр Ленинградской филармонии, несмотря ни на что, играл премьеру симфонии Шостаковича, а бригады артистов выезжали на фронт с концертами. Представьте, что было бы, если бы мы не могли сейчас приобщаться к культуре через телевизор или Интернет. Мы чувствовали бы себя заключенными! Все помнят первый онлайн-концерт Московской филармонии. Реальный ее зал вмещает несколько сотен человек, а трансляцию смотрели десятки тысяч. То есть в этом смысле аудитория колоссально расширилась. С другой стороны, ничто не заменит живую музыку.

Как мы радовались, когда вступительные экзамены в консерватории все-таки прошли в очном формате! Дистанционно невозможно определить потенциал музыканта для дальнейшей творческой судьбы. Конечно, мы умеем оценивать по видео, но одно дело записать двадцать пять дублей, и совсем другое — выйти на сцену. Это важный профессиональный критерий — может ли человек собраться не перед камерой своего телефона, а перед высокой профессорской комиссией.

Сейчас можно проводить концерты при заполненном на 25% зале. Для нас, артистов, это очень важно, ведь концертная форма — такая вещь, которая исчезает без практики. Зрителям тоже непросто (я была и по ту и по другую сторону) — зал видит, как выкладываются артисты на сцене, и при этом не может поддержать их полноценной овацией. Но снова слышать живой звук — настоящее счастье. Например, когда мы впервые после локдауна увидели своих студентов живьем, и они сыграли нам на рядом стоящем инструменте, было ощущение, что у нас из ушей просто вытащили беруши.

Конечно, ограничения могут способствовать творческому взрыву. Был момент, когда коллективы (даже оркестры!) стали делать записи партий, сводить видео, но сколь это резко началось, столь же быстро и закончилось: стало понятно, что к искусству это имеет мало отношения. Лучше уж послушать классическую запись кого-то из старых мастеров.

Сейчас мы уже привыкли к дистанционным занятиям, но они не идут ни в какое сравнение с реальными — ни по эффективности, ни по энергозатратам. Для ситуации «на войне как на войне» (а я эту ситуацию расцениваю только так), мы можем предоставить друг другу какой-то «суррогат», но ученики, особенно младшие, реально страдают, теряют квалификацию и навыки. В лучшем случае удается сохранить достигнутый уровень, но о творческом росте говорить не приходится. Единственное, что стало плюсом при дистанте — возможность проводить совещания онлайн, что значительно экономит время и силы.

Увы, многие люди рядом по-прежнему болеют и даже гибнут, а ценность человеческой жизни все-таки превыше всего. Поэтому, как бы ни было тяжело, я за разумные ограничения.

Екатерина Мечетина ― пианистка, солистка Московской филармонии, преподаватель Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, член Совета при Президенте РФ по культуре и искусству.

Пианистка Екатерина Мечетина: "Сейчас успешен тот, кто может сориентироваться"

<h2> Каким был 2020 год для профессиональных музыкантов? Как удавалось выживать и сохранять концертную форму, когда отменили все концерты? Возможен ли творческий рост молодых музыкантов в условиях дистанционного обучения? </h2> В прошлом году в лучшей ситуации оказались артисты, которые состоят в штате государственных коллективов и организаций. Во многих странах финансирование культуры идет из частных средств, а бизнес сейчас сам столкнулся с серьезными проблемами. Артисты российских оркестров и театров продолжили получать свою зарплату, никто им не сказал «Друзья, до 2021 года все свободны, всем спасибо. Живите, как хотите». А в некоторых зарубежных коллективах именно так и было. Наше государство, несмотря ни на что, продолжает финансировать даже гастрольную деятельность. Многие иностранные коллеги отмечали, что Россия уникальна в своем бережном отношении к культуре. Я вхожу в Общественный совет при Комитете по культуре Госдумы, и когда началась пандемия, глава комитета Елена Александровна Ямпольская собирала предложения по поводу того, что можно предпринять. Надо заметить, правовая форма существования у большинства артистов, в том числе у меня, — это индивидуальный предприниматель (ИП). Нам государство два раза оказывало поддержку в виде одного минимального размера оплаты труда, что конечно, хорошо, но явно недостаточно. Весной ситуация была напряженной: кто-то начал заниматься частными уроками, кто-то играл онлайн-концерты и просил о пожертвованиях… У меня тоже произошла «диверсификация» видов деятельности: я начала вести авторскую программу «Дневник пианистки» на радио Орфей, сделала журналистский проект, посвященный юбилею Чайковского, совместно с Ассоциацией музыкальных музеев. Нам всем еще придется придумывать, как по-новому применить свои таланты, усилия, умения. Сейчас успешен тот, кто может сориентироваться в нужный момент. Но я не знаю среди артистов тех, кто смог бы в этот период как-то «приподняться» — все в трудном положении. При этом в последнее время я не слышу от коллег жалоб, что им не на что жить. Как-то приспособились. Культура была изобретена человечеством как способ противостоять тяготам жизни. Именно поэтому в войну оркестр Ленинградской филармонии, несмотря ни на что, играл премьеру симфонии Шостаковича, а бригады артистов выезжали на фронт с концертами. Представьте, что было бы, если бы мы не могли сейчас приобщаться к культуре через телевизор или Интернет. Мы чувствовали бы себя заключенными! Все помнят первый онлайн-концерт Московской филармонии. Реальный ее зал вмещает несколько сотен человек, а трансляцию смотрели десятки тысяч. То есть в этом смысле аудитория колоссально расширилась. С другой стороны, ничто не заменит живую музыку. Как мы радовались, когда вступительные экзамены в консерватории все-таки прошли в очном формате! Дистанционно невозможно определить потенциал музыканта для дальнейшей творческой судьбы. Конечно, мы умеем оценивать по видео, но одно дело записать двадцать пять дублей, и совсем другое — выйти на сцену. Это важный профессиональный критерий — может ли человек собраться не перед камерой своего телефона, а перед высокой профессорской комиссией. Сейчас можно проводить концерты при заполненном на 25% зале. Для нас, артистов, это очень важно, ведь концертная форма — такая вещь, которая исчезает без практики. Зрителям тоже непросто (я была и по ту и по другую сторону) — зал видит, как выкладываются артисты на сцене, и при этом не может поддержать их полноценной овацией. Но снова слышать живой звук — настоящее счастье. Например, когда мы впервые после локдауна увидели своих студентов живьем, и они сыграли нам на рядом стоящем инструменте, было ощущение, что у нас из ушей просто вытащили беруши. Конечно, ограничения могут способствовать творческому взрыву. Был момент, когда коллективы (даже оркестры!) стали делать записи партий, сводить видео, но сколь это резко началось, столь же быстро и закончилось: стало понятно, что к искусству это имеет мало отношения. Лучше уж послушать классическую запись кого-то из старых мастеров. Сейчас мы уже привыкли к дистанционным занятиям, но они не идут ни в какое сравнение с реальными — ни по эффективности, ни по энергозатратам. Для ситуации «на войне как на войне» (а я эту ситуацию расцениваю только так), мы можем предоставить друг другу какой-то «суррогат», но ученики, особенно младшие, реально страдают, теряют квалификацию и навыки. В лучшем случае удается сохранить достигнутый уровень, но о творческом росте говорить не приходится. Единственное, что стало плюсом при дистанте — возможность проводить совещания онлайн, что значительно экономит время и силы. Увы, многие люди рядом по-прежнему болеют и даже гибнут, а ценность человеческой жизни все-таки превыше всего. Поэтому, как бы ни было тяжело, я за разумные ограничения. Екатерина Мечетина ― пианистка, солистка Московской филармонии, преподаватель Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, член Совета при Президенте РФ по культуре и искусству.

Государство и культура

Креативные индустрии

Музеи и выставки

История