К.: Анастасия, в чем заключаются особенности работы с экспонированием частной коллекции и как шла работа по подготовке выставки?
АВ.: Сам Музей русского импрессионизма – это частный музей, он открыт Борисом Иосифовичем Минцем на основе его личного собрания. Прежде всего, здесь хранятся произведения художников, которые увлекались импрессионизмом в те или иные периоды их творчества. Мы экспонируем русских импрессионистов, а также художников, чьи имена были незаслуженно забыты. Например, недавно мы показывали Елену Андреевну Киселеву, ученицу Репина. Наше новое направление (но не новое для Москвы) – экспонирование частных коллекций, причем мы сразу же задали очень высокую планку, выбрав такого известного музыканта и коллекционера, как Владимир Спиваков. «Увлечения» были созданы в диалоге с самим собирателем. Мы стремились показать личность музыканта через произведения, для этого мы взяли у него интервью. В подобных выставках всегда надо идти от личности, создавая портрет владельца. Поэтому такие проекты уникальны, они раскрывают человека через собирательство, и эта коллекция сильно отличается от собраний, скажем, Петра Авена или Максима Боксера, хотя все они и увлекаются началом ХХ века.
К.: Получается, что сама выставка – это не только демонстрация самих произведений, но открытие личности Владимира Спивакова для зрителя?
АВ.: Да, думаю, что здесь самое захватывающее – это личность Владимира Спивакова, неизвестные факты его жизни, через которые можно увидеть особенности жизни творческого человека во второй половине ХХ века, интересные подробности собирательства сначала в СССР, а затем и России. Мы знаем Владимира Спивакова как музыканта и благотворителя. Писатель Соломон Волков брал интервью у Владимира Теодоровича, издал книгу диалогов с ним. Там упомянут Александр Васильевич Буторов, художник, сосед Спивакова по коммунальной квартире на Мясницкой. К сожалению, наследие этого художника утрачено, но известно, что в возрасте пятнадцати лет будущий музыкант занимался живописью под руководством Буторова. Эти занятия были неожиданно прерваны случайной встречей с преподавателем по скрипке, когда будущий музыкант ехал на пленэр в Измайловский парк. Учитель сказал, что придется выбирать: либо скрипка, либо живопись. О результатах этого выбора нам хорошо известно... Но все же, у Владимира Спивакова осталось ощущение незавершенности, неудовлетворенности, ведь его увлечение живописью было очень сильным.
«Живопись и музыка связаны необычайно. Мне близка мысль, высказанная художником Кузьмой Петровым-Водкиным о том, что искусство не забава и не развлечение, а способ ясновидения, способ высшей беседы с природой», – говорит музыкант. Так, в 1970-х годах, в период активного концертирования, когда еще можно было купить что-то интересное в антикварных лавках Москвы, Владимир Теодорович приобретает свои первые вещи. Он часто вспоминает известного коллекционера Валентину Михайловну Голод, у которой он не раз останавливался во время гастролей. Она говорила: «Три вещи – уже коллекция». Итак, первой работой в собрании Спивакова стал эскиз Кустодиева к картине «Русский лихач», который музыкант приобрел в Лондоне (а в то время бума на русское искусство еще не было).
К.: Можно ли выделить какие-то особенные черты Владимира Спивакова как коллекционера?
АВ.: Бывают разные типы коллекционеров: кто-то инвестирует в искусство, кто-то подходит к нему академически, досконально подбирая вещи определенного периода. При этом, многие собиратели отправляют произведения на склад или во фри-порт. А коллекция Спивакова, прежде всего, эмоциональная. Музыкант покупает вещи, которые нравятся лично ему. Затем они занимают свое место либо в Доме музыки, либо в его квартире. Спиваков подчеркивает, что не может репетировать, если не видит эти вещи, настолько они важны для него. Кстати, именно поэтому мы разместили произведения во время его отсутствия в Москве. Для музыканта важны все вещи, а среди них есть подарки друзей и супруги Владимира Теодоровича (скажем, эскиз Васнецова «Царевна-лягушка»).
К.: Какие вещи вы бы выделили в рамках текущей выставки?
АВ.: Прежде всего, это два эскиза авторства Павла Челищева. Известно, что в 1920-е годы художник делал эскизы для труппы Зимина и Князева. Эффектные «Танцовщица с тамбурином» и «Танцовщик» созданы в Стамбуле, где художник оказался, когда эмигрировал во Францию. Спиваков увидел их в «Русской чайной» в Нью-Йорке в 1977 году. Тогда у музыканта был концерт в Карнеги-холле, и в скрипача метнули балончик с краской, попав в солнечное сплетение. Вот такой жест за свободу выезда из СССР... И уже после концерта Спиваков увидел эти эскизы Челищева в ресторане, но приобрести на тот момент их было невозможно. Впоследствии эскизы купил Анатолий Беккерман, владелец галереи «АБА» в Нью-Йорке. Собственно, Беккерман и подарил произведения музыканту, узнав об истории с краской.
Также можно выделить работы акварелиста Артура Фонвизина. Одна из них – «Наездница», подарок вдовы художника. Портрет создан в тот период, когда Фонвизин делал зарисовки в конном цирке Труцци. «Портрет Ладо Гудиашвили» – подарок Гудиашвили после концерта в Тбилиси, он с дарственной надписью.
Конечно же, обязательно к просмотру собрание подстекольной европейской живописи, уникальное для России. Оксана Лопатина, специалист отдела старых мастеров в ГМИИ им. А. С. Пушкина, подчеркнула, что это собрание можно поставить в ряд с лучшими европейскими коллекциями. У нас представлены французские и немецкие образцы XIX века. Это очень своеобразная техника: на обратную сторону стекла, в зеркальном отражении, наносится изображение гуашью или масляной краской. Владимир Спиваков начал приобретать такие «стекла» почти тридцать лет назад, с самого первого года его работы в качестве художественного руководителя музыкального фестиваля в Кольмаре.
К.: Каким образом формируется личная коллекция музыканта и как она представлена в залах Музея?
АВ.: У Спивакова нет куратора, он руководствуется собственным вкусом и поддерживает контакт с современными художниками. «Исключительно настроение, то самое impression влияет на мой выбор той или иной работы», – подчеркивает Владимир Теодорович. Само собрание очень обширно, оно охватывает весь ХХ век: от Мира Искусства до Эрнста Неизвестного и наших современников, например, Егора Острова. И мы постарались продемонстрировать это многообразие, структурировав выставку по тематическому принципу. Это театрально-декорационное искусство (Бенуа, Борис Шаляпин, Судейкин), тема «женщины в танце» (здесь есть Виктор Васнецов, Сергей Виноградов), пейзаж, религиозных мотивы в искусстве. Последнюю тему дополняют и расширяют наши современники, поэтому здесь, помимо подстекольной живописи, есть «Распятие» Анатолия Зверева и диптих «Буратино в черном квадрате» и «Космический круг Буратино» Игоря Макаревича. Не зря в качестве главной цитаты выставки выбраны слова Николая Кузанского: «...Многообразие в единстве и единство в многообразии». Кстати, Владимир Спиваков хотел продемонстрировать, прежде всего, именно современное искусство, на котором он сейчас сосредоточен. С одной стороны, именно оно, по его мнению, лучше всего показывает сегодняшнюю действительность. С другой стороны, оно раскрывает музыканта с неожиданной стороны, ведь все мы привыкли его видеть в строгом образе исполнителя и дирижера. Суть выставки заключена в словах самого Спивакова: «Коллекционирование отражает человеческую личность так же, как и манера одеваться, держать себя… То, как человек говорит, как мыслит, что он собирает — все это есть отражение его личности».
2024 Все права защищены
