В мире множество примеров, когда новые культурные объекты появлялись на месте бывших промышленных предприятий и преображали районы вокруг.
Редевелопмент как культурный феномен
Благодаря технологическому развитию и переезду промышленных предприятий за пределы городов в последние четверть века множество зданий и территорий утратили изначальные функции. С 1990-х в Москве освободились сотни тысяч квадратных метров промышленных зон. Бывшие предприятия разбросаны по всему городу, а в районе Третьего транспортного кольца они сформировали «ржавый» пояс столицы. Часть бывших предприятий превратили в склады, какие-то арендуют компании и кустарные производства, а где-то появились свалки. Такие территории — серое пятно на карте города, влияющее на комфорт горожан и качество жизни. Бывшие промзоны привлекают маргинальные слои, что влияет на безопасность, визуально портят облик города, становятся преградой для горожан. Люди, живущие поблизости, вынуждены больше времени затрачивать на дорогу в другой район — объезжая промзону.
Редевелопмент территорий промышленных предприятий зарекомендовал себя по всему миру. Только в Москве на месте не актуальных заводов работают «Винзавод», ARTPLAY, гастропространство «Депо», креативные кластеры открыты на фабрике «Большевик», Даниловской мануфактуре.
От редевелопмента к комфорту
Проблема российских городов — моноцентричность. Нередко основные функции городов сосредоточены в центре, а окраины превращаются в спальные районы, из которых люди вынуждены постоянно выезжать, чтобы реализовать потребности — сходить в театр, на концерт, выставку. Редевелопмент существующих объектов позволяет создать досуговые, культурные объекты в сложившейся застройке, насытить районы функциями и драйверами развития. Это особенно актуально для городов, находящихся в отдалении от крупных экономических центров. Не имея возможностей для развития, мест для досуга, люди едут в крупные центры, что влияет на развитие покидаемых городов.
У нас есть проект редевелопмента старой водонапорной башни в подмосковной Щербинке, из которой мы предложили сделать культурный центр. Башня — негласный символ города, вокруг нее сформировалась жилая застройка. Мы решили, что культурный центр преобразит объект и подарит городу и жителям пространство духовной жизни, место для встреч, лекций, выставок. Мы также участвовали в конкурсе на обновление здания Центра современного экспериментального искусства NPAC в Ереване. Историческое здание морально устарело и не взаимодействовало с городом. Мы постарались вдохнуть в него новую жизнь, привлечь горожан и туристов, деликатно преобразив существующую архитектуру. Главным решением стало остекление первого этажа, чтобы сделать здание проницаемым, открытым городу и живущим вместе с ним.
Музейная культура
Современный музей не зацикливается на демонстрации артефактов, а становится многофункциональным пространством, комьюнити центром с лекториями, библиотеками, кафе и ресторанами, тематическими магазинами. При реконструкции или строительстве нового музея, обязательно нужно продумывать, как вплести его в городскую ткань, анализировать есть ли рядом инфраструктурные объекты.
Если музей в деревне или в небольшом городе, где есть недостаток инфраструктуры, стоит превратить его в центр культурной жизни и образования, проводить там встречи местных жителей, реализовывать образовательные программы. Яркий пример такого подхода — историко-мемориальный музей Виктора Черномырдина в селе Черный Отрог, где проживает всего 2 тыс. человек. Музей рассказывает о жизни политического деятеля, проводит различные образовательные программы, поддерживает социальные инициативы, направленные на развитие села. Нечто подобно мы реализуем в нашем проекте музея XingfuVillagePan в Китае, превращая его в полноценный культурный центр.
В мире распространена практика, когда крупные музеи ищут новые пространства для филиалов в депрессивных районах, чтобы стать триггером изменений. Так, в фабрике-кухня в Самаре открыли филиал Третьяковской галереи. Проект филиала «Эрмитажа» в Москве — хорошая идея, но в столице и так много музеев и точек притяжения. Гораздо важнее, чтобы подобные филиалы появлялись в других городах — на Сахалине, во Владивостоке, в Новосибирске. Сейчас обсуждают возможность сделать Сахалин важным туристическим центром России. Можно помимо курортов открыть и филиал крупного музея, чтобы туристы приезжали также ради культурной жизни.
Лучшие примеры редевеломента
Галерею современного искусства Tate Modern в Лондоне открыли в здании электростанции Bankside. Индустриальное здание долгое время пустовала, пока в 1994 году его не купила галерея Tate из-за близости к знаковым объектам Лондона — через реку расположен собор Святого Павла, а по соседству находился шекспировский театр «Глобус», восстановленный в 1997 году. Здание электростанции модернизировали — турбинный зал стал центральным холлом, в котельной теперь галерея, в трубе дымохода лестницы и лифты, а наверху смотровая площадка.
Интересен проект Культурного центра в Порту, который собираются открыть на территории бывшей скотобойни Matadouro. Когда-то скотобойня была центральным предприятием района, влияла на экономику и обеспечивала жителей рабочими местами. Предприятие закрыли в 1990-е, а построенная рядом автомобильная трасса отделила ее от жилых районов. Авторы проекта переосмысляют и перепрограммируют территорию. По проекту промзону соединят пешеходным мостом с футбольным стадионом «Драгау» и оживленным кварталом. Старые цеха отреставрируют и вместе с двором накроют стеклянной крышей. На площади более 20 тыс. кв. м заработают образовательные учреждения, несколько галерей, музей, библиотека, кафе, рекреационные зоны и спортивные площадки.
Музей современного искусства Zeitz Africa в Кейптауне открыли в зернохранилище начала XX века. До 2001 года, пока зернохранилище не закрыли, оно было важным экономическим центром не только города, но и страны. Но вокруг формировалось рекреационное пространство с прогулочными зонами, кафе и ресторанами, музеями и торговыми центрами. В 2017 году на верхних этажах элеватора открыли отель The Silo, а внизу — музей современного искусства Zeitz Africa (MOCAA), основанный немецким коллекционером Йохеном Зайтцем. Архитекторы практически полностью сохранили оригинальный фасад зернохранилища, лишь добавив окна на верхние этажи и сделав стеклянную крышу. В вечернее время благодаря окнам здание напоминает маяк.
Амир Идиатулин — генеральный директор, партнер архитектурной студии IND architects
Фото: @IND architects, публикуется с согласия правообладателя
2024 Все права защищены
