На Земле больше не осталось ни полюсов, ни высочайших вершин, которые бы он не покорил.
Фёдора Филипповича я застал за работой в его мастерской.
- О чём хотите поговорить?
- Об открытиях, которые человек совершает в самом себе. Последние две экспедиции ваш основной инструмент для путешествий -- лодка. Они описаны до мелких подробностей, но нет описаний того, как вы физически готовились к этим путешествиям.
- Скорее всего, меня просто об этом не спрашивали, всех интересует обложка, и мало кто заглядывает в саму книгу. Но я и тут удивлю -- физически мне не то, что некогда приобретать форму -- мне некогда её терять. На моём пути экспедиции, в принципе, не заканчиваются, я из одной -- в другую, а если какой-то из моих проектов долго готовится, то я и это время не превращаю в ожидания, а посвящаю другим, которые не требуют особенной подготовки. Это только те, кому серьёзно нечем заняться, торчат в спортзале, и качают мышцы железом. Я не против физической разминки с утра, или оздоровительной физкультуры, но много ли они мне помогут, когда, за небольшим исключением, всё моё время в экспедициях, и находить его для пробежек, или приёма по часам биодобавок, при всём моём желании, не получится.
Людям с ослабленным здоровьем я и сам всё это посоветую, но людям с характером достаточно ровно того здоровья, которое у них есть, если тратить силы разумно. А чтобы не заниматься зарядкою по утрам, надо получить её один раз, но на всю жизнь -- для этого существует молодость, вот тогда надо напрягаться, укладывая багаж со здоровьем, а дальше мы оттуда только берём.
- Перед своим вторым восхождением на Эверест вы проходили медкомиссию…
- Да, и я остался доволен, Эверест больных не прощает, а для меня это восхождение много значило -- я очень соскучился по вершине, сам туда рвался. Двадцать лет назад ещё был спортсменом, а сейчас нравится -- иду, не нравится - я бы не пошёл. Такой возраст, что подчиняюсь одному Господу Богу.
- У норвежца Тура Хейердала на «Кон-Тики» был русский врач, а у вас медицинская аптечка?
- Спасибо, что не спросили про огнетушитель, но я сам скажу, что без наличия проверенного огнетушителя, как и без спасательного оборудования, тебя просто не выпустят в плавание, и не поставят на маршрут. А без аптечки с минимальным набором медикаментов я сам не выйду. В походе обязательно должны быть средства от «не сходить», и от диареи, от головы, простуды, и отравления. Хотя и универсальное средство, коньяк с мёдом, никогда не лишнее для дезинфекции, чтобы паразитами не зарастать, дороги-то, в основном, дальние.
- Перейдем к «здоровью» нашей планеты. В последнюю вашу экспедицию в Арктику, с Дмитрием Шпаро и Виктором Симоновым, половину маршрута собакам приходилось либо переплывать трещины, либо их везли вплавь. Что будет с береговыми территориями, когда мы увидим Северный Ледовитый Океан открытым даже зимой?
- С 2015 года нам уже дрейфующие станции не на что поставить -- лёд стал ненадёжен. Климат, природа, и животный мир первыми приняли на себя удары глобализации, и этот наползающий ужас пока не остановить ни «коронавирусу», ни «Грете Тунберг». Мы не услышим хорошего прогноза борьбы с болезнью глобального потепления, пока не начнём решать это всей Землёй, или пока нас не останется те полтора миллиарда, которым озоновые дыры по барабану! Я шесть раз ходил к Мысу Горн, и своими глазами видел, как природа меняется, и животный мир скудеет. Ещё в 1999-м в этом районе океана ко мне часто подплывали касатки, а в последний раз, в 2018-м, подходили только киты, и то, сейчас это редкий случай -- их было больше, и альбатросов почти не видно… Меняются течения, и это уводит прежних жильцов от прежних мест обитания. Но особенно грустная картина, скажу вам честно, когда человек вмешивается в ход тех вещей, где его присутствие наносит реальный вред, где человек убивает природу ради наживы. В этом ряду, например, недавно ликвидированная тюрьма для касаток и белух на Дальнем Востоке. У меня слёзы текли прямо по сердцу, такого не позволяли себе даже предприимчивые китайцы!
Наших патриотов за экологию можно по пальцам пересчитать, и только своевременное вмешательство аж российского Президента помогло освободить несчастных животных, и вернуть в их естественную среду в относительно здоровом виде. Я, наверное, выскажу ещё одну непопулярную точку зрения -- хорошо бы запретить дельфинарии, и сделать это по всему миру. Мы не отказываем касаткам и афалинам, практически, нам братьям по разуму, в наличии интеллекта, но как мы к нему относимся? Вы думаете, с наездницей на спине дельфин чувствует себя птицей? Я вас умоляю -- он чувствует себя черепахой, а вполне возможно, и идиотом!
- Фёдор Филиппович, скажите, во время плаваний вы с океанскими кальмарами встречи не опасались -- акулы перед ними робеют, это не фантазия?
- Ну, какая фантазия -- и находили, и наблюдали, и видели: я сам, когда ходил рыбачить, мы по шесть месяцев тралили, и в наш трал не однажды попадали кальмары, у которых туловище с длину моей лодки, а это девять метров, а щупальца доходили до тридцати двух. Конечно, в более холодной и мелководной Атлантике такого не словишь, но в Тихом океане противостояние с этой тварью вполне возможно -- он твой улов, ты -- его. Они нападают внезапно, и могут обвить тебя вместе с лодкой, и потащить в глубину.
- Вы выстроили в Тульской области целую деревню «для творческих людей» -- как мне кажется, с некоей просветительской целью. Сколько времени современный человек должен проводить в городе, и сколько на природе?
- Мне город нужен только для организации экспедиций. На природе легче созреть духовно, настроиться на новый маршрут, но сам проект, от замысла до логистики, без города невозможен. Потом, город -- это же деньги, необходимые для экспедиций, я могу поставить на карту всё, что у меня есть, но иногда этого не хватает даже на раскрутку идеи проекта. Соответственно, почему я люблю Москву, потому что, Москва интересный город, в котором у меня тысячи друзей, они помогают. В деревне у меня тоже друзья, там я «правильный человек», но и там я не отдыхаю, а переключаюсь на что-то другое, много пишу, работаю на земле. Но, потом, надо понимать, что «Деревня Фёдора Конюхова» -- инвестиционный проект под моей эгидой. На её территории построились и уже проживают многие известные люди, там рядом рыбалка, и пока ещё есть охота, хоть этот спорт -- не для меня.
А закончить ответ на ваш вопрос хотелось бы так: на природе человек должен жить не столько, сколько захочет сам, а сколько она его сможет вытерпеть!
-- После всех кругосветок, вы, наверное, уже для себя решили -- Земля живой организм, или камень, покрытый мхом жизни.
- Весь мир -- живой организм. И камень, покрытый нами, как мхом. Он дышит своими недрами, гоняет по артериям рек воду, как свою кровь. Он движется, и, может быть, в отличие от нас, людей, хоть знает, куда? По моим ощущениям, Земля или живая -- или ведёт себя, как живая.
- Вас, наверное, часто спрашивают -- кто ваш кумир? Ваш изумительный портрет Наоми Уэмуры, наверное, не просто дань памяти…
-- Если назовёте Наоми моим кумиром, это будет правда. Хотя, у православных кумиров нет, но я его считаю своим учителем, и всегда старался быть на него похожим. Он мой идеал, и это меня нисколько не обижает. В моей деревне сорок шесть улиц, все названы в честь путешественников, улица Наоми Уэмуры одна из центральных, и я хочу, чтобы те, кто на ней поселился, или ещё поселится, так же испытывали гордость за то, что на ней живут.
Уэмура кое что изменил в человеческом сознании, когда в 1978-м открыл эру одиночек, один поднялся на Эверест, один пошел к Северному полюсу… Весь мир ему поражался, но долго никто не решался повторить. Только в 1986-м француз Жан-Лу Этьенн один добрался до Северного полюса. А в 1990-м пошел уже я…
-- Вы очень многое внесли в копилку имиджа нашей страны. В сознании людей вы -- образ Духа России. Какую-то поддержку со стороны государства или Русского географического общества вы получаете или всегда рассчитываете только на свои силы и помощь спонсоров?
-- За свою жизнь я ни разу не обратился за поддержкой к государству -- почему государство должно помогать финансами Фёдору Конюхову? У государства есть другие задачи. Я никогда не обижаюсь на спонсоров, когда захожу, а мне не дают деньги на ту, или иную экспедицию. Я выхожу, и думаю, значит, не убедил, или моё достижение не так важно для этих людей. Тогда я пересматриваю своё отношение к своей затее, и на втором подходе к тем же, или уже другим людям, постараюсь сделать так, чтобы мои мысли не остались только моими. Мою вторую экспедицию на Эверест, например, профинансировал Современный гуманитарный университет. Там ректор, геолог по образованию, сам заражён альпинизмом, но в свои 76 подняться уже не может, и он решил меня поддержать. Деньги даются под научную программу -- им было интересно, как будет себя чувствовать моё сердце при подъёме на высоту 8848 метров? В гору я пошёл обвешанный датчиками, и вся информация автоматически с меня поступала к ним, в университетскую лабораторию.
Ну а что до оценки Родиной моих подвигов, то я награждён двумя «Орденами дружбы», и грамотой Совета Федерации, очевидно, за то, что я до сих пор живой.
- Помимо деревни , вы построили небольшой храм Святого Николая Чудотворца, покровителя путешественников. А сами его покровительство ощущаете?
-- Конечно! Без его обо мне заботы я бы не выжил… Он самый лёгкий, самый быстрый, и самый добрый, к тому же, он покровитель нас, путешественников. Святых очень много, а на кого опираться, сердце подсказывает. Николай Чудотворец, писанный по моему эскизу, в космос отправился, с тех пор он постоянный член экипажей МКС.
-А какие ещё иконы берёте в свои дороги?
- Вы правы, я беру их с собою во все дороги, и в шар, и в лодки, и не одну, их целый иконостас. В бездну Челленджера, самую глубокую точку Марианской впадины, тоже без них не отправлюсь -- пусть защищают.
- В 2010 году вы были рукоположены в сан диакона, и это дало вам основание заявить о прекращении путешествий. Но менее чем через месяц стало известно, что вы отправляетесь в новую экспедицию…
-- Как только меня рукоположили, у всех сразу встал вопрос -- а где я буду служить, в каком приходе? Скажу сразу -- у меня приход путешественников. 113 человек у меня в приходе, и храм у меня -- Храм Николая чудотворца, как вы уже сказали, в Москве, на Сокольнической, 77. В нём я встречаю и провожаю ребят, которые идут на Эверест, идут вокруг света, читаю за них молитвы. Я знаю, что это не совсем правильное служение, я не крещу, не венчаю, не отпеваю, но я благословляю мужественных людей на путешествие, или покорение таких вещей, где можно потерять жизнь. Доходят ли мои молитвы до самого Бога, я точно не знаю, и никогда не узнаю этого на Земле, но если они дойдут до сердца человека, за которого я молюсь, и укрепят его, значит, мой храм нужен, и я служу правильно. Я когда шёл на Эверест второй раз, уже священником, меня мой духовный руководитель, Владыка Иосиф, спросил: «Там будут твои чада?». «Да» - отвечаю. «Значит, и ты должен идти, у подножия Эвереста их благословлять. А раз они идут на вершину - и ты отправляйся наверх».
Мне могут сказать -- это грех, подвергать свою жизнь опасности, и я соглашусь, да --- это грех, но сильные люди всегда шли, и будут идти к вершинам, и подвергать свою жизнь опасности, а не пробки создавать. И я для них буду священником, а если понадобится, то и проводником.
- Вы пишете кистью, в том числе много икон, а иконопись, по-сути, исповедь. Когда работаете над ликами, в вас, если можно так сказать, кто-то вселяется?
- Извините, но откажусь от чести, я -- не иконописец. Я художник. Что б икону написать, очень важно молиться, поститься, даже, может быть, войти в состояние определенное. Возможно, древние богомазы лучше нас разбирались в грибах и травах. Я мало пишу иконы. Перерисовать лик Святого, или, даже, Господа Бога нашего, Иисуса Христа не так-то сложно для профессионала, а вот духом наполнить, внести энергию… Иконописец это не тот, который всё точно нарисовал, но человек, истинно убеждённый, в том, что с икон на человека смотрят не копии, а сами Святые. Писать Божественный лик это победить себя, таких, может быть, единицы, но это всегда те, кому отпущено Богом!
-- Помните в «Земле Санникова»: - «Эй, человек, чего тебе дома не сидится, зачем по земле идёшь, зачем вся жизнь твоя в дороге?» В фильме вопрос остался без ответа, а вы, Фёдор Филиппович, готовы ответить, зачем вам всё это? И нашли свою «Землю Санникова»?
- Нет, не нашёл… Но я всегда считал так: Земля принадлежит всем, однако, человек поставил на ней границы. Но есть ли границы желанию человека увидеть наш мир, как во дни творения, или найти, казалось бы, невозможное, как это сделал Шлиман, раскопав Трою? Это и отправляет человека, одного на раскопки Трои, а другого съездить, посмотреть, что на Земле, да как, иногда это довольно сложные, и рискованные проекты, но осуществив хотя бы один, остановиться уже невозможно. Есть ли в этом какая-то логика? Скорее всего, в странствие человека отправляет не она, просто слово «движение» каждый понимает по-своему. Я вам рассказал, как я его понимаю. Вот пример: когда я летал вокруг света на шаре, при мне был прибор, позволяющий делать моментальный анализ воздуха. Так вот, за тысячи километров от мест трагедий, спустя много лет, я находил в воздухе твёрдые радиоактивные остатки и Чернобыля, и Фукусимы.Они никуда не делись, но их не надо искать ни над Японией, ни над Украиной: они перемещаются в атмосфере, их сейчас гораздо больше рассеяно над Землёй, чем осталось в самих районах радиоактивного выброса. Логика путешествий не в реформировании человечества, а в информировании мирового сообщества о болевых точках планеты.
- Я знаю, у вас есть надёжный тыл. В пылу поздравлений и похвал, о нём, как правило, забывают. Исправьте несправедливость, скажите, кто вместе с вами возносит молитвы за ваше благополучное возвращение?
- Семья моя, в первую очередь, состоит из жены Ирины. У нас четверо детей, за ними идут ещё внуки, в количестве четырёх, и две лапочки-внучки, предмет моей любви необыкновенной. Из сорока лет брака, я только лет пятнадцать дома и был, и это заслуга жены, что семья оказалась крепкой, её терпению памятник должен стоять из золота. Вот они, все эти товарищи, за меня и молятся, кто умеет, но есть ещё и друзья, и братья мои, которых я тоже считаю моей семьёй. Они за меня переживают так, что я это ощущаю каждую минуту, и каждым нервом.
- Хотел бы закончить нашу беседу вопросом о «Зелёном луче», который иногда появляется на горизонте в момент погружения Солнца в океан, или, наоборот, всплытия. Говорят, он приносит удачу…
- В первый раз увидел его в Южном полушарии, в Южном океане. Обычно, он виден ближе к экватору. Нужно, чтобы были чистые небо и океан. И когда Солнце садится, или встаёт, в миг его касания горизонта, луч может вспыхнуть, а может, нет. Когда Солнце в первый или последний раз дотронулось чистоты океана, происходит пуф! - вспышечка такая… По цвету ближе всего к фосфору, где-то, между аквамарином и бирюзовым, возможно, я ошибаюсь, но я так вижу, такое мало где можно на Земле увидеть. Мне кажется, это за счёт цвета воды, неба, и самого Солнца, дающих лучу энергию. Желаю каждому увидеть свой «зелёный луч», пусть только раз в жизни -- на жизнь и этого хватит.
Игорь Киселёв
2024 Все права защищены
