Первое, что стало видно — Disartive не просто экспозиция. Это площадка для обсуждения животрепещущих проблем в сфере цифрового искусства и ярмарка, где возможно приобрести цифровой «холст». Благо выбор «картин» большой: традиционные арт-работы, но созданные с использованием цифровых технологий, работы, которые можно отнести к потенциальному рынку цифрового искусства — game art, motion design, graphic design, digital video, VR (виртуальная реальность — Ред.), AR (дополненная реальность — Ред.).
Центром ультрасовременной экспозиции стал проект французской арт-группы Obvious «Лики ИИОН» (Facets of AGI). Он представляет собой серию из 22 африканских масок, созданных с помощью искусственного интеллекта (ИИ). Стоит напомнить, именно эта арт-группа первой продала high tech-картину на аукционе Christieʼs за баснословную сумму в $432,5 тыс.
Сооснователь проекта Disartive Ольга Дворецкая в разговоре с «Культуроманией» сетует на то, что по-настоящему великих художников на рынке цифрового искусства немного.
— Пока великих цифровых художников кроме Obvious нет. Я не так давно стала заниматься digital art, пыталась разобраться, что это, в какую сторону оно развивается. Сформулировала для себя такое определение. Цифровое искусство — это все, что создано человеком с использованием современных технологий. А они сейчас очень разные: программы, приложения. И это, кстати, проблема. Потому что на выставке посетитель все время вынужден скачивать разные программы, чтобы посмотреть работу. Это неудобно. Рынок только развивается, все пробуют разные форматы.
По мнению г-жи Дворецкой, цифровое искусство скорее относится к сфере экономики развлечений.
— Смотрите, как люди ходят по выставке с телефонами и смотрят VR. Нужно только приноровиться. Кстати, видео или изображение с дополненной или виртуальной реальностью легко выложить в инстаграм или в фейсбук. А вот эту виртуальную скульптуру будут продавать по подписке. Можно подойти к картине — тут квар-код, просканировать и увидеть в воздухе удивительную голограмму, — делится собеседница.
Заместитель директора по цифровому развитию в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина Владимир Определенов считает, что увиденное им на экспозиции похоже на салоны начала XX века, в которых выставлялись работы импрессионистов.
— То, чем занимается Ольга Дворецкая, мне очень интересно. Это очень важно, чтобы были неравнодушные кураторы, которые бы поддерживали вещи новаторские, связанные с новым видением. Мне эта выставка напоминает салоны начала прошлого века, на которых выставлялись работы импрессионистов. Не известно, какая из этих работ станет великой через 30 лет. Вполне возможно, что мы стоим у истоков чего-то очень интересного, — сообщил «Культуромании» г-н Определенов.
А интересного на выставке было много, например, работа художника Владимира Шишака, о которой он рассказал «Культуромании».
— Это проект дополненной реальности Charon AR Art Project в рамках которого уже реализовано 4 объекта: в Вашингтоне, Голливуде, Лондоне, Париже. Прототип вы можете увидеть здесь на выставке. Направьте камеру телефона на квар-код, а после переведите ее на цветной маркер и увидите объект. Также у меня есть чат в телеграмме, в котором происходит общение со зрителями, — объясняет художник.
По его словам, работа затрагивает тему и времени, и смерти, вообще же г-н Шишак уверен в том, что апокалипсис наступил.
— Вокруг нас умирают люди, единственное в чем мы можем быть уверены — это то, что мы все умрем. Объективно, мы сейчас живем в эпоху апокалипсиса. Раньше мир был разделен на разные цивилизации, сейчас мир стал глобальным, и мы стали ко многим вещам относиться по-другому, в том числе и к смерти. Я вижу, что смерть становится принимаемым моментом. Отношение к смерти приобретает общие черты, становится более простым. Именно это я хотел выразить своей работой. В то же время я не считаю, что мой проект надо как-то правильно понимать. Я хочу, чтобы люди, глядя на мою работу получали эмоцию. Если она трогает, значит, меня услышали, — резюмирует художник.
Музей, искусственный интеллект и экспорт digital art
Владимир Определенов сообщил «Культуромании», что Пушкинский заинтересован в таком перспективном направлении, как цифровое искусство. Более того, именно этот музей стал первым его собирать.
— Пушкинский музей первым в России начал собирать цифровые коллекции. Мы смотрим в будущее и видим, что это важно. Кино признано искусством уже давно. «Цифра» — продолжение этого ряда. Именно поэтому мы создали отдельное направление в музее — «Пушкинский XXI». В его рамках стали собирать и сохранять digital-искусство, кроме того, выпустили регламент по его сохранению. Собираем мы коллекцию несколько лет. Хочу сказать, что путь этот — тернистый. На рынке работает очень много авторов и при этом самый сложный вопрос — это права на произведение. До сих пор ведутся дискуссии, кто является автором произведения: художник или программист, очень сложные вопросы международного обмена правами. Мировая цифровая экосистема пока не готова к этому.
Ольга Дворецкая добавляет, что помимо институциональных сложностей, рынок цифрового искусства сейчас особо не растет, особенно это касается переоцененных работ, которые делались с помощью ИИ.
— Изначально у рынка были завышенные ожидания по поводу работ с использованием искусственного интеллекта. Сейчас ажиотажа нет, цены немного пошли вниз и составляют в среднем около 10 тысяч долларов, и пока, к сожалению, не растут. В то же время появилось много художников, использующих ИИ, в том числе и в России, но хороших работ немного. Кажется, что алгоритм создаст нечто невероятное, но пока ничего не происходит. Хотя гениальный художник может появиться в любой момент.
Цифровой архитектор ( AR/VR digital strategist Information architecture) Иван Пузырев советует не увлекаться будоражащими мифами об искусственном интеллекте.
— Хотя нам отовсюду кричат, что будущее за великим и ужасным искусственным интеллектом, пока суммарно операции, выполненные ИИ, не приблизились к операциям, сделанным мозгом мышки. Конечно, ИИ может отличить скамейку от фонаря, но комплексность процесса, его комбинации пока не подвластны алгоритмам. Поэтому ожидать гениального произведения от ИИ — преждевременно, да и вряд ли это возможно, — уверен собеседник.
Он считает, что у российских цифровых художников есть интересные работы, но их не так много, и на международном рынке они представлены плохо.
— Пока я не вижу на Каннском или Венецианском кинофестивале российских vr или ar-работ. Например, в Венеции не было ни одного российского проекта. Думаю, что надо развивать институты для того, чтобы художники могли продаваться за рубеж. В то же время, им самим надо учиться подавать свои работы: писать эссе, упаковывать работу, отправлять, — говорит Пузырев. — Ведь классные российские проекты есть.
Владимир Шишак подтверждает, что отечественные цифровые художники не очень заметны, но связывает это с тем, что таких художников немного в принципе.
— Таких художников действительно немного, но их немного везде. Ведь эти технологии только появляются. Например, технологии дополненной реальности, которые я использую, появились год назад. Я бы не воспринимал сейчас художника как предмет экспорта или импорта, — говорит он. — Я себя не идентифицирую с русским или нерусским художником. Мне не нужен этот маркер. Вопрос в том, почему в маленьких Нидерландах больше цифровых художников, чем в России. Я считаю, что это связано с тем, что у людей больше свободы: финансовой, религиозной, свободы мысли. Там у людей есть возможность не выживать, а жить, именно тогда появляется время для того, чтобы рождать новые смыслы.
Елена Сердечнова
2024 Все права защищены
