- Евгений, Вы создали конно-драматический театр, в котором главные актеры лошади. Объясните, что это значит?
- Знаете, как говорят, «короля играет свита», вот у нас задача артиста-человека наполнить смыслом коня, направить его в нужном направлении. Лошади дают возможность спонтанного творчества, постоянного «здесь и сейчас». А ведь это и есть идеал театрального состояния. Этот «серфинг» с конем у тебя все время. Ведь актер идет полностью от коня, от того, какой у него сегодня эмоциональный настрой. Мы работаем на согласии, без жестких методов, без уздечек, железок, на чистом доверии. Как работать с лошадью «на свободе», нас обучает мастер Инна Дитман. В идеале нужно уметь почувствовать лошадь, настроиться на ее волну. Когда настройка эта есть, то через коня актер должен идти к сверхзадаче, двигать действие. Так рождается драматическая сцена. А с лошадью она возможна только здесь и сейчас.
- Любая лошадь может быть актером вашего театра?
- Важно, чтобы лошадь не боялась зрителей и любила, когда на нее смотрят. Конечно, каждый конь, он в своем неком амплуа, в своей харизме. Я полагаю, что играть несколько ролей, далеко не все могут. Из моих, наверное, только Капучино - годовалый пони с гибким умом, он открыт людям, ничего не боится, готов и так и сяк работать. С Валдаем, например, все сложнее, он тонкой душевной организации конь, с ним тяжело какие-то вещи внезапные, импульсивные делать. Но, честно говоря, наверное, для выводов еще рано. Мы в процессе становления, пока только нащупываем вот эту форму конно-драматическую, которая, по сути, никем еще не опробована. Какие-то попытки были у Бартабаса (создателя французского конного театра «Зингаро» - прим.ред.), но он все-таки переходит в драматический, но все же цирк. Здесь же мы хотим уйти в чистый контакт, без дрессуры, только по согласию коня. А это уже другие методы и задачи.
- Для постановок вы выбираете произведения, в которых есть лошади?
- Нет, не всегда. Мы сейчас репетируем спектакль «Кругом, возможно, Бог» по Александру Введенскому. Для которого запустили краудфандинговую кампанию на сайте Планета. В этой поэме нет лошадей, но одна реплика оттуда подсказала мне, что она годится для нашего театра. Реплика такая: «Бог скачет вечно». Энергия, которая перескакивает из одного тела в другое, это божественная энергия. Лошадь как раз будет олицетворением этой силы.
- Почему выбрали Введенского? И так театр у вас сложный, Вы еще и произведение поэта обэриута выбираете, не самое, скажем, простое.
- Оно сложное при первом прочтении и про себя. Когда ты читаешь Введенского вслух, это другое понимание сразу, там все предельно ясно, и никаких вопросов не возникает. Для меня обэриуты и абсурдисты - Введенский, Хармс, вся эта когорта – это некие эталоны жизнетворчества, с их позицией жизненной, с их мироощущением. Они существовали нестандартно, переходя какие-то условности. И «Кругом, возможно, Бог», для меня, это квинтэссенция их опыта творческого. Введенский создает абсурдную реальность, в которой, отказываясь от прошлого и будущего, предлагает поставить на кон мысль, свободную от логики. Мысль, которая способна изменять саму суть предметов, смотря на них через чистую линзу, без предвзятостей. Идея поэмы очень созидательная, и спектакль хочется сделать на совместном творческом порыве, который соединит не только артиста и лошадь, но включит в этот творческий акт и зрителей.
- Я знаю, что Вы учите актеров импровизациям стихотворным, просите даже вести поэтические дневники, зачем это нужно?
- В поэтической импровизации уходит шелуха, уходят слова-паразиты, и мысль кристаллизуется. Хармс говорил: очень люблю в свободное время писать стихи, добывать из них много разных интересных вещей. Помимо всего прочего, поэзия очень формирует чувство ритма у артиста.
- А как Вы актеров к себе отбираете?
- Пока беру всех, кто может работать бесплатно, потому что платить у меня еще не очень получается. Сейчас мы полностью на обеспечении кинобизнеса, который берет меня сниматься в кино.
- Значит ли это, что Вы сейчас вынуждены соглашаться на все предложения в кино?
- Если бы я на все соглашался, то не смог бы заниматься театром. Сейчас столько кино снимается, что не успеваешь читать сценарии. Положа руку на сердце, есть пара проектов ошибочных. Но я понимаю, что так много было фильмов, в которых я ошибался, значит это просто моя жизнь такая - сплошная ошибка.
- Это Ваша очень субъективная оценка. Со стороны видно, что Вы довольно избирательны в выборе материала…Получается, Вы свои личные деньги в театр вкладываете?
- Иногда сосед дает. (Смеется)
- Сосед это кто?
- Соседи, точнее. Соседи по духу. Они живут по всей земле, и не всех еще даже видел, но знаю, что они есть! А так как сам стараюсь помогать, то соседей становится больше, и они в любой момент будут дома, если нужна вдруг будет помощь. Новым соседям я всегда рад.
- На сайте «Велесо» есть устав театра, а котором обозначено довольно жесткое, почти армейское расписание, которое предполагает, как я поняла, круглосуточную жизнь там, чуть ли не коммуной.
- Ой, перестаньте! Откуда у меня может быть жесткое расписание, когда я опаздываю везде. На самолет по три раза билеты меняю. Это идеальная картинка. Каким бы я хотел видеть «Велесо». Как некую творческую деревню. Нужны такие места артовые, как у Полунина его «Желтая мельница» под Парижем. Ты можешь пожить там, если ты что-то делаешь для этого места. Там все что-то создают, один сплошной творческий акт.
- Вы там были?
- Да, в том году мне посчастливилось. Кстати, такая форма созвучна идее Введенского, о том, что все мы можем «сотворять». Творческая коммуна, наверное, идеальное пространство, где собираются творцы всех форм. Если в этимологию уходить, Велес это же скотий бог, покровитель музыкантов и поэтов. Велес это энергия созидания. Так что все очень взаимосвязано.
- Оттуда у Вас столько смелости на такое замахнуться?
- Это только в разговоре с Вами. Я, на самом деле, все время сомневаюсь. Просто шага иногда не могу ступить, не спросив совета – наступать сюда или нет. И ошибок тоже делаю немало.
- Значит, это дает Вам энергию, раз при приличной занятости Вы взвалили на плечи еще и такое дело?
- Конечно, кони так отвечают, так заряжают. Почему иппотерапия существует. Инна Дитман, наш тренер, через работу с лошадью раскрывает проблемы личностные. И потом, театр это же зеркало. А как интересно смотреться в такое красивое, грациозное зеркало. В театр люди приходят со своей колокольней, и с нее они и смотрят, каждый. Кому-то спектакль нравится, кому-то не очень, он его не понял, и так далее. Все что оказывается на сцене - это отражение реальности, то, что режиссер способен отзеркалить, а зрители способы принять. А если тут еще животное, которое чувствует все эти тонкие вещи. Побыть с конем – это проверка такая хорошая. Страх перед конем отчего возникает? Потому что ты не знаешь, о чем он думает. А если ты научишься читать его мысли, то отдашься этому потоку эмоциональному, это большое счастье.
Помочь осуществиться готовящейся премьере театра Евгения Ткачука «Велесо» можно здесь.
Александра Толубеева
Фото: Алексей Костромин
.
2024 Все права защищены
