Тамара Цоцория, продюсер и режиссер фильма «Со дна вершины»: «Зрителям не интересна «монтажная шелуха»»

<h2>В прокат вышел фильм «Со дна вершины» – история молодого спортсмена, который из-за несчастного случая потерял обе ступни, но не сдался и продолжил свой «роман» с горнолыжным спортом. </h2> Говоря высоким слогом, «Со дна вершины» – это проект сложной судьбы. Работа над ним началась еще в 2012, однако съемки несколько раз останавливались. Менялись режиссеры, ушел актер одной из главных ролей. О том, как шла битва за фильм, "Культуромания" поговорила с Тамарой Цоцорией – автором идеи, продюсером и режиссером картины. – Тамара, вы заканчивали актерский факультет театрального училища в Ярославле. А как Вы оказались в режиссерском кресле? – Знаете, на самом деле, я очень долго к этому шла: и на телевидении много работала, и на радио. Я и спектакли когда-то ставила. Меня просто к этому тянет, и я знаю, что могу этим заниматься. А в этот раз у нас был очень сложный проект. И я бы с самого начала снимала его сама, но кому-то было нужно искать финансирование, вести переговоры с партнерами и так далее. Приходилось постоянно крутиться в этой мясорубке договоров и проблем, поэтому мы и решили приглашать режиссеров. – Кстати, я знаю, что с режиссерами какая-то странная ситуация на проекте была… В частности, среди них заявлена Яна Поляруш, получившая в 2009-м «Золотую ладью» на фестивале «Окно в Европу»… – Да, она достаточно много для нас сделала. Хотя Яна появилась тогда, когда мы уже расстались с предыдущим режиссером и поняли, что большую часть отснятого материала придется переснимать… – Ого, серьезное решение для продюсера… – Это было просто ужасно. Мы не могли присутствовать на тех съемках, и люди без нас наснимали вообще невесть что – такое нигде нельзя было бы показывать. Фильма бы просто не было. – Страшно было в этот момент? – Было страшно, потому что вылетели в трубу огромные деньги – и мы сидели в долгах. Съемки остановились. Мы искали дополнительное финансирование и понимали, что 70 процентов материала нужно просто выкидывать. При этом кое-что переделать было уже невозможно: натурные съемки, снятые с крана, мы не могли себе больше позволить. Судите сами: от первого съемочного периода осталось всего девять минут – и это за двадцать смен. – Потом появилась Яна… – Да, потом мы пригласили Яну Поляруш, и вместе с ней дорабатывали сценарий. Но Яну тянуло в мелодраму, в интригу любовную, а это немного не то, что нам было нужно. Поэтому мы постоянно присутствовали на площадке, даже конфликтовали: просто не могли пройти мимо, иначе бы у нас получилось немного другое кино. В конце концов, проблема с финансированием кое-как утряслась (мы взяли кредит) – и фильм было нужно заканчивать. Я поняла, что дальше могу себе позволить и режиссурой заняться. И мы доснимали сами, монтировали сами, музыку подбирали сами – и это тоже был чудовищно сложный процесс… – У Вас в фильме звучит рэп… – Да, но он положен на классическую музыку, поэтому идеально вписывается в канву фильма. Кстати, песня попала ко мне совершенно случайно: мне предложили послушать мальчика, которому было 15-16 лет. Его зовут Виталий Круг. Я послушала, после чего рэп несколько лет пролежал у меня в загашнике. А когда смонтировали фильм, я вдруг поняла, что он просто идеально подходит к нашей ситуации. «С чистого листа пишу свою историю, и она будет написана только мной», – эти слова написаны подростком, а наш герой – именно подросток. – Тамара, а сложно снимать кино в нашей стране? – Сложно. Но я и продюсером-то стала только потому, что хотела делать свое кино. Я не могу вот так просто на кого-то работать. Мне нужно снимать что-то свое. – Тогда такой вопрос. А почему и чем зацепила Вас именно эта история? – Ну, изначально-то история была совершенно другой. Но я в ней увидела главное: победу человека над собой, победу человека, с которым случилось трагическая случайность – и можно было превратиться в ничто, а можно было подняться со дна своей вершины. И я поняла, что на основе этой идеи можно сделать глубокое серьезное кино. Да, зрелищное, даже, можно сказать, мейнстримовское: яркое, с насыщенной красивой картинкой – но без потери глубины. Это и было главной целью. – Самый первый сценарий не был связан со спортом? – Он был связан со спортом, но так, не слишком сильно. Там человек опускался до самого дна: речь шла о бомжах, мафии, ночлежках, наркотиках… Байкеры гоняли на мотоциклах, папа ушел из семьи… Всё это сильно напоминало формат канала НТВ. И с логикой там были проблемы. В общем, довольно слабый сценарий. Но название и главная идея меня зацепили. И мысль, что победа над самим собой – всегда самая сложная. Мне это показалось очень ценным. К тому же, ведь всегда интереснее снимать про сильных людей. – Я правильно поняла, что с Вашей стороны это как бы рука помощи или подсказка тем, кто попал в подобную ситуацию? – Да, мне казалось, что такое кино нужно людям. Знаете, в театральный все по разным причинам идут. А мне всегда хотелось что-то людям сказать со сцены, мне казалось, что если меня услышат хотя бы пять человек в зале… Поэтому и «Со дна вершины» мы снимали как историю светлую, чистую. Мы старались не сделать ее отталкивающей или тяжелой. – Тамара, я знаю, что одним из прототипов Вашего героя стал Алексей Мошкин – двукратный чемпион и двукратный бронзовый призер зимних Паралимпийских игр по горнолыжному спорту… – Нам посоветовали пообщаться с Алексеем как с консультантом. Но в 2012-м, когда мы только начинали, Леша не очень-то спешил с нами откровенничать, он человек закрытый. А когда сценарий уже выстраивался, Алексей вдруг стал нам рассказывать свои истории – и мы не могли не вписать их в фильм. Сцены с отцом, с тренером, сцены, как он встал на лыжи, на ролики – все они сделаны по его рассказам. Это настоящий, очень честный материал – и даже придумывать ничего не надо. – Тамара, проблема инвалидности – это очень острая и очень сложная тема. Вашему герою подарили дорогие спортивные протезы. Но мы же с Вами понимаем, что такие подарки бывают в жизни далеко не у всех… – Тут важно, чтобы человек сам что-то для этого делал. Смотрите, если бы наш парень не вышел на склон и не начал кататься – его бы и не заметили. И протезов у него бы не было. Да, мы часто сталкиваемся с ребятами, которые хотят заниматься спортом: конечно, это непросто. Есть технические вещи, которые ты не всегда можешь себе позволить (те же протезы). Но существуют фонды, другие источники поддержки – нужно заявлять о себе, добиваться чего-то. И это касается всех, а не только людей с ограниченными возможностями. – А паралимпийцы видели уже Вашу картину? – Да, кое-кто видел. И все говорят, что это, мол, кино про меня. Кстати, именно паралимпийцам мы фильм и посвятили. – Тамара, давайте вернемся к тому, как снимался «Со дна вершины». В Вашем проекте сразу несколько дебютов… – Пашу Шевандо (нашего главного молодого актера) мы нашли совершенно случайно. У нас оставалось полторы недели до съемок – а героя всё еще не было. И нам посоветовали посмотреть дипломный спектакль в колледже Олега Табакова. И знаете, на спектакле мы уже через 20 минут поняли, кто здесь настоящий актер от Бога. Правда, он совершенно не соответствовал тому образу, который мы внутри себя нарисовали (он был в шинели, из которой торчала маленькая голова и уши топорщились в стороны). Но потом Паша переоделся, мы смотрим: нормальный ведь парень. И он отлично вписывался в «семью»: был чем-то похож и на Владимира Вдовиченкова, и на Ксению Кузнецову, которых мы уже утвердили на главные роли. С Наташей Бергер вышло еще интереснее: она просто ходила по коридорам Мосфильма и ошиблась дверью. Но я успела ее заметить и вышла за ней. Это судьба, видимо, так бывает. А вот Константин Белошапка появился чуть позже. У нас на его роль был сначала выбран другой актер, который, кстати, не умел кататься на лыжах. И мы сделали с ним несколько сцен, но потом поняли, что его нужно менять. И появился Костя. – Тамара, и все-таки, почему такой «долгострой»? Ведь Вы взяли проект в работу еще в 2012-м. в таких случаях государство может чем-то помочь? – Может, конечно же – финансированием. Нет, не хочу никого ругать, но есть фильмы, получающие деньги по каким-то странным критериям. И деньги большие. У нас же финансирование всегда было крайне ограниченным. Мы, однако, отработали большое количество локаций – и сделали красивый фильм. Когда мы называем бюджет, нам даже никто не верит. – А как такую ситуацию можно исправить? Рецепт? – Знаете, как только мы выложили трейлер, начался вал комментариев: «А, Фонд Кино финансирует, ну понятно»… То есть люди сразу же реагируют негативно. Потому что распределение денег действительно происходит как-то странно. Я не хочу кого-то критиковать, но… Мне кажется, что к этому можно было бы подойти более конструктивно. Общественное мнение формирует свой заказ социальный. Думаю, что на это нужно больше обращать внимание. На то, какие потребности есть у людей. Какой спрос. Чего хотят люди. – А как Вам кажется, чего хотят люди? – Они хотят хорошее кино. Им не нужны пустые блокбастеры со спецэффектами. Всё это давно приелось. – А что в Вашем понимании хорошее кино? – В нем обязательно должна быть глубина. Какой-то посыл. Какая-то мысль. Не просто красивая обертка, не просто «монтажная шелуха», как выразился однажды Юрий Норштейн – это страшно, и это разрушает кинематограф. Тогда позволяется все – и на экраны выходит обертка без начинки. Зерно в любом случае должно быть. Тем более, если имеется поддержка государства. А иначе не очень понятно, зачем всё это. Фильм «Со дна вершины» в широком прокате с 1 марта. Вера Алёнушкина

Кино-театр

Коллекционирование/Арт-рынок

Коллекционирование/Арт-рынок

Коллекционирование/Арт-рынок