К.: Расскажите, пожалуйста, существует ли в Индии современное искусство (actual art) в привычном для нас понимании этого термина?
ДВ.: Да, конечно, существует. Запад не может не влиять на искусство восточных стран, и Индии в том числе. Индийские художники едут туда, получают там образование, кто-то остается в Европе и Америке, кто-то возвращается. Когда я была в Мумбаи, в музее ко мне подошел продавец миниатюр. А индийская миниатюра долгое время была одним из тех видов живописи, со своими сложившимися стилистическими особенностями, которые сильно отличаются от западной. Были целые касты живописцев, передававшие ее из поколения в поколение… Так вот, тот продавец сказал мне, что «сейчас миниатюры уже не пишут, а все художники занимаются современным искусством». На мой вопрос «Что это такое?», он пояснил − большие живописные полотна, выполненные масляной краской, по преимуществу, абстрактные. Видимо, есть спрос, раз целые деревни художников занимаются таким «современным художеством». Индийцы известны как отличные колористы, вероятно, поэтому абстракция хорошо им дается.
К.: И в Индии сложился арт-рынок такого искусства?
ДВ.: Арт-рынок, несомненно, есть. Везде в крупных городах можно найти галереи современного искусства -- в Мумбаи, Нью-Дели, Калькутте, Джайпуре. Практически в каждом большом индийском городе есть галерея современного искусства, причем не одна. Индия присутствует и на мировой арт-сцене. Правда, что касается участия Индии, скажем, в Венецианской биеннале, то ситуация неоднозначна. В 2011 году Индия впервые там участвовала. Куратором выступил поэт, арт-критик и видный культурный деятель Ранджит Хоскотте. Было запланировано строительство национального павильона. Однако дальше дело пока не пошло − каждый раз Академия Лалит Кала (Lalit Kala Academy), организация, ответственная за состояние современного искусства, готовит заявки в Министерство, но процесс стопорится. И это уже стало болезненной темой в кругах современных индийских художников, не имеющих возможности быть полноценно представленными на самой главной мировой биеннале. Тем не менее, в сборных биеннальных проектах других стран много индийских художников или художников индийского происхождения (Субодх Гупта, Шильпа Гупта, Аниш Капур, Бхарти Кхер и других). В частности, об этом можно судить по Московской биеннале. С другой стороны, в Индии проходит Триеннале современного искусства, инспирированная в 1968 году той же Академией Лалит Кала и существующая до сих пор, хотя и без лишнего шума.
К.: Есть ли в Индии специальные институции по обучению и развитию современного искусства? И ездят ли художники учиться на Запад?
ДВ.: Молодые индийские художники, в целом, ведут не менее активную жизнь, чем западные. Здесь немалую роль играет их возможность говорить на одном языке со сверстниками, так как английский – это второй государственный язык. Обучение в ВУЗах и многих школах в Индии ведется именно на английском. Многие будущие художники уезжают в европейские ВУЗы, чтобы получить там профессиональное художественное образование. В целом же, центральную роль в Индии играет государственная академия Лалит Кала: она занимается не только современным актуальным искусством, но и традиционным, и даже развитием племенных ремесел. Помимо этого есть масса галерей, которые «ведут» своих художников.
К.: Есть ли какие-то тенденции в современных формах искусства, которые свойственны именно Индии?
ДВ.: Из общей тенденции я бы выделила внимание к традиции, и ее переосмысление в разных видах современного искусства. Художник старается найти и изобрести узнаваемый почерк, соответствующий не только своему внутреннему видению, но и принадлежности к своей стране. Довольно распространена инсталляция, что, вероятно, идет из глубины подсознания, так как расстановка предметов как гармонизация пространства и как сообщение пространству новых смыслов характерна для ритуалов. А ритуальное сознание достаточно сильно в индийском менталитете.
К.: Это, действительно, совсем иное миропонимание… А кого из современных индийских художников можно выделить?
ДВ: Среди индийских художников много тех, кого можно назвать мастерами первой величины, это мировые знаменитости, их все знают, их выставки путешествуют по всему миру. Лично мне очень импонируют Субодх Гупта, а также его жена Бхарти Кхер. Гупта – очень многогранный художник, творящий во всевозможных практиках современного искусства (помимо традиционных скульптуры и живописи это инсталляция, перформанс, видеоарт и т.д.). Его творчество можно смело назвать «энциклопедией индийских символов», так как он оперирует наиболее значимыми объектами индийской культуры, включая зачастую табуируемые западным обществом темы в контекст современного искусства. И, тем не менее, он остается в рамках дозволенного своей традицией. Казалось бы, что может удивить западного зрителя, какие темы могут шокировать, когда он все видел? Но, к примеру, этот художник любит использовать в своих работах такой материал как коровий навоз. Он считается в Индии чистым продуктом, так как происходит от коровы, священного животного, и используется в хозяйстве. Субодх Гупта строит из высушенных коровьих лепешек хижину и тем самым художник отсылает к беднейшему населению Индии, живущему в гармонии с природой, в рамках своей традиции. Ведь не одним путешественником отмечалось, что, несмотря на бедность, индиец умеет быть счастливым, находясь в ладу с самим собой. А это то, что потерял сегодня человек, столкнувшийся с глобальным миром. Об данном наблюдении можно прочесть, в частности, в «Шантараме» – в нашумевшем бестселлере, рассказывающем о Мумбаи. Я очень люблю аккумуляции Субодха Гупты, созданные им из нержавеющей посуды. Из обыкновенной посуды, завалы которой можно увидеть на индийских рынках. Из этих простых предметов он создает огромные, невероятно сильные скульптуры, нередко занимающие целый зал выставочного пространства. Его супруга, Бхарти Кхер, индианка, родившаяся в Англии и вернувшаяся на родину уже взрослой, в своих скульптурах использует бинди – миниатюрные налобные женские украшения, которыми она усеивает «кожу» своих объектов. Бинди – не просто украшение, в нем заложена глубокая символика, философский смысл, которые и сыграли важную роль при выборе автором метода выражения. Бинди – знак, отмечающий то, что скульптура сделана именно индийским художником. Вообще, семантика объекта играет важнейшую роль в выборе индийского художника. Важно все: не только форма, но и цвет, фактура. Индийским художник продолжает оставаться таковым даже вне родины. В чем могли убедиться посетители выставки Аниша Капура, проходившей в Москве. Аниш Капур, который давно уже живет в Англии и называет себя британским художником, в своих произведениях, особенно последних лет, подспудно возвращается к своим корням. В работе «Моя алая родина» мы видим символичный для индийской культуры круг: это колесо закона, колесо времени, колесо сансары, мандала, круга, стхапати (размечает площадку будущей постройки). Здесь отмечен и центр – бинду и т.д. И все это алого цвета… Имея все это в виду, начинаешь понимать, что творчество этого скульптора-абстракциониста находится не только в русле глобальных тенденций, но и вполне себе в русле индийской традиции, продолжая и развивая ее в новых формах.
2024 Все права защищены
