К.: Расскажите, пожалуйста, почему для России так важно участие в Венецианской биеннале?
АБ.: Биеннале – общемировой смотр искусств, на него приезжают все страны (в этом году их почти сто), выставляют свои проекты. Это комплекс мероприятий и событий, происходящих во всем городе. На это биеннале, одно из старейших в мире, приходит профессиональная публика, кураторы, которые понимают все о современном искусстве.
К.: То есть российский павильон – это лицо современного искусства России на сегодняшний день?
АБ.: Не совсем. Проект страны выбирается кураторами. Искусство России – очень разное, художников много, просто так получилось, что в этот раз выбрали именно нашу группу и еще двух художников. Мы – это не последняя тенденция или нечто самое лучшее: просто наш проект показался кураторам актуальным на сегодня.
К.: Ау России есть особенное место на современной арт-сцене, его можно охарактеризовать?
АБ.: Именно наш проект – международный. Сейчас все глобализируется, и русское искусство стало более интернациональным. Единственное, что можно сказать точно, что Россия пока что не локомотив современного искусства. Культура этого искусства формировалась много лет, и Россия в ней сравнительно недавно по сравнению со странами Запада. Да, чисто русское контемпорари арт есть: обычно оно отсылает к советскому… еще, в русском искусстве всегда есть эмоциональный надрыв, душевность – у нас этого больше, чем в европейском. Художники тоже меняются… поколение, которое посвящало себя советскому прошлому, отходит на второй план, появляются новые авторы. Но наша Recycle работает с общедоступными кодами для людей, наши работы интернациональны...
К.: Можно ли сказать, что искусство, представленное на биеннале, будет хорошо продаваться?
Б.: Нет, так как это не ярмарка. Там много художников, которые делают, скажем, перформансы или нематериальные проекты: их физически невозможно продать. Их может купить только музей как документацию. Но карьерный рост – да, присутствует, ведь тебя видят все самые главные кураторы и институции. Коммерческая составляющая здесь – вопрос вторичный. Художник делает произведения просто потому, что он их не может не делать. А продается это или нет – это дело десятое. Искусство может быть страшно коммерческим, но не иметь культурного контекста, быть красивой картинкой, которую хорошо покупают, но не быть искусством. Потому что искусство – это, прежде всего, идея.
К.: Как обычный человек может понять современное искусство, постичь его? Есть ли какие-то приемы, которые помогут понять объект непрофессионалу?
Б.: Нужно просто читать тексты к выставкам, ведь всегда есть экспликации. Также важно получать новые знания, представлять историю искусства, хотя бы русского, знать что такое русский авангард. Если ты ничего не видел, и приходишь смотреть «Черный квадрат», то это бессмысленно. А если ты почитал историю супрематизма, то ты поймешь, какие в нем смыслы. Да, чисто эмоционально можно воспринять что-то. Но корректно проанализировать не получится. Это как с музыкой: она может нравится или не нравится. Скажем, если ты пришел смотреть итальянскую оперу, но не знаешь итальянского, не понимаешь, что поют, никогда не был в опере, то тебе трудно будет понять хорошая сейчас опера или плохая, с чем ее можно сравнить. То же самое с фильмом, с театром… Нужно знание контекста. Нужно уметь считывать идеи и те смыслы, которые пытался донести художник, даже если это что-то сатирическое. Да, визуально тебе может нравится или нет… Мне, например, мало что нравится визуально. Но искусство – это идея. И если точно выбрано средство выражения этой идеи, то тогда все совпадает, и это здорово, получается хороший объект. А эстетически то же самое может быть близко или не близко.
К.: То есть, техническое воплощение в контексте современного искусства неважно?
АБ.: Оно важно в контексте идеи. Если идея предполагает, что объект будет из войлока и воска, то он должен быть сделан именно из этих материалов(и ими надо уметь владеть). Это и есть гармония идеи и материала. Современное искусство показывает свое время, оно как кривое зеркало, демонстрирует какие-то недостатки либо что-то хорошее. В основном это – поле критической мысли.
К.: Что важно в вашем проекте, что вы хотели бы донести для зрителя?
Б.: Мы рассматриваем идею заблокированного контента, идею жизни человека в виртуальном пространстве. Это – новое измерение, где мы сегодня живем. Человек создает профайл в социальной сети или еще где-то, и этот профайл находится вечно на серверах, даже после смерти человека. То есть профайл обеспечивает тебе вечную жизнь. Единственное ограничение этой вечной жизни – блокировка. Если человек заблокирован внутри системы, то его оттуда «изгоняют». Мы рассуждаем, как система в принципе блокирует людей: ведь в некоторых странах за какие-то высказывания в интернете люди попадают в тюрьмы. Иными словами, есть некие системы прекращения этой виртуальной жизни, которая кажется на первый взгляд абсолютно свободной.
2024 Все права защищены
