Мероприятие посвящено 90-летию ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства) - литературной группы, существовавшей в Ленинграде с 1927-го до начала 1930-х годов. Ее участники - Даниил Хармс, Александр Введенский, Константин Вагинов, Николай Заболоцкий и другие – в противовес официальному социалистическому реализму, прославляли поэтику абсурда как отражение тогдашней реальности.
На выставке представлены графика и живопись Павла Зальцмана, Александра Лабаса, Эдуарда Криммера, Алисы Порет, фотографии и проекты Бориса Смирнова и других художников, книги, журналы, кинофильмы, которые существовали вне рамок соцреализма, параллельно с текстами Даниила Хармса, Александра Введенского и Константина Вагинова.
О выставке в интервью “Культуромании” рассказала ее куратор - Надежда Плунгян - историк искусства, сотрудник Государственного института искусствознания, кандидат искусствоведения.
Надежда, расскажите, как возникла идея проведения такой выставки? Какие задачи Вы и Александра Селиванова ставили себе, как кураторы?
У выставки несколько целей. С одной стороны, у нас была задача показать "белые пятна" советского художественного процесса. Изначально Центр авангарда на Шаболовке занимался процессами, происходившими в советском искусстве 20-30-х годов XX века, но сегодня мы решили поговорить о малоисследованном и своеобразном пространстве 1930-1940-х. Сейчас в работах ведущих искусствоведов, например, Екатерины Дёготь, о 1930-40-х годах говорится как о времени снижения интенсивности, “провале” искусства XX века. Его видят, как своего рода помеху, невнятный промежуток перед взлетом «второго русского авангарда» – нонконформизма, хрущевского конструктивизма. Эти штампы связаны с тем, что 1930-40-е годы были временем репрессий и войны, которые во многом уничтожили или сильно повредили художественный процесс.
Однако, на нашей выставке можно увидеть, что художественный процесс не обрывался. Мы рассказываем о понятии сюрреализма и его влиянии на раннесоветский художественный процесс. Сюрреализм не ограничивался небольшой группой французских художников: за этим понятием стояли более общие и глубокие вопросы распада и кризиса модернизма 1920-х годов, которые культура и история одинаково поставила перед художниками всего мира. Мы постарались показать, как к этой проблеме подходили ученики крупных мастеров начала века – представители школ Павла Филонова, Кузьмы Петрова-Водкина, Казимира Малевича. Как они видели эту зыбкую художественную и историческую реальность, которая их окружала, что они думали о себе, как видели себя в этом мире?
Каким образом был собран материал для выставки?
Большая часть экспонатов показывается впервые. Есть несколько премьер. Например, картина Михаила Плаксина «Изобретение нового человека» и совершенно новая вещь неизвестного ученика Филонова, которая является, скорее всего, автопортретом - очень красивая, тонкая работа, сделанная в смешанной технике.
Вещи, представленные на выставке, взяты в основном из частных собраний, из коллекций семей наследников художников. Эта выставка некоммерческая (сама галерея государственная), у нее исключительно просветительская цель. Мы хотим показать те вещи, которые обычно отвергаются галереями, коллекционерами, как «второстепенные». Выставленные здесь произведения живописи и графики словно живут сами по себе: они «недостаточно модернистские» для того, чтобы их можно было вписать в первые ряды русского авангарда, они не являются соцреализмом, а потому их часто считают эскизами или расценивают как неполное отражение исторической реальности, которая тогда окружала художников.
Вы чувствуете от общества запрос на такие неординарные выставки?
Безусловно. Зритель очень благодарно относится к мероприятиям, на которых ему показывают и рассказывают новую информацию. И людям интересно читать наши этикетки. Они задают вопросы, они с удовольствием ходят на экскурсии. У выставки большая посещаемость, что отметили и журналисты, и публика. Для нас это очень важно, потому что мы хотим быть в контакте со зрителем, создавать какие-то новые культурные кластеры. Этим, собственно, и занимается Центр авангарда все 10 лет, что он существует на разных площадках.
Выставка и сложная, и интересная. Действительно, узнаешь много нового, неожиданного. Кто Ваши посетители, каков их портрет?
Приходят люди самые разные. Например, много пожилых и молодых людей, которые просто живут в этом районе. Район – Хавско-Шаболовский жилмассив – необычный памятник городской застройки, его жители понимают, что Шаболовка – ценная и важная территория.
Есть посетители, которые узнали о выставке из Фейсбука, из прессы. Приходят и искусствоведы, и художники, и просто интересующиеся. При этом у нас есть и своя постоянная публика, которая интересуется культурными стратегиями того времени, пересечением социальных, исторических и художественных проблем. Всегда есть люди, которые хотят чего-то нового, ищут какие-то решения для себя. Они приходят и задают много интересных вопросов, делают остроумные замечания во время экскурсий.
Наверно, наши посетители - это люди, которым интересно узнавать новое.
Как следует из названия, это выставка-исследование. Она дает возможность узнать, соотносится ли язык неофициального искусства советского времени с европейским сюрреализмом? И каков же ответ?
Ответ утвердительный. Европейские тенденции безусловно, имели свое воплощение в Советской России, свои версии, зачастую даже более радикальные, чем у западных соседей. На фоне преследований со стороны государства и опасностей, которым подвергалось большинство героев нашей выставки, художники редко создавали проходные вещи. Они понимали, что и зачем они делают. В частности, интересна история фотографа Бориса Смирнова, который создал серию фотографий «Кукла». Серия абсолютно дадаистская, сюрреалистическая - в качестве главного объекта съемки выступает найденная в лесу, распавшаяся на части кукла. Мы чувствуем странное, противоречивое сочетание смыслов на этих фотографиях. Сам Смирнов внутренне считал, не декламируя это во всеуслышание, что серия предсказала Вторую мировую войну и репрессии, которые начались после убийства Кирова. Он эти фотографии особо не показывал, они лежали убранными в дальнюю коробку.
Похожим образом относился к своим произведениям Даниил Хармс. Все это показывает, что существовал действительно серьезный художественный процесс того времени, просто он долго был скрыт от нас.
Советская власть не поддерживала индивидуализм.
Кроме того, советская власть конкурировала с художниками в создании ведущего стиля эпохи. Она пыталась создать такой реализм, который все должны были воплощать. Это директивное требование партийного искусства просто не могло предполагать наличия различных художественных методов. Если у человека было “авторское лицо”, его критиковали, начинали “прорабатывать”, его осуждали коллеги на собраниях Союза художников - это было массовым явлением. Выход был один – либо не делать экспериментальных работ, либо их не показывать.
А насколько востребовано неформальное советское искусство 1930-40-х годов на Западе?
Сложно сказать. На Западе есть те же проблемы с исследованием искусства 1930-40-х годов, что и у нас. Какая-то часть художественного процесса описана, а какая-то, скажем так, еще не распознана до конца. При этом в 70-х годах западное искусствознание совершило очень большой прорыв, о чем можно узнать, например, из книги «Искусство с 1900 года», изданной «Гаражом». Это довольно большой, увесистый том, из которого можно составить представление о каждом десятилетии истории европейского искусства XX века. А мы отстали более, чем на 40 лет в искусствознании - советский период у нас не исследован.
А проблемы с эпохой ОБЭРИУ есть, потому что 1940-е годы – время очень амбивалентное и оно заслуживает новой рефлексии сегодня, в XXI веке. Когда речь идет о распаде старой формы и одновременно поиске новой формы 1960-х годов, которая стала массово внедряться, например, в архитектуре, все равно всегда что-то не ухватишь, всегда ощущаешь за сказанными словами остаток скрытого пространства. Увязать все нюансы – это работа, которая предстоит и нам и зарубежным коллегам. Ее нужно делать вместе, и, безусловно, эти проблемы должны рассматриваться не в плоскости противопоставления западного – советскому, а как синтез и диалог разных явлений.
Автор статьи: Любовь Мартынова
Фото: Ольга Алексеенко
2024 Все права защищены
