На 40-м Московском Международном фестивале (который прошел в самом конце апреля) таких сюрпризов хватало. Сюрприз первый – неожиданно сильный конкурс, пожалуй, самый сильный за последние лет пять-шесть. Сюрприз второй – результаты: в призеры пробились все три наших фильма, участвовавшие в конкурсной программе. Это такая редкость, что, как говорится, «старожилы и не припомнят». Собственно, наличие в конкурсе трех отечественных картин – уже повод для гордости (например, в 2016-м Россию представлял только «Монах и бес» Николая Досталя).
И вдруг все три фильма – в лидерах: Гран-при получает якутская «Царь-птица» Эдуарда Новикова, приз за лучшую режиссерскую работу забирает Александр Котт (картина «Спитак»), а специальный приз жюри – у фильма «Ню», снятого Ян Гэ – китаянкой, живущей в России. Что это – случайность или закономерность? Как ни странно, это и то, и другое. И вот почему.
«Ню» Ян Гэ (специальный приз жюри «Серебряный Георгий»).
На пресс-конференции Ян Гэ расплакалась. Сказала, что до сих пор не может понять, каким образом ее дебютный полный метр попал в конкурс ММКФ. Честно говоря, понять это действительно не так-то просто. Я, кстати, тоже не понимаю. Потому что полулюбительская картина, цель которой – реклама самой Ян Гэ – это, в общем, не уровень международного фестиваля класса «А». Тем не менее, пару аргументов, объясняющих этот феномен, все-таки можно найти.
Во-первых, любой фестиваль стремится открывать новые имена – и Московский не исключение. Во-вторых, ММКФ всегда пытался разбавить свои программы коммерчески ориентированными лентами; в последнее время они стали проникать даже в конкурс. А уж если у такого фильма есть привкус чего-то остренького, есть намек на скандальность – то его шансы попасть на ММКФ только растут. Например, в прошлом году в конкурсной программе оказался «Купи меня» Вадима Перельмана – опус о трех молоденьких нимфах облегченного поведения. В этот раз на месте Перельмана – Ян Гэ.
А вместо трех нимф – нимфа одна. Это сама Ян Гэ. Финалистка двух шоу («Минута славы» и «Голос») сняла фильм о себе, любимой: о том, как она искала первого встречного, дабы с ним переспать и выкинуть из головы своего бывшего. По форме «Ню» напоминает видеоблог: бедняжка-брошенка сидит перед камерой и исповедуется (а также вполне искренне рыдает, признаваясь в любви). Исповеди и истерики чередуются с песнями (Ян Гэ записала альбом и выпустила клип), а также со сценами в клубе, в постели, в коровнике… Иногда это выглядит, как откровенная любительщина, иногда – довольно красиво (оператор на картине работал хороший).
Впрочем, тут вопрос даже не профессионализма. Такое ощущение, что перед нами банальный самопиар, пусть и в очень эксцентричной оболочке. Его цель – явить миру новую звездочку, представив ее во всех образах, позах и ракурсах: Ян Гэ соблазнительницу, Ян Гэ наивную девочку, Ян Гэ страдалицу. И, конечно, голенькую Ян Гэ. «Я не шлюха, я просто монашка», - поет она в своем главном «шлягере» «С кем спать?» (он же «Монашка»), что не мешает ей с удовольствием демонстрировать полное ню как минимум дважды.
Как бы то ни было, расчет китайской певицы сработал: искренние слезки на камеру растопили сердца членов жюри (среди которых был и режиссер из Китая) – и вуяля! – Ян Гэ стала одной из победительниц фестиваля. Так что вот вам секрет успеха – полное ню и звездные нюни.
Хотя если серьезно: фестивалю был нужен скандал (пусть и небольшой, камерный). Фильм «Ню» им этот скандал обеспечил. Но на его месте могла бы оказаться любая другая картина «с перчиком», так что в данном случае выбор победителя, в общем, случаен. Хотя сам феномен и интерес с таким проектам на фестивале – закономерен.
«Царь-птица» Эдуарда Новикова (Гран-при «Золотой Георгий»).
А вот фильм из Якутии оказался на ММКФ отнюдь не случайно. О якутском кино говорят уже несколько лет, хотя появилось оно совсем недавно: до 90-х годов своего кинематографа в Якутии не было. Сегодня же в местный прокат выходит более десяти фильмов в год – и все они сняты на национальном языке. И почти все окупаются: якуты любят свое кино.
Прилетают первые ласточки якутской кинематографии и на международные фестивали, вот только на ММКФ игровых фильмов из Якутии в конкурсе еще не было. А, по словам программного директора Кирилла Разлогова, организаторам этого очень хотелось. И вот, наконец, одну картину все-таки удалось заполучить (за ней начали «охотиться» еще на стадии постпродакшена). Так на ММКФ появилась «Царь-птица».
1930-е, в тайге живут старик со старухой. Революции, гражданские войны – всё это где-то там далеко, а здесь – снега непролазные и необходимость выживать. И они выживают: растят скот, охотятся, болеют… И вдруг к ним прилетает орел – священная птица по местным поверьям. И знак беды. Однако тронуть его нельзя – и орел становится частью их дома, даже членом семьи…
Вот, собственно, и весь сюжет. И даже по нему видно, что фильм камерный. В принципе, это типичный представитель этнического кинематографа: с его архаикой, бессюжетностью, с его интересом к натурализму, к естественному бытованию в кадре и так далее… При этом у фильма двойное дно: при желании, можно начать рассуждать о сюжетообразующих метафорах, о том, что орел – символ уходящей в небытие империи. Или сравнить «век нынешний и век минувший: люди новой формации легко убивают друг друга, а дед корит себя за то, что в детстве спугнул орла – и тот выронил ветку. (Поэтому и гнездо у орла получилось плохое – и только один птенец в нем выживал). Кстати, это ощущение единства с природой и чувство вины перед ней (пусть и за не совершенный тобою грех) – типичная черта национального кинематографа…
Тем не менее, «Царь-птица» устроен так, что на «высокую философию» можно и не отвлекаться. А просто следить за тем, как живут старики, как развиваются их отношения с крылатым гостем… Следить – и кайфовать, попав под обаяние одной из самых самобытных и самых молодых кинематографий мира.
Кстати, кроме Гран-при фильм получил еще и награду от киноклубов, а также приз ФИПРЕССИ, хотя мнения жюри и СМИ почти никогда не совпадают. Но в этот раз «разногласий» не было.
«Спитак» Александра Котта (Приз за режиссуру «Серебряный Георгий»).
Нет ничего случайного и в том, что в конкурс пробился фильм Александра Котта: авторское кино у нас на подъеме, и было бы странно, если бы одна из таких картин не оказалась в программе.
К тому же, «Спитак» – проект знаковый, у него очень мощный бэкграунд. Это фильм-поминовение, фильм-акция, фильм-реквием. Посвящен он, как вы понимаете, той катастрофе, что случилась в Армении 30 лет назад. Правда, полтора года назад в прокат выходило «Землетрясение» Сарика Андреасяна, но разница между этими работами колоссальная. Собственно, по этим двум фильмам можно написать диссертацию на тему «Чем отличается авторский подход к кино от мейнстрима».
В фильме Александра Котта почти нет крови, нет желания шокировать, нет попытки вывернуть твою душу наизнанку, а зал утопить в слезах. «Спитак» предельно деликатен – и предельно документален (насколько это возможно в рамках игрового кино). Здесь никто не устраивает в кадре истерик, здесь вообще нет слез («Когда больно – не плачут», как писал Алексей Ремизов в «Крестовых сестрах»). Но есть человек в пограничном состоянии, есть психология стресса, есть люди, пытающиеся уйти от реальности и не видеть того, что творится рядом – и от этого по-настоящему страшно.
А когда мы почти привыкаем к документальности происходящего (ну, если к такому вообще можно привыкнуть), фильм вдруг превращается в притчу. И молитва отца о своем ребенке становится молитвой всего народа о детях своих – о тех, кто остался там, под завалами…
Таким образом, в конкурсной программе ММКФ-2018 «столкнулись лбами» три разных «зверя» – три представителя разных направлений. Это коммерчески ориентированные проекты, национальная кинематография и авторское кино. По сути, это, конечно, «лебедь, рак и щука», но пока они кое-как уживаются в упряжке одного фестиваля. А вот куда заведет эта «птица-тройка» наш ММКФ и который из «зверей» победит – пока сказать сложно. Ну, что ж, поживем – увидим.
Вера Алёнушкина
2024 Все права защищены
