Кинотавр – это фестиваль контрастов, фестиваль противоположностей, фестиваль взаимоисключений. Здесь сталкиваются лбами гламур и бизнес, откровенная попсятина и серьезное авторское кино. О ходе таких «столкновений» «Культуромания» и постарается вам рассказать.
Главный национальный киносмотр в этом году щедро хвастается своим статусом юбиляра: ему исполнилось тридцать, и он явно гордится этим весьма почтенным для каждого фестиваля возрастом. Поэтому и многие отличительные черточки Кинотавра стали еще заметнее, а некоторые и вовсе приобрели какие-то гипертрофированные размеры. Например, «шика-блеска» стало больше в разы: от количества звезд под местными пальмами тесно, на вечеринках от гламурщиков и гламурщиц не продохнуть, а салют в честь открытия забабахали такой, что его грохот услышали, кажется, даже в Турции. Вишенкой же на этом юбилейном торте должен стать концерт Ленни Кравица, которого организаторы фестиваля специально везут в честь праздника на гостеприимный сочинский берег.
При всем при этом основная проблема смотра так и осталась нерешенной: это по прежнему мероприятие «для своих». Сюда съезжаются киношники и журналисты, светские тусовщики и прокатчики, тогда как «простым смертным» на фестиваль не попасть. У них, конечно, есть возможность купить гостевую аккредитацию, дабы увидеть все фильмы оптом, однако удовольствие это не из дешевых, следовательно, доступно не всем. Да и вряд ли многим было бы интересно потратить неделю, чтобы посмотреть все пятнадцать полнометражных картин конкурса и двадцать шесть коротышей. А попасть с улицы на один или два показа невозможно даже теоретически: билеты в продажу не поступают. Правда, не так давно в рамках смотра появилась уличная программа «Кино на площади», где фильмы показываются бесплатно, однако там крутят прокатные хиты, уже давно доступные в интернете (например, «Елки последние», «Громкая связь», «Бабушка легкого поведения» и так далее). А конкурсные фильмы, как и раньше, остаются для горожан тайной за семьюдесятью семью печатями, что просто нечестно. К тому же, цель любого национального фестиваля – популяризация кино, а не выгул звезд и не поддержка производителей фейерверков. Поэтому если бы организаторы взяли в аренду еще один кинотеатр и открыли бы его для горожан, то есть выпустили бы кино из фестивального гетто, это было бы в сто раз важнее приезда любой заокеанской звезды.
Что же касается уже традиционных для Кинотавра контрастов, то они начали проявляться уже в первый вечер. Официальная и довольно сумбурная церемония открытия вдруг превратилась в трогательную и искреннюю. Причем случилось это совершенно неожиданно даже для тех, кто режиссировал действом. По сценарию президент ОРКФ «Кинотавр» Александр Роднянский должен был вручать специальный Приз Сергею Соловьеву «За свободу духа и за твердость убеждений». Однако режиссер по какой-то причине не смог подняться на сцену. Роднянский был вынужден спуститься в зал. А когда он вручал Сергею Александровичу статуэтку, все неожиданно встали – и продолжали стоять, пока волнующийся Соловьев пытался подобрать слова. И во всем этом импровизационном, явно незапланированном эпизоде, было что-то очень настоящее, очень живое, естественное, объединяющее всех. И очень важное на фоне вездесущего гламура и пафоса.
Что же касается непосредственно конкурсной программы, то контрасты фестиваля становятся еще очевиднее. Каким-то образом здесь уживаются дорогущие глянцевые проекты и фильмы снятые за гроши, маленькие шедевры и откровенная любительщина с претензией на экспериментальщину. К тому же, в этом году фильмы подобрались так, что их можно разделить на две большие группы: из десяти уже показанных работ шесть так или иначе связаны с женской темой, а три других можно описать как максимально жесткое, откровенно брутальное мужское кино.
Например, именно к первой «категории» относится самый сомнительный фильм фестиваля: «Троица» финалистки шоу «Голос» Ян Гэ. Эта амбициозная поделка о женщине, которая мечется между любовником и мужем, сделана настолько непрофессионально, что даже невозможно объяснить, как именно она оказалась в конкурсе. Это предельно эгоцентричное кино, сконцентрированное на одной личности – на самой Ян Гэ, которая пиарится здесь в главной роли, демонстрируя миру свое умение красиво рыдать на камеру, кокетливо засовывать пальчик в рот, сюсюкать, бормотать что-то о Боге и хвастаться своей голой попкой. Единственный плюс «Троицы» в том, что она сразу же определила уровень «плинтуса», ниже которого не упасть.
По иронии организаторов, после этого «чуда» журналистам показали лучший на данный момент фильм Кинотавра-2019: «Керосин» Юсупа Разыкова – мрачную и одновременно светлую сказку-притчу о бабушке, живущей в заброшенной деревеньке Порожки. Каждую ночь к этой женщине является ее покойный муж и дает указания: корми дальнобойщиков, возьми поросенка. А у бабушки не получается: беда и горе идут за ней следом и постоянно наступают на пятки. Тем не менее, в ее сердце есть место чуду – поэтому она способна выдержать все. Так что если фильм дойдет до проката, постарайтесь его не пропустить: этот маленький шедевр, сделанный очень просто, удивляет и очаровывает.
С «Керосином» рифмуется и новый фильм Ларисы Садиловой «Однажды в Трубчевске»: здесь тоже в эпицентре внимания жизнь захолустья и «тяжелая бабья доля». Только речь в данном случае идет о двух любовниках, бегающих налево от своих семей. Поселковая Анна Каренина крутит роман с соседом-дальнобойщиком, потом уходит от мужа, теряет возможность видеть дочь – и ее любовная лодка тихо и незаметно бьется о быт. Фильм, кстати, сделанный на стыке документального и игрового кино, был показан в Каннах в программе «Особый взгляд».
Много в программе и так называемого мужского кино. Например, дебют Петра Левченко «Куратор» - рассказ о сером кардинале небольшого индустриального городка. Другой дебют посвящен кровавым разборкам из 90-х – «Бык» Бориса Акопова. Также очень интересный проект на фестиваль привез Александр Лунгин – боевик под названием «Большая поэзия». Здесь в центре сюжета молодой парень, «лорд войны», вернувшийся из Луганска, и так и не сумевший приспособиться к мирной жизни. В этих работах много крови и тестостерона, много демонстративной жесткости на грани беспредела, много брутального максимализма. При этом и «Бык» (реквием по девяностым), и «Большая поэзия» (которую можно назвать девяностыми вернувшимися) гораздо глубже, чем просто истории грабежей и молодецких «разборок на районе»: за кровавым «махачем» легко разглядеть очень серьезные подтексты, актуальные сегодня, как никогда.
Вера Аленушкина
2024 Все права защищены
