К.: Михаил Николаевич, почему в последнее время возрос интерес зрителей к культурным мероприятиям в целом и к музеям в частности? Коснулось ли это вашего музея?
МН.: Этот интерес, в первую очередь, характерен двум самым крупным городам нашей страны. Когда мы говорим о проблеме «очереди на Серова», то мы говорим о выставках-событиях, которые очень правильно организованы и очень правильно поданы. То есть, «продукт был упакован таким образом, что его съели». А в большинстве наших русских музеев есть проблема «упаковки» продукта и продвижения его на рынок. Тем не менее, интерес публики к музеям возрастает. Как правило, в провинции музей рассматривается как место, где можно провести время всей семьей. Так работает музей деревянного зодчества Малые Корелы под Архангельском, чья обширная территория с живописно расставленными памятниками архитектуры служит местом отдыха для всего города. В ведении нашего музея находятся архитектурные ансамбли Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей, Цыпинского погоста, реставрируемая деревянная церковь в Палтоге близ Вытегры, а также, в Кириллове Народный дом и дом Церковницких (Музей города и района), музей-квартира В. Белова в Вологде. Сегодня ведется активная работа по привлечению жителей Кириллова, Череповца и Вологды. Проводятся, в том числе, различные фестивали, исторические реконструкции и другие массовые мероприятия.
К.: Если музей организует для привлечения массовые игровые события, увеличит ли это культурный уровень публики?
МН.: Такие события «на один раз» – это бессмысленная трата сил. Здесь надо работать более глубоко и продуманно. Скажем, на следующий год страна будет отмечать столетие А.И. Солженицына. Что может сделать музей? Как найти путь к обычному читателю, обычному посетителю? Мы, например, пригласили Наталью Дмитриевну, вдову писателя в кадре проекта «Нездешние встречи». После встречи с ней мы увидели людей, у которых появилось желание взять в руки книги Солженицына и понять, что его наследие значит для отечественной литературы и страны в целом. Организация встреч с писателями и художниками, просмотр фильмов и концертов, казалось бы, не входят в наши обязанности, как музейщиков. Но, такие встречи формируют особый круг заинтересованных посетителей, с особым отношением к жизни, которым можно показывать различные экспонаты и решать просветительские задачи, которые стоят перед нами.
К.: То есть, ваша деятельность направлена не только на то, чтобы привлекать туристов смотреть фрески, но и на популяризацию выставочных проектов?
МН.: Конечно. Одно дело, люди, которые решились преодолеть тысячи километров, чтобы увидеть фрески Дионисия: они знают зачем едут. А человек, который живет в пятистах метрах от собора в Ферапонтово, может даже не понимать, что приезжие здесь находят. Поэтому мы стремимся объяснить: ведь большое видится на расстоянии. Действительно, когда ты видишь росписи Джотто или Рафаэля в Италии, ты начинаешь понимать место и духовную высоту росписей Дионисия в Ферапонтове. Хотя я бы не ставил здесь шкалу равновесий, это – абсолютно разные подходы к художественному языку. Но чтобы это понять, человек должен быть подготовлен. У нас в стране часто можно слышать, что любой человек может быть авторитетом в искусстве и разбираться в нем. Но ведь изобразительное искусство – это вид деятельности, требующий определенных знаний, навыков. Для того чтобы они появились, нужно готовить интеллектуальное поле, объяснять. К сожалению, сами зрители не всегда готовятся к встрече с прекрасным, и здесь на помощь могут прийти музеи.
К.: Получается, что в регионах музей может выступать как центр образования и культуры?
МН.: Безусловно, это одна из основных функций музея. Мы работаем на стыке образовательной и воспитательной функций. Сохранение – это самое важное в работе музея. Но затем идет именно просвещение...
К.: С какими проектами вы приехали на московскую выставку Интермузей и почему выбрали именно их?
МН.: Мы привезли два проекта. Один посвящен Кириллу Белозерскому: это сайт, где собраны все материалы об основателе Кирилло-Белозерского монастыря, подготовленный к 590-летию памяти святого. Второй проект посвящен программе работы наших сотрудников с людьми с ограниченными возможностями. Это одно из важных направлений нашей деятельности, так как рядом с нами находятся два психоневрологических интерната, пациенты которых практически оторваны от жизни. Специально разработанная технология лепки из глины дает им возможность не только работать с материалом, но и уверенно получить приличный конечный результат. Это благотворно сказывается на их здоровье. Такого рода глинотерапия очень важна.
К.: Скажите, пожалуйста, как удается наладить взаимодействие между светским зрителем и верующими людьми, между музеем и храмом?
МН.: Такое кажущееся противоречие – наследие советской эпохи. Общество едино: в нем есть разные люди, как верующие, так и нет. Главное для музея – быть институцией для всех. Если мы понимаем музей именно так, то проблемы сосуществования разных аудиторий не существует. С Русской церковью у нас постоянный контакт, мы постоянно сотрудничаем, ищем то общее, что нас объединяет, ведь почти тридцать лет мы находимся вместе на одной территории. Были разные периоды в наших отношениях, в понимании отдельных вопросов... Но понимание общества как единого организма дает нам возможность жить вместе и решать общие задачи.
2024 Все права защищены
