- Как тебе удается сохранять столь очевидное внешнее спокойствие, равновесие и цельность, ведь фактически вокруг тебя вертится целая вселенная – это огромные организаторские усилия, встречи, хлопоты. Есть ли какие-то особые практики в твоей жизни и специальные приемы сохранения этого баланса?
- Прежде всего, это умение балансировать между общественной жизнью и внутренним одиночеством. Практикую йогу, дыхательные практики, в выходные я предпочитаю уйти подальше от людей, в лес. Все, что мне нужно – это деревья, небо, воздух, связь с Землей матушкой. Я очень люблю одиночество, природу, горы, посидеть, помолчать и позакидывать намерения. Вселенная как правило слышит. Я часто думаю о том, что мне повезло во многих вещах и с людьми, которые встречались на моем пути. Когда мне было 15 лет, мои родители решили уехать из России. Мы жили в центре Москвы, наши окна выходили на Белый дом, и на наших глазах происходил ПУТЧ, с баррикадами, танками и всем причитающимся. Я оказалась на 4 года в приятном Будапеште, в котором один из лучших университетов мира. Были и духовные учителя. Я очень многим обязана этой ситуации, потому что, во-первых, это обусловило нестандартность мышления и оценки происходящего вокруг. Можно сказать, что я человек европейкой ментальности, открытый и позитивный. И изо всех сил, живя здесь в России, стремлюсь им оставаться. Кроме того, в ранней юности я начала интересоваться различными духовными практиками. Я глубоко религиозный человек, но не в контексте ритуалов и правил, а в ментальном плане. Я живу в постоянном взаимодействии с Богом. И этот опыт сыграл очень важную роль в подростковый период, когда в жизни каждого человека закладывается энергетический ресурс на всю последующую жизнь. Если его потратить впустую, то любой талант можно закопать. Наркотики, алкоголь, беспорядочные связи, праздность, отсутствие увлечений приводит к тому, что даже самый одаренный человек оказывается чемоданом без ручки, и сделать уже ничего нельзя – нет энергии, важнейшей питательной среды. Работа над собой в юности, раннее взросление позволили мне сформировать свое отношение к жизни, понимание того, что ее нужно построить особым образом, прожить очень красиво. Я понимала, что мне интересно созидать, и была внутренняя задача прожить жизнь необычным образом. Начитавшись Кастанеды и других авторов, я это четко осознала достаточно рано. У меня никогда не было цели просто заработать деньги, например. Нередко я поступала вопреки каким-то ситуациям, не оглядываясь на риски или на чье-то мнение.
- Ты все-таки решила поступить на журфак МГУ. Что тебе это дало?
- Я из семья журналистов-телевизионщиков, я выросла в коридорах Останкино. По сути это было галочкой для меня, хотя рабочий журналистский стаж у меня был с 13 лет. Я поступала, имея три года опыта работы в программе «Пионерская зорька» на Всесоюзном радио. У меня даже трудовая книжка была уже в 16 лет. Кстати, моими первыми учителями были люди, впоследствии ставшими звездами журналистики. Моим шефом была Эвелина Хромченко, например. Потом там была замечательная Лена Ищеева, которая потом стала известной телеведущей, Вячеслав Умановский, который сейчас возглавляет Радио России. Им было лет по 18, а я была подшефной, меня учили монтировать, брать интервью, я ходила с огромным микрофоном на плече и длинной удочкой с микрофоном. Потом в 20 лет я пришла снова туда же в здание на Никитской уже на «Радио 1» и стала соведущей программы «Рок от Радио 1». К тому времени у меня был накоплен приличный бэкграунд знаний о музыке. Вообще я абсолютно радийный человек и с удовольствием делаю сейчас программу на радио «Культура» - «Квартирники Семушкиной». Хочется еще что-то делать на радио, ведь я знакомлюсь с таким количеством интересных музыкантов по всему миру. Руки чешутся о них рассказать. И Магия микрофона манит особым образом.
- Ты училась сама музыке?
- Конечно, я училась в музыкальной школе, пела в хоре «Юность Красной пресни», играю на гитаре, могу сочинять песни, но это все самодеятельность. Когда меня просят сыграть что-нибудь на гитаре, я могу сыграть Аквариум, Высоцкого и пару старых романсов Вертинского. Но когда ты окружен классными профессиональными музыкантами, гитара в основном пылится в углу, достается лишь на редких семейных вечерах с моим братом, кинопродюсером, он тоже большой любитель петь песни под гитару.
- А с БГ у тебя какие отношения?
- Отношения такие, что у меня с ним давняя невербальная связь на уровне тонких тел. В том возрасте, о котором я тебе рассказывала, он сыграл огромную роль в моем формировании, он шел таким саунд-треком ко всей литературе, которую я тогда читала и к той интересной яркой эволюции. Это были абсолютно разные авторы - от Юнга, Камю, Германа Гессе до Гурджиева и Рериха. И когда я первый раз услышала «Серебро господа моего», я обрела духовного брата, друга, учителя. Потом уже случилось наше первое знакомство, годы дружбы с группой, а потом я приглашала не раз “Аквариум” выступить на фестивале и организовывала знаменитые камерные концерты БГ при свечах. Я оказывалась рядом с гуру в разных ситуациях, в гримерках, купе поезда Москва-Санкт-Петербург, в ночном клубе и даже храме. По сей день его творчество очень вдохновляет меня. Сейчас с большим трепетом жду новый альбом.
Меня интересовали те люди, которые выходили за рамки обычной жизни и чего-то добивались. При этом я никогда не погружалась в какую-то одну религию с головой. Меня всегда поражало, как люди могут слепо убиваться по поводу какой-то одной религии. При этом православие сыграло очень важную роль в моем формировании, потому что я в него пришла очень-очень рано, причем произошло это очень интересно. Я переходила из одной школы в другую, и после первого же урока в 4 классе ко мне подошла девочка без пионерского галстука. На дворе 1988 год. Меня очень это удивило. Она говорит: «Меня тоже зовут Маша, давай дружить». Мы, кстати, дружим до сих пор. Маша – дочка знаменитого священника и внучка известного философа. В честь ее дедушки в МГУ названа аудитории. И ее семья имела доступ к совершенно невероятной по советским временам литературе. В те годы даже Библия была редкостью. В 10-11 лет я начала читать Библию и ходить в храм, стала воцерковленным человеком совершенно безотносительно своей собственной семьи. И Библия, и религиозные основы православия заложили во мне базис, которого я по жизни придерживаюсь. Меня это удержало от многих ошибок. Это был опыт духовного труда, который мне очень помогал. Когда ты попадаешь в эту систему, она очень правильным образом тебя балансирует. Потом жизнь меня вывела на совершенно иные полюса. Два года подряд я ездила в университет Единства в Индии, это мощнейшая духовная школа мира. В прошлом году я познакомилась с гуру Шри Шри Рави Шанкаром - гуманитарном лидером, духовным учителем и послом мира. Его мечта об обществе, свободном от стресса и насилия, вдохновила миллионы людей по всему миру. Одним из сильных впечатлений прошлого года – это поездка на Байкал, на фестиваль Исцеление Земли, где я побывала на слете 95 шаманов со всего мира. Я с трепетом отношусь к разным религиозным учениям и вижу смысл в том, чтобы найти свой путь и дисциплинировать дух. Духовные практики дают человеку возможность избавиться о многих моментов, связанных с эго, которое нас тормозит, освобождают дух от эго и помогают в нашем жестком городском мире создать свой коридор, свой космос. Я делаю именно так, и живу в своем космосе и создаю свою музыкальную вселенную.
- Сейчас ты эту энергию духовного поиска направляешь во многом в свою работу? По крайней мере из твоих квартирников, например, создается именно такое впечатление – едва ли не таинства единения родственных по духу людей, объединенных очень хорошей и совершенно не коммерческой музыкой.
- Мне близко понятие метафизики продюсирования. Все, что я делаю – это мой накопленный опыт, выраженный в проектах, которые неотделимы от меня. Есть продюсеры, которые просто умеют зарабатывать деньги. У них есть чуйка, они знают, как и кого продать. У меня другое свойство – это своего рода ключи к музыкальному миру, в котором обитают ангелы музыки. Музыка – универсальный божественный язык. Я вижу свою работу как некую задачу, которую передо мной поставили и дают для этого силы. Потому что иначе ее было бы просто невозможно осуществить. Это моя внутренняя работа как своего рода трансформатора.
- Универсальность твоих квартирников поражает. Это настолько разножанровый состав и всегда ощущение, что вот так и должно быть и еще – что все рождается прямо здесь и сейчас, такой стремительный поток, в котором сами музыканты получают невероятное удовольствие. Как так вообще получается у тебя?
- У меня как у человека мира есть связь с большим количеством людей в разных точках планеты. Я постоянно путешествую, черпаю вдохновение в других культурах, ищу что-то здесь. Естественно, что я подхожу мультистилистически к этому. И джаз здесь уместен лишь как идея свободы и импровизации, яркого струящегося потока. Сегодня у нас будут электронщики, латино, Бах, поэзия. И в таком сочетании этого нигде больше не увидишь. Музыканты летят ко мне, как мотыльки на свет. А моя задача во всем этом хаосе найти главное, вытащить, прочувствовать и передать людям. Видимо, какой-то скрытый интуитивный поток позволяет это делать. Конечно, где-то происходит момент отбора, экспертной оценки. По сути «Квартирники у Сёмушкиной» – это экспериментальная площадка. Единственное в Москве место, где совершенно разные на первый взгляд музыканты могут не только встретиться, но еще и создать что-то совместное. Некоторые проекты рождались прямо на квартирнике. Когда ты видишь, как на твоих глазах происходит магия спонтанного творчества – это очень мощно заряженный ресурс. Это сгусток энергии невероятный. И своего рода инициация. Еще я стала понимать, что традиционная музыка обладает невероятным свойством и способностью воздействовать на людей. Кабо Верде, Бразилия, Гвинея, Марокко – везде я видела соединение традиций с современной и порою электронной музыкой. Вот это очень интересно. Мне нравится развивать тему «Музыка Мира» и в этом году на фестивалях можно будет услышать музыкантов, которых я нашла в самых разных уголках мира. А что касается традиции, то русская, фольклорная традиция мне очень близка, с годами я стала воспринимать ее все глубже и глубже. Несколько лет назад я познакомилась с Натальей Джунковской, поющим и танцующим психологом, как ее называют. Она открывала мне понимание многих ритуальных процессов, которые есть в том числе в славянской культуре. В древние времена, это помогало снимать все стрессы и находить равновесие - через хороводы, песнопения, единение людей. На «квартирники» я также неоднократно приглашала для выступления музыкантов народников – получалось всегда незабываемо, многие гости проживали очень глубокие процессы и получали состояние необыкновенной радости, которую вот так здесь, в центре Москвы получить не так просто.
- «Квартирники» стали супер-важным пространством и мистерией, которую просто невозможно пропустить. Однако для большинства они остаются доступными лишь в записи программы «Квартирники Семушкиной» на радио «Культура». Это важно оставлять такую избирательность доступа – только по твоему личному приглашению?
- Туда можно попасть либо через знакомых, кто-то должен привести, либо должна быть какая-то очень сильная внутренняя мотивация. Случайно человек там не окажется. Я верю в принцип неслучайности. Кроме того, ощущение доверия аудитории, близкого круга друзей и знакомых дает мне возможность раскрываться. Если мы поставим это на коммерческий поток и сделаем слишком открытым, пропадет магия. Ведь мы не платим музыкантам за участие, а собираем пожертвование только на оплату звукового обепечения, нам важен хороший звук, работы фотографа, видеооператора и создание архива записей.
- Когда ты поняла, что будешь создавать фестиваль и станешь таким проводником музыки в мир простых смертных?
- В силу определенного круга общения к 19 годам у меня сложился мощный музыкальный бэкграунд и огромная коллекция музыки. Иногда мне кажется, что фестиваль – это такая мощная отдельная субстанция, которая управляется какими-то внешними силами, и что бы ни было, он будет существовать. Потому что это проект невероятной сложности. Это не просто набор каких-то алгоритмов, в него встроено такое количество процессов помимо всего внешнего администриативного, что порой кажется - без высших сил тут не обходится. Как пришла идея, я рассказывала уже не раз. Не обошлось без драмы, разных любовных коллизий и вообще первая встреча с джазом была очень яркая. Потом когда фестиваль уже случился, моей главной задачей отныне было держать это пространство, постоянно слушать воздух, следовать за течением времени и не боятся обновляться. Бывали очень сложные и ломающие меня моменты, когда казалось все – ничего не будет. Например, колоссальный ливень, который буквально смывал все с площадки. А это тысячи гостей, десятки партнеров. Были моменты, когда нас просто пытались задушить власти, не давали нам проводить фестиваль. К счастью, и с этим удалось справиться. Был ряд моментов, которые заставляли меня сомневаться. Но суть в том, что все это ситуации рока и обучения. Все наши враги – это ангелы нашего же успеха, толкающие нас к духовной эволюции. Когда ты научишься выдерживать такие удары, то все остальное будет уже легко.
- В этом году «Усадьба Jazz» пройдет в 15 раз. К чему ты пришла, каков формат фестиваля и как с ним соотносятся другие твои проекты, которых становится все больше?
- В Архангельском фестиваль пройдет в 15 раз. Хотя по всей стране мы провели десятки фестивалей. Сейчас под брендом «Усадьбы Jazz» мы объединили несколько проектов – «Усадьба Jazz Kid’s», «Усадьба Jazz Club», проект «Art-свобода», который мы запускаем в Театре наций. Это перформанс, в котором электронные музыканты, джазовые музыканты, художники, хореографы объединятся в одной мистерии. 27 января мы представим очень необычный перформанс с участием двух невероятных групп. Группа «Мощи» - это дуэт, который играет авангардный джаз на гитаре и пиле. Вторая группа – это музыканты-импровизаторы, объединившиеся под названием «Дрожжи». Это музыкальный спектакль на тему звукоизвлечения и проживания опыта внутри музыки. Следующий проект – музыка «Твин Пикс» в исполнении Алисы Тэн. 2 февраля в клубе «Пауэрхаус» мы устраиваем модную вечеринку с берлинским диджеем. Мы сейчас работаем над серией проектов на новой, супероснащенной площадке «Yota арена». Мне интересно раскрывать разные грани этого процесса и поворачиваться к нашей аудитории разными гранями. И хочется сказать людям – мы не только про джаз. Возраст имеет значение. Я иначе увидела проект и поняла, что очень хочу дать ему новое дыхание, сделать его интересным очень молодой аудитории. Выяснилось, что наша аудитория во многом молодая. Первое, что мы сделаем в этом году – подарим билет всем 15-летним гостям. Вход для них будет бесплатным.
- В чем главная концепция фестиваля?
- Она очень глубинная. Само название объединяет два совершенно несовместимых в истории понятия. Эпоха усадеб закончилась в 1917 году, а эпоха джаза в 1917 началась. Это год, когда родилась Элла Фицджеральд, когда была выпущена первая джазовая пластинка. Эти два мира не могли встретиться. Но я взяла и соединила их. Мне очень интересно и близко наше аристократическое прошлое, которое очень важно для России и сейчас. В мире понимают, что у нас когда-то был Чехов, Пушкин, Чайковский, а с ними - особый уровень сознания. И в пространстве усадеб этот уровень ощутим. Когда ты попадаешь туда, тебя немножко приподнимают на эту планку. Это заложено в пространстве. Потому что строились усадьбы с определенным чувством гармонии. И она продолжает жить. И концепция фестиваля завязана на присутствием в таких местах. Тема джаза очень интересна. Мы мало знаем о нем в массе своей. Многие думают, что это определенный музыкальный стиль, зажатый очень узкими рамками. А для меня джаз – это свобода, это кайф, это атмосфера. И вот такое сочетание аристократизма и свободы людям в какой-то момент показалось жизненно необходимо. Когда в 2004 году они пришли первый раз, словили эти вибрации, они почувствовали себя лучше, содержательнее, интереснее. И вот раз в год мы проводим такую терапию духа. Я получаю очень окрыляющие отзывы. Люди пишут, как фестиваль меняет их сознание, какие новые грани они находят в себе. Многие нашли свою любовь у нас на фестивале. Мы объединяем под флагом «Усадьбы Jazz» не только музыкантов, но и тех, кто создает что-то необычное. Фестиваль обьединяет тех, кому близка энергия созидания. Кто то показывает на маркете ювелирные украшения из цветов, кто то строит эко-конструкции, кто то показывает фокусы детям и учит их играть на инструментах, кто то привозит павильон и показывает редкое кино. А есть и те, кто из Индонезии привозят лодки и расписывают их. Это очень красиво. Где бы все эти люди могли встретиться?
- По сути джаз и все что вокруг, обычно довольно камерная история. Как тебе удалось вывести ее на уровень огромного опенэйра?
- Это стало возможным благодаря моей интуиции и свободе от принадлежности к какому-то одному течению. Я не была узколобым экспертом, а шла от себя, от того, что нравилось мне. Не было штампов. Как потом выяснилось, многие мировые фестивали делают именно так. Они непременно ставят в программу музыкантов из сферы поп и рок-музыки. А джаз таким образом обретает новую аудиторию. И наверное, еще и смелость, бесстрашие и постоянный поиск новых идей.
- Получается, джаз – это твой метод по сути?
- Полная импровизация при соблюдении определенной идеи. Поэтому уже на первом фестивале появилась Нино Катамадзе, Алексей Айги, Мегаполис. И джаз от этого выиграл. Как раз потому, что получил огромную аудиторию вместо маленького клуба. Это life style проект, который затевался когда не было тех культовых мест, которые появились гораздо позже. Европейский воздух свободолюбия, комфорта, эстетики. Потом наш формат стали подхватывать. Мы создавали новый стиль жизни. Мы первыми начали делать фестивали комфортными, например использовать пуфики на газонах. Это пошло повсеместно. Потом, позже, последние несколько лет, нам стало сложнее – город стал нашим конкурентом. Многие вещи, которые мы впервые стали делать, были подхвачены. Но я вижу в этом большой плюс. Наша миссия делать что-то новое и двигаться дальше. Каждый год я как будто поворачиваю новый виток спирали.
- Тебе удается команду заразить своим энтузиазмом?
- Я уже понимаю, как это называется. Это называется принцип бирюзовых организаций. Это про квантовое мышление и такой подход, когда твоя система организации строится не по принципу кнута и пряника, а на вдохновлении людей. «АртМания» - это команда мечты, где люди трудятся для того, чтобы делать других людей счастливыми.
К сожалению, рамки материального мира лишают людей поиска истины и реализации своих талантов. Я часто думаю о советском времени, когда было важно просто быть хорошим ученым или врачом. Не ради денег. Фестивали, арт-проекты, «квартирники» рождаются именно из этой потребности делиться с людьми бескорыстно. А когда есть этот импульс, то все остальное преобразуется. И бизнес в том числе. Не без трудностей конечно. Возвращаясь к разговору о метафизике – я верю в то, что музыка это язык мировой воли, в музыке живет Бог, музыка способна трансформировать сознание и нашу жизнь. Для меня большое счастье жить в мире музыки, и играть в нем свою красивую партию.
Ксения Фокина
2024 Все права защищены
