– Кирилл, если я ничего не путаю, у Вас выходит уже третий фильм. До «Семи ужинов» Вы сняли «Жги!» и «Без меня»...
– Вообще-то, если считать вместе с короткометражками, то получается, что уже седьмой.
– И как чувствует себя актер, оказавшийся на режиссерской территории, после своего седьмого фильма?
– Знаете, я прекрасно себя чувствую! Я, собственно, всегда хотел быть режиссером, а актером быть не хотел. Но так сложилась жизнь, что сначала поступил на актерский, влюбился в эту профессию и десять лет преданно ей служил. А потом, наконец, пришел и в режиссуру.
– А сложно работать одновременно по обе стороны баррикады? Или с актерством Вы уже завязали?
– Я сейчас значительно меньше работаю как актер. Хотя уверен, что даже в актерской профессии режиссерский опыт – это огромный плюс. Например, я стал более собранным, начал больше доверять режиссерам. А раньше иногда и вовсе не доверял.
– Почему?
– Да потому что режиссер – это тот человек, который знает, куда он ведет корабль, и надо просто на него положиться. Ведь в итоге на монтаже из твоей роли будет сделано именно то, чего хочет он. А не то, что хотели вы. И тогда какой смысл сопротивляться? Особенно, если режиссер хороший?
– А Ваш актерский опыт чем-то помогает в режиссерской работе? Я вот вижу, что к своим коллегам Вы относитесь очень бережно. Вы даже в эпизоде даете им возможность развернуться.
– Когда я читаю сценарий или когда пишу (а я еще и сценариями сам занимаюсь), я всегда знаю, кого именно хотел бы снимать. Вот вам реальная ситуация: я сейчас работаю над сценарием фильма, куда на главную роль очень хочу позвать Владимира Машкова. И мне нужно знать, могу ли я с таким материалом к нему подойти, будет ли ему что играть? И чем я могу его удивить? Тут ведь нужно учесть, какие именно роли Владимир Львович играл до этого, понять, какие именно роли ему предлагают и что он для себя выбирает. То есть я хочу прийти к нему с чем-то экстраординарным, с тем, что бы его по-настоящему зацепило. И то же самое можно сказать о любом артисте. Сужу по себе. Если у меня нет какой-то дикой нужды в деньгах, то я никогда не соглашусь играть второй раз то, что уже играл.
– А чем удивила Вас режиссура? У Вас, как у человека, проработавшего столько лет на площадке, наверняка было свое представление об этой профессии. И вдруг бац! – и сюрприз….
– Но я же не просто так начал снимать, я же учился на режиссерском. Хотя разница, разумеется, есть. Потому что работа актера заканчивается вместе с его съемочным периодом. Потом, конечно, будет процесс озвучания, но это уже не столь важно. А работа режиссера после съемок в самом разгаре. Правда, я глубоко убежден, что самое главное – это как раз площадка. Потому что если на площадке все получилось, то и в окончательном варианте все сложится. И я не верю во фразу «Фильм рождается на монтажном столе». Туфта это. Никогда ты не нагонишь нужных эмоций, если на съемочной площадке ничего не произошло. Такое кино цеплять не будет.
Как бы то ни было, режиссер – это очень одинокая профессия. Ты постоянно один. У актеров есть собратья-партнеры по цеху, у оператора есть осветители и операторская группа. У художников и у художников по гриму – то же самое. А режиссер всегда сам по себе...
– А продюсер не может составить ему компанию?
– Да вы что!.. Как правило, продюсер – это главная противоборствующая структура. Ты пытаешься снять хорошее кино, а он не позволяет тебе этого сделать. Хотя мне повезло: я два проекта отработал с Рубеном Дишдишяном, который дал мне возможность снять то, что я хочу. На «Семи ужинах» в этом плане было гораздо сложнее. Это не самый простой проект с точки зрения взаимопонимания с продюсером.
– А с чужими сценариями Вам сложно работать? Ведь «Семь ужинов» писали не Вы…
– У меня был очень хороший контакт со сценаристом, с Лешей Зюзиным. Он очень гибкий, он не из тех, кто держится за каждую свою букву. Леша всегда шел навстречу и менял текст, если мне это было нужно. Хотя по своему сценарию мне снимать всегда интереснее.
– Кирилл, я заметила, что у Вас во всех фильмах есть девушка с характером. А сейчас в кино культ сильной героини. Как Вы к этому относитесь?
– Честно скажу: никогда не шел за какими-то мировыми тенденциями. И, кстати, даже удивлен, что этот тренд стал таким популярным. Но мне всегда нравились сильные женщины – женщины со своей точкой зрения, способные на поступок, способные повернуть ситуацию в нужную сторону. Те сценарии, которые я писал сам, как раз о них. Кстати, все написанные мной истории основаны на реальных событиях. Например, мой короткометражный фильм «Настя». Он о девочке-почтальонше, укравшей на почте пенсионные деньги, которые она начала тратить со своим любовником. Или фильм «Мама» со Светой Ходченковой. Или проект «Жги», в котором надсмотрщица с зоны едет на шоу «Голос».
– А как Вам кажется, кто из героев «Семи ужинов» слабее: он или она?
– Они на равных. Будь он слабее, она бы к нему не вернулась.
– Кстати, сейчас многие считают, что отношения должны быть легкими. И если внутри пары что-то не ладится, то и пытаться не нужно. Мол, разбитое не склеить и так далее. А как Вам кажется, в той безнадежной ситуации, в которой оказались Ваши герои, есть ли смысл бороться за сохранение отношений?
– Я скажу так: я сам привык идти до конца. И пока у меня не появится ощущение, что я все возможное сделал, я буду драться. А вот дальше… Знаете, я недавно услышал замечательную фразу Федора Емельяненко, которую он сказал после какого-то проигранного боя. «Это была воля Божья, я должен был проиграть. Это послано мне для чего-то. Кому-то нужно, чтобы я через это прошел». То есть, если ты сделал все, что от тебя зависело, но отношения все-таки развалились, то значит, так и должно было быть.
– Но бороться нужно?
– Если ты уверен, что тебе это нужно, тогда борись. Но иногда человек чувствует, что он уже не готов строить, а готов разрушать. И это тоже нормально. Значит, отношения дошли до такой стадии, что их пора разрушать.
– А как Вам кажется, Ваш фильм может помочь «проблемным» парам остаться вместе? Я понимаю, что «Семь ужинов» – это не учебник по конфликтологии, но все-таки…
– Я думаю, что фильм поможет им на один вечер сблизиться и посмотреть друг на друга чуть-чуть иначе. Хотя это не учебник, конечно. Правда, я показывал сценарий психологу, с которой общаюсь уже шесть лет. И она сказала, что в нем очень многое подмечено верно. Возьмем, например, сцену, где герои ужинают с завязанными глазами. В этом есть своя правда. Когда мы видим лицо того, кто нас раздражает, мы уже не в состоянии понять, что именно нам человек говорит. Мы просто сразу начинаем выплескивать собственное раздражение. Или эпизод, когда герои не разговаривают, а пишут. Это тоже очень действенный метод. Потому что в разговорах мы часто льем слишком много воды, а когда начинаем писать, то все ненужное остается за бортом. Так что в этом смысле все действительно сделано по учебнику психологии.
– Кирилл, а почему вдруг комедия? Любимый жанр?
– Нет, я больше всего люблю мелодраму. И вершина жанра для меня – это «Общество мертвых поэтов», «Мосты округа Мэдисон», «Запах женщины». Или вот «Зеленая книга», которая вышла совсем недавно. Она, кстати, великолепна: на все 100% мое кино.
– Ммм… Не могу согласиться с тем, что «Зеленая книга» – это мелодрама..
– А что это?
– Я бы сказала, что это очень хорошее авторское кино, упакованное в не менее хорошую зрительскую оболочку.
– Для этого есть очень хороший термин – «арт-мейнстрим».
– Согласна, да.
Но по жанру это все равно мелодрама. В ней много музыки, например. Другое дело, что в «Зеленой книге» нет истории любви. Хотя есть любовная линия между героем Вигго Мортенсена и его женой – письма, написанные персонажем, которого играет Махершала Али. Поэтому для меня это вполне себе классная мелодрама. Но вообще, я, также как и вы, большой любитель арт-мейнстрима. Я бы даже сказал, что это мой любимый под-жанр.
– А какой Ваш любимый фильм, раз уж на то пошло? На что Вы ориентируетесь?
– Из российских фильмов я люблю всего Михалкова – но только до финала фильма «Двенадцать». И еще к «Очам черным» я отношусь довольно спокойно. А вот все остальные картины – это мое. Из зарубежных режиссеров очень люблю Пола Томаса Андерсона, Кристофера Нолана. Очень интересен Кэри Фукунуга.
– А кого бы из мировых актеров вы могли бы пригласить в свой фильм?
– Мог бы или хотел? (Смеется). Мне безумно нравится Том Харди. Очень нравится Аль Пачино – больше, чем Де Ниро, к примеру. Из актрис… Очень нравится актриса фильма «Жасмин» - Кейт Бланшетт. Роскошная совершенно, я ее обожаю.
– Кстати, а какой должна быть идеальная актриса для режиссера Плетнева?
– Сложно сказать. Но мне безумно нравится работать с Полиной Максимовой. Я с ней сделал уже два фильма – и я хотел бы снимать ее дальше. Может, даже попробую сделать с ней триллер в духе «Основного инстинкта»: мне кажется, что она бы очень здорово с этим справилась. Или снять с ней военное кино. Кстати, вообще очень интересная для меня тема. Но только в том случае, когда война – фон. Например, как в «Жизнь прекрасна» с Роберто Бениньи. Или «Список Шиндлера», «Летят журавли»… Такие картины я бы хотел снимать.
Вера Алёнушкина
«Семь ужинов» в прокате с 14 февраля
2024 Все права защищены
