– Елена Александровна, что вы думаете об увольнении Эдуардом Бояковым актера, застигнутого в нетрезвом виде?
- Чтобы основательно ответить на этот вопрос, надо знать контекст, сопутствующие обстоятельства. Было ли с первых дней новым руководством МХАТа им. Горького официально заявлено о недопустимости употребления спиртного в стенах театра? Если да, увольнение актера выглядит как мера жесткая, но логичная. Если нет - остается одна жесткость, без логики. Новые правила внутреннего распорядка не могут вводиться задним числом. То есть: сначала официальное публичное предупреждение, после - заведомо понятное наказание.
Кроме того, из публикаций СМИ невозможно понять - был ли актер действительно пьян или в лифте просто ощущался запах. Первое, конечно, недопустимо, хотя, много лет отработав театральным критиком, я наблюдала за кулисами разные ситуации... Бывало, обожаемых, талантливых, поистине народных в гримерках запирали, чтобы они вечером на сцену могли выйти. Печальное зрелище, однако - что греха таить, случалось. Увольняют актера, не когда он пьет, а когда не нужен. Так что, думаю, и у мхатовской истории есть второй план, а «сто граммов коньяка» стали просто удобным поводом.
– Как вы относитесь к введению в театрах абсолютного сухого закона?
- Как к любым крайним мерам, всякому фанатичному уничтожению «до основанья, а затем» - с большой настороженностью. Я практически не пью, никогда в жизни не курила, чрезвычайно редко могу сорваться на крепкое словцо, однако маниакальная борьба с любым из этих зол пугает меня не меньше, чем само зло. Как говорил Антон Павлович Чехов, «добродетель и чистота мало отличаются от порока, если они не свободны от злого чувства».
– Надо же... А в момент назначения во МХАТ Эдуарда Боякова ходили слухи, кстати, распространяемые прессой, будто за данной фигурой стоите Вы...
- Это ни в коей мере не имеет отношения к действительности. Наша пресса в последнее время распространяет не слухи, а собственные фантазии, вот в чем проблема. Мы с господином Бояковым практически не знакомы. И при этом всегда находились в идейной противофазе. Сначала мне его деятельность в театре «Практика», новодрамовские эксперименты и прочее казались чрезмерно, прямо-таки отвязно либеральными. Теперь он пеняет мне за приглашение Сергея Шнурова в Общественный совет при Комитете Госдумы по культуре - как за нарушение нравственных норм. Я не люблю крайностей - ни правых, ни левых. Но поскольку г-н Бояков публично высказывается по поводу формирования нашего Общественного совета, я бы тоже дала ему рекомендацию - относиться к людям с пониманием.
Аркадий Пеструхин