«Культуромания» поговорила с художественным руководителем театра Сергеем Бобровым о том, как творческие эксперименты театра превращают Красноярск в столицу современной российской оперы.
— Оперный Красноярск сегодня часто называют «новым местом силы» …
— Наверное, имелся в виду новаторский проект «Искусство в "Квадрате», который я задумал и начал в прошлом году оперой «Груди Терезия» Франсиса Пуленка, и на сегодняшний день мы показали уже четыре современных оперы в лофте «Квадрат» — бывших цехах завода. Идея сделать Красноярский театр оперы и балета полигоном для современной оперы и организовать для нее арт-пространство пришла мне в голову в прошлом году. Я был в жюри «Золотой маски», общался с коллегами и в разговорах возникали идеи и соображения. В итоге они сформировались в некий результат, который сейчас можно уже увидеть.
— То есть сейчас место, где скорее всего может быть поставлена современная опера в России, это именно Красноярский театр оперы и балета, да?
— Да.
— В России всего несколько городов, которые экспортируют культуру, и куда за ней едут. Это Екатеринбург, Москва, Санкт-Петербург и, наверное, Пермь. Почему же именно в Красноярске данная идея оказалась реализована?
— Все зависит от того, как и на что реагируют зрители. Любой директор, конечно же, задается вопросом: а как это будет продано? Поэтому все, что касается современной оперы — это рискованные вещи. Важно ее преподнести так, чтобы это было, с одной стороны, авангардно, интересно как новая линия развития оперы, и, с другой стороны, привлекало зрительский интерес.
— А есть интерес зрительский?
— Да, есть.
— Вы на кого больше рассчитываете — на местную публику, или на то, что начнут приезжать, прилетать к вам?
— Вы знаете, прилетать, приезжать — это ведь тоже расходы на билеты. Поэтому, наверное, надо ждать в Москве наших показов и, конечно, будем стремиться к тому, чтобы лучшие спектакли «Квадрата» мы могли привозить и показывать. Посмотрим, ведь сейчас, в этом сезоне наш театр выпустил очень много интересного, рассчитываем на то, что мы привезем эти постановки в Москву. Конечно, тогда работы будут более востребованы у зрителей.
— Вы рассчитываете, что новые постановки будут номинированы на «Золотую маску»?
— В прошлом году, когда идея с современной оперой пришла мне в голову, я действовал очень быстро. Написал русское либретто для оперы Франсиса Пуленка «Груди Терезия» и впервые в Красноярске поставил оперу в пустых цехах бывшего завода. То, что я успел, — это была пилотная история. И эта постановка оказалась замечена «Золотой маской». В этом сезоне мы действовали более продуманно и выпустили серию проектов современной оперы с известными московскими композиторами. Но, безусловно, мы хотели, чтобы «Маска» заметила наши работы. А будут ли они номинированы, зависит уже не от нас.
— А вообще быстрота важна для современной оперы?
— Она важна. Но главное, чтобы не пострадало качество. Например, при постановке иммерсивного спектакля «Хворостовский. Возвращение домой» (премьера состоялась 18 октября 2019 года - Ред) мы действовали быстро, потому что решение о фестивале имени Хворостовского молниеносно было принято правительством. И для того, чтобы его наполнить, нужно было создать проект. Алексей Сюмак (композитор, лауреат премии фестиваля «Золотая маска») быстро отреагировал, и мы создали эту постановку. Не потому, что у нас стиль — быстрота, нет. Так просто обстоятельства сложились.
— К 75-летию Победы у вас будет еще один проект с Сюмаком?
— Да. Это «Ленинградская симфония». Одна часть уже вышла, это сама «Ленинградская симфония» Шостаковича. И я хочу сделать такой диптих. Вторая часть — это реквием Алексея Сюмака, в котором принимают участие певцы, хор, балет и драматическая актриса. Получается такой синтез, фьюжн. То есть такое предчувствие — день гнева, вроде бы предчувствие войны, и в то же время взгляд нашего поколения на эту войну и на то предчувствие, на то непонимание, что же это.
— А когда премьера состоится?
— Премьера 7 и 9 мая. А вторая часть… Это будет естественным образом переходить в саму «Ленинградскую симфонию», которую мы уже демонстрировали на предпремьерном показе. Теперь это будет такая единая конструкция.
— У вас плотное сотрудничество с Алексеем Сюмаком?
— Да, мне с ним очень нравится работать, это талантливый молодой человек. Мы готовим в лофт-пространстве премьеру «Богатырей» — оперу Бородина, о которой узнали только после смерти композитора, оркестровку к ней делает Алексей Сюмак. С абсолютно новым либретто этой оперы, которое написано современным языком. И это все очень смешно, фарсово, пародийно и патриотично при этом.
— Возвращаясь к премьерам — буквально 14 февраля состоялась премьера…
— Да, опера загадок «Ночь в музее, или Завещание Магистра», созданная композитором Петром Поспеловым по сонатам Моцарта.
— Это новое слово, когда поется соната Моцарта?
— В принципе, конечно. Такого никто не делал.
— Важно разговаривать с новым поколением на новом языке?
— Естественно, ведь когда мы ищем нового хореографа, мы говорим о его лексическом качестве — как хореограф может преподнести, так скажем, свою лексику. Что такое лексика для певца? Это слова, это текст. Поэтому, конечно, певцы поют поэтический текст, интересный, авангардный, близкий. Это очень важно, потому что это очень доходчиво и очень убедительно. Поэтому архиважно в опере, на мой взгляд, делать вообще новый поэтический текст.
— А является ли современная опера оперой?
— Видите ли, вы же понимаете, что полет в космос стал возможен на стыке наук: математики и физики, физики и астрономии. Все новое рождается на стыке — искусств, наук, мнений. Это относится и к современной опере. Поэтому вопрос совершенно естественный: а что это, опера не опера, может быть, это оперетта, может быть это мюзикл, может быть это вообще какое-то странное драматическое новое действие, которое даже непонятно, как классифицировать.
— И все-таки, почему вы решили оперы ставить в бывшем заводе?
— Для Запада формат далеко не нов, но в Красноярске такой территории не было. Публика, которая приходит к нам в лофт «Квадрат» на постановки, другая. С совершенно другим менталитетом. Они не ходят в традиционную оперу. Это молодежь, это блогеры. Им интересен именно новый формат.
— А как вы их привлекали? Слышала, что волонтеры из театра раздавали приглашения в ночных клубах?
— Ну, был какой-то период, да. Но сейчас это уже не требуется. Уже все известно, что да как, и люди следят.
— Расскажите, пожалуйста, о потрясающем детском проекте «Семья в подарок».
— Идея пришла в голову моей супруге Наталье, затем уже вместе с фондом «Красноярье без сирот» мы окончательно придумали этот проект. Его суть в том, что для детских спектаклей мы берем детишек из детдомов. Мы их привозим, находим репетиционное время. И выходит замечательно.
— Вы отбираете их по голосовым данным?
— Ну, по каким-то внешним, не только по голосовым. Так, чтобы ребенок был живой, активный, чтобы он мог принять участие в этом действе. Очень разные дети и все замечательные. Есть, кому тяжелее это дается. В любом случае они все с огромным удовольствием прямо бросаются в работу. Последний проект прошел совместно с детской оперной студией в спектакле «Мама». Это был просто блеск глаз и восторг.
— Действительно, забирают деток потом?
— Всех, ну, процентов 90. Из 10 детей 8 забирают. Да, для них это терапия, и они надеятся, они ждут своих родителей, и у очень многих эти надежды оправдываются, что архиважно.
— Художественный руководитель Московской филармонии и автор оперы «Ермак» Александр Чайковский поделился наблюдением, что сибирякам важно переживать свою историческую сопричастность с российской историей. Это так?
— Да, с огромным удовольствием приходят и смотрят, переживают. Знаете, я начал свою работу в Красноярске с абсолютно нового балета, который был написан композитором Владимиром Пороцким по произведениям Виктора Астафьева. Он назывался «Царь-рыба». Этот спектакль шел несколько лет с огромным успехом, потому что существует потребность в таких постановках.
— Станет Красноярск, таким же центром культуры, как Екатеринбург и Пермь, куда летают на выставки, спектакли?
— Так уже стал, по-моему.
Елена Сердечнова
2024 Все права защищены
