По стилистике это преступление напоминает череду смертей двадцатилетней давности, когда в регионе «хозяйствовал» маньяк-эстет по кличке Жнец. Маньяка так и не поймали, но он сумел «подружиться» с журналистом Романом Рахмановым (Александр Горбатов). Поэтому, как только информация о возвращении Жнеца попадает в СМИ, Роман навязывается в напарники к своенравной Еве.
— Игорь, я буквально вчера разговаривала с одним из своих коллег, и он то ли в шутку, то ли всерьез начал ворчать: «Какой сериал сегодня не включишь, везде убийцы, маньяки и мертвые девушки»…
— На самом деле, «ворчание» вашего коллеги вполне оправданно. Однако давайте не будем забывать, что детектив, как жанр, стал попсой еще на бумаге. И началось это задолго до Шерлока Холмса: еще со времен Шекспира. Но уже тогда популярность детективных историй базировалась, как минимум, на трех факторах. Во-первых, зрителя и читателя притягивали эмоции, которые они могли получить: ощущение опасности, страх за героев и т.д. Во-вторых, сюжетная тропа в большинстве детективов — это дорога по искоренению зла. Ну, и в-третьих, это, конечно, аттракцион, потому что без него писать или снимать что-либо в этом жанре просто бессмысленно. А когда все эти три элемента (эмоции, борьба с несправедливостью и аттракцион) соединяются вместе, то аудитория проходит через то, что древние греки назвали катарсисом.
Сегодня эта формула практически не изменилась. Да и зачем ей меняться, если зрители на нее по-прежнему откликаются?! Продюсеры же популярность жанра усердно эксплуатируют, поэтому сегодня мы фактически перекормлены детективами всех мастей: маньяками, убийцами, психопатами…
— Однако герои «Косы» от них все-таки отличаются…
— В «Косе» есть жуткая предыстория: маньяк, которого так и не поймали, лет двадцать назад убивал молоденьких девушек. Однако, дело даже не в убийствах, а в мотивациях этого извращенца. К примеру, его жертвой становится девочка, которую насиловал отец, вернувшийся из тюрьмы. Маньяк решает, что жить дальше она не сможет. И в этом есть элемент провокации, потому что зритель может решить, что убийца прав: действительно, а как жить после такого?!
Другая особенность «Косы» в том, что мы все-таки не о маньяке рассказываем. Нам важнее история о том, как чужое преступление сближает людей, которые иначе никогда бы не встретились. Так что мы занимаемся не только поисками убийцы, а путешествуем по внутреннему миру героев, наблюдаем, как они меняются, борются сами с собой, кидаются в любовь, которой не должно было быть… И в этом смысле «Коса» ближе к психологической драме, чем к детективу. А маньяк в данном случае всего лишь фон.
С другой стороны, наша работа по изучению моральности зла подкреплена гением места. В кадре у нас Куршская коса, это Калининградская область. И природа там… многоликая, страшная. Она вся как бы пронизана борьбой с несправедливостью. Снимай мы в любом другом месте, атмосфера была бы совершенно иной.
— Игорь, а то, что в центре сюжета — девушка с сильным характером (Ева Кайдас), это случайность или реверанс в сторону одного из главных кинотрендов нашего времени?
— Знаете, если мы с вами начнем перечислять античные трагедии…
— «Антигона», «Медея», «Федра»?
— Именно. Я к тому, что «сильная героиня» — это, конечно, тренд, но появился он не вчера. О нем знали еще в Древней Греции. А что касается меня, то я о трендах никогда и не думал. Но с самого первого фильма я занимался изучением женских характеров. А тут мне попался очень крутой материал, написанный, кстати, женщиной — Татьяной Арцеуловой. И да, в его центре оказалась действительно невероятная героиня — молодая, дерзкая, неоднозначная… Естественно, я не мог отказаться.
— Знаете, мне кто-то из режиссеров пожаловался, что, пока он работал над фильмом, его «дико бесила главная героиня». А как у вас складывались отношения со следователем Евой Кайдас?
— Когда снимаешь кино, то любишь без исключения всех. Иначе никак. И, прости господи, маньяков тоже. Но коллегу, о котором вы говорите, я понимаю. У меня был фильм, где персонаж попадает в коленвал трагических ситуаций — и от него не остается вообще ничего. В итоге, в какой-то момент меня буквально расплющило, потому что в эмоциональном плане это было просто невыносимо.
А в «Косе» тяжелее всего давались эпизоды, в которых мы видим убитых девчонок. Ведь наш маньяк убивает красиво — следовательно, снимать такие сцены тоже нужно в определенной стилистике. Я даже название этому поджанру придумал — некро-ренессанс (смеется). В общем, мы долго подбирали платья, обсуждали пластический грим, делали пробы… И все это время приходилось держать перед глазами адскую картинку убийства, приходилось смотреть на мир глазами преступника, втискивать себя в те обстоятельства, в которых он действует... Выдержать все это не так уж просто, поверьте.
— По поводу отношений преступников со СМИ. Это, как я понимаю, одна из тем «Косы»: ваш маньяк становится «знаменитостью» благодаря своим ТВ-беседам в прямом эфире. В реальности мы время от времени тоже сталкиваемся с чем-то похожим: достаточно вспомнить интервью Собчак со скопинским маньяком. Как вы относитесь к тому, что наши СМИ вольно или невольно «пиарят» таких персонажей?
— Это, конечно, очень сложная и парадоксальная штука. С одной стороны, есть много желающих поглазеть на маньяка или убийцу. Причина проста: мы хотим разобраться, кто же это такие, что с ними не так и почему они взяли в руку нож или схватились за пистолет. И Ксения Собчак как раз на этом желании и сыграла: она показала нам человека, который многих интересовал, но которого они могли бы никогда не увидеть.
Но это лишь одна сторона медали. Проблема в том, что популярность — это как раз то, к чему стремятся преступники такого типа. Они, как убийца Джона Леннона, хотят, чтобы их показали по телевизору. Это дает им возможность войти в вечность с черного входа. Стать знаменитыми. Да и денег немного подзаработать: ведь за такие интервью телевидение готово платить.
Хотя знаете… Я сейчас поймал себя на мысли, что в этом явлении есть один плюс. И продюсеры, перекармливая нас историями о маньяках, делают доброе дело.
— ?
— А вы представьте: вот живет человек, больной на всю голову, и время от времени думает о том, как бы ему кого-нибудь грабануть или даже убить. Но в телевизоре он постоянно натыкается на сериалы, где маньяки-психопаты экстра-класса работают чудовищно четко — и понимает, что в подметки им не годится. И что все его личные придумки и планы — убогий лепет по сравнению с тем, что творят они. И он думает: «Да чего ж мне позориться-то! Не буду никого убивать, пойду лучше телевизор посмотрю».
— Игорь, я заметила, что в «Косе» почти нет национальных признаков: сериал выглядит так, как будто все происходит в условном европейском городе. Как вам кажется, это могло стать одной из причин успеха на фестивале в Нью-Йорке? Ведь «Коса» абсолютно понятна международному зрителю…
— Цели делать наш проект национальным или, наоборот, чересчур европейским, у нас не было. Мы шли прежде всего от истории — а она изначально была написана для Куршской косы. Поэтому мы и снимали в Калининграде, а Кёнигсберг, в принципе, вполне можно назвать «условным европейским городом» (улыбается). Что касается нашего успеха на Нью-Йоркском фестивале… Думаю, тут дело в том, что «Коса» снималась не как стандартный детектив, а как стопроцентное большое кино. И члены жюри это оценили.
— Игорь, и вопрос под занавес. Современный идеальный детективный сериал — он какой?
— Мне кажется, что одна из проблем современного детективного сериала — это его главный герой. Он может быть кем угодно — разведчиком ЦРУ или патологоанатомом, но у него, как правило, очень сложный (искаженный и искореженный) внутренний мир. Он глотает таблетки, колется, круглосуточно пьет, у него биполярное расстройство, бессонница, рак или даже что-то похуже. То есть он буквально нашпигован противоречиями, и чем их больше — тем считается круче. Однако, если лет десять назад такой подход к центровому персонажу воспринимался как откровение, то сегодня от таких психопатов-детективов начинаешь подвывать. По моим ощущениям, они давно превратились в клише и вышли в тираж. Так что прежде, чем говорить об «идеальных сериалах», хорошо бы заняться поиском новых форм — и прежде всего, поиском новых главных героев.
Вера Алёнушкина
Фото: предоставлены пиар-службой KION, кадр из фильма
2024 Все права защищены
