Это история двух молодых ученых, Виктории и Андрея (Екатерина Вилкова и Артем Ткаченко), которых отправляют изучать только что упавший метеорит. Однако научным изысканиям мешают два фактора. Во-первых, Вика и Андрей были в отношениях и расстались совсем недавно, поэтому претензии и обиды не дают им воспринимать происходящее адекватно. Во-вторых, метеорит оказывается с сюрпризом: он выделяет особую энергию, которая перебрасывает ученых в прошлое: вначале на месяц назад, потом на два и т.д.
— Эдуард, вы с самого начала заявили о себе как режиссер спортивных драм: вашим дебютом стала «Коробка», в которой персонажи выясняли отношения с помощью дворового футбола, потом вышел жанровый хит «На острие», где девушки-саблистки дрались за возможность прорваться на фехтовальный Олимп. И вдруг сериал о прыжках во времени. Как чувствуете себя на новой территории? Фантастике не удалось вас разочаровать?
— А почему вы говорите «разочаровать», а не очаровать? Нет, меня этот жанр точно не разочаровал: меня он всегда притягивал, и я очень давно хотел снять что-то похожее. Кстати, если честно, фантастика мне интересна даже больше, чем спортивные драмы.
— А еще какие-то особенности этого проекта, кроме жанра, мы можем назвать?
— Для меня важно то, что элементы фантастики в нашем сериале все-таки не на первом плане. «В раю мест нет» — это история двух людей, которые когда-то были в отношениях, причем эти отношения оказались крайне травматичными для них обоих. И теперь они пытаются разобраться, почему же так получилось. А скачки во времени — это нечто вроде декорации, которая помогает раскрыть основную тему.
— Кстати, есть мнение, что, когда отношения распадаются, один из партнеров виноват в этом больше, чем другой…
— Совсем не согласен с этим! Наоборот: я уверен, что, когда люди расстаются, то всегда виноваты оба. И наш сериал, кстати, и об этом тоже.
— Как бы то ни было, ваши персонажи разбегаются в разные стороны и очень долго не могут понять, что у них были серьезные и глубокие отношение, а не рядовая интрижка. Как вам кажется, почему?
— Они считают, что изменили. Ведь, вступив в новые отношения, они (как им кажется) предали своих предыдущих партнеров, нарушили общечеловеческие принципы и из-за этого оказались в плену вины. И это их главная проблема и боль, потому что их чувство вины доминирует над чувством любви. А когда ты становишься рабом какого-то негативного чувства, то ты не свободен, психологически травмирован и не способен создавать что-то новое. Поэтому цель наших героев (возможно, неосознанная) — освободиться от этого чувства вины и понять, что их отношения развалились именно из-за него, а не из-за того, что они не любили друг друга.
— А то, что проект снимался в формате киносторис, как-то влияло на процесс съемок? (Напомним, что киносторис — одна из разновидностей веб-сериалов, где хронометраж серий не превышает 15-ти минут — прим. редакции).
— Формат был важен прежде всего для драматургии: мы постоянно думали о том, что нам нужно рассказать эту историю при помощи коротких и лаконичных эпизодов. Но в плане съемок никаких отличий не было, да и быть не могло.
— Однако некоторые киноснобы считают, что снимать киносторис — дело не хитрое. Во всяком случае, по сравнению с полным метром…
— Во-первых, плохих форматов не существует. К примеру, давайте вспомним, что еще несколько лет назад сериалы считались низким жанром. А сейчас посмотрите, какое к ним отношение! Более того: сегодня все самое интересное происходит именно на территории сериалов. Во-вторых, веб-сериалы (и, в частности, киносторис) — это пока что эксперимент: формат только формируется, и таких шоу еще не очень-то много. Все это, наверное, накладывало какие-то особенности на наш сериал, но точно не на его производство: снимай мы полный метр, ничего бы не изменилось.
— А что вы вообще думаете об этом формате? Что будет с ним лет через пять? Он станет ведущим жанром или исчезнет, «как сон, как утренний туман»?
— Не скажу, что будущее именно за киносторис. Однако сегодня даже классические сериалы становятся более динамичными: продолжительность их серий постоянно сокращается. Так что популярность киносторис, скорее всего, будет расти.
— Скажу по секрету: директор одного международного фестиваля веб-сериалов говорил мне, что в обозримом будущем полный метр и классические сериалы вообще исчезнут. Их вытеснят именно киносторис…
— Я так не думаю. Это уже снобизм представителей веб-сериалов. Но вы же помните, что в середине 20-го века все кричали, что театр уйдет?! И где сейчас те «крикуны»? Так что мне кажется, что ни полный метр, ни традиционные сериалы никуда не денутся: будут востребованы все форматы.
— Эдуард, тогда немного странный вопрос задам. Вы в прошлом — профессиональный спортсмен. Как вам кажется, есть ли что-то общее между кино и спортом?
— Отвечу вам цитатой Никиты Михалкова, который говорил, что режиссер должен быть стайером. Кстати, я как раз им и был: бегал на длинные дистанции. И могу сказать, что к важным соревнованиям спортсмен готовится очень долго: как минимум несколько месяцев. И в этом смысле бег очень похож на кино, потому что подготовка фильма занимает полгода, год или даже два. И все это время ты должен быть в форме — эмоциональной, физической, психологической; ты должен уметь распределять свои силы на весь «забег», а иначе перегоришь. Ведь когда ты снимаешь кино, ты должен передавать свою энергетику окружающим на всех этапах. А если ты посередине дистанции устал от фильма и доделываешь его механически, то ничего хорошего не получится.
— Эдуард, но ведь спорт, по сути своей, — очень беспощадная и жесткая вещь. Тем не менее, спортивные драмы в нашем кино — это сплошной шоколад-мармелад, лучезарно-приторный оптимизм и т.д. Почему так происходит? Кстати, ваши «Коробка» и «На острие» — гораздо более жесткие, и потому более правдивые…
— Тут дело, наверное, вот в чем: наши спортивные драмы, которые, как правило, снимаются с большим бюджетом, — это блокбастеры, рассчитанные на массовую аудиторию. Поэтому их создатели старательно обходят острые углы, чтобы не шокировать, не травмировать зрителя и т.д. И этот обход острых углов как раз приводит к тому, что кино часто получается шоколадно-мармеладным.
— Но пару лет назад вышел совершенно невероятный спортивный фильм «Тоня против всех» (в его центре фигуристка-бунтарка Тоня Хардинг — прим. редакции). Как вам кажется, в нашем кино такое спортивное бунтарство, как у «Тони» возможно?
— Я думаю, что возможно. Правда, вряд ли это будет блокбастер: скорее всего, это будет авторский фильм со средним бюджетом. Но думаю, что рано или поздно мы к таким спортивным фильмам придем: пришли же мы к острым и откровенным сериалам, хотя раньше их не было.
Правда, проекты такого рода все равно останутся единичными. Ведь даже в американском кино, где спортивные драмы снимаются очень часто, честные фильмы о спорте — тоже большая редкость. К примеру, я могу назвать только «Тоню против всех» Крэйга Гиллеспи, которая мне очень понравилась, «Каждое воскресенье» Оливера Стоуна, где видна изнанка американского футбола (с допингом и циничными схемами), и прекрасного «Охотника на лис» Беннетта Миллера, основанного на реальных событиях. Но это всего три фильма за двадцать лет!
— Да, но та же «Тоня» получила несколько номинаций на «Оскар» (одну из них выиграла) и оказалась очень успешной в прокате. Я к тому, что такие неформатные проекты вполне могут окупаться…
— Да, но они точно не станут такими же удачливыми в кассовом плане как «Легенда №17» или «Движение вверх». Но за этим и гнаться не стоит: ведь блокбастер — это блокбастер, он снимается только ради того, чтобы собрать солидную сумму денег. При этом в мире много нишевого кино, у которого совершенно другие цели.
— Эдуард, а куда из ваших фильмов исчезла социальная тема? Если судить по вашей дебютной короткометражке «Арена» (которая строится на конфликте скинхедов с курсантами, вступившимися за парня из Узбекистана) и по той же «Коробке», то интерес к остросоциальным элементам у вас был…
— Этот интерес никуда не делся, просто психологические истории мне сейчас ближе. Но у меня есть сюжет, который меня притягивает. Он более острый, чем «Коробка» или «Арена», и тематически перекликается с «Паразитами». По формату это, скорее всего, будет сериал, а по жанру — социальная комедия. Правда, больше пока ничего не скажу, но очень надеюсь, что через пару лет у зрителей появится возможность оценить, что же из всего этого получилось.
Вера Алёнушкина
Фото: Юлия Попова, публикуется с разрешения правообладателя
2024 Все права защищены
