Совсем скоро в прокат выходит новая российская комедия — «Идеальная жена» Андрея Грачева. Это история экстравагантной домохозяйки Катерины (Виктория Полторак), в руки которой внезапно попадет ключ к чужой тайне: в кармане пиджака своего благоверного она находит любовную записку. Устроив мужу (Дмитрий Белоцерковский) и другу семьи (Михаил Полицеймако) допрос с пристрастием, Катя понимает, что личная жизнь мужчины, с которым она живет, гораздо более бурная, чем ей бы хотелось.
«Культуромания» решила поговорить с одним из актеров этого проекта — Дмитрием Белоцерковским.
— Дима, Виктория Полторак, с которой я тоже недавно разговаривала об «Идеальной жене», сказала, что это фильм о любви. А как вы думаете, о чем он?
— Подписываюсь под словами Виктории. Он о любви!
— Да, но у вашего-то героя любовь весьма специфическая. Ведь он любит сразу четырех женщин…
— И тем не менее, для него это любовь. Да, бабушки с дедушками нас учили, что любовь — это союз одного мужчины и одной женщины. Однако, у моего героя — вот так. Он искренне любит всех четырех женщин, которые у него есть. Причем он очень ответственный, никого не обижает, никому не делает больно. А, они, к слову сказать, им довольны.
— Дима, не могу не спросить по поводу названия фильма. Идеальная женщина — кто она? Если, конечно, она вообще существует…
— Вопрос в другом: а нужен ли идеал? Вот я играю в пьесе Оскара Уайльда «Идеальный муж». И отец моего героя в какой-то момент ему говорит: «Если вы не будете для этой девочки идеальным мужем, я вас лишу наследства». И Мейбл отвечает: «Но я совсем не хочу, чтобы он был идеальным! Это что-то такое… ненастоящее. Пусть будет, чем хочет».
Но идеальная женщина, как мне кажется, все-таки есть. Это та — с кем счастлив ее мужчина. Другим она может не нравиться: они могут видеть в ней какие-то изъяны, несовершенства. Но ее мужчина от нее без ума: он улыбается, вприпрыжку бежит с работы домой, потому что соскучился и так далее. Другими словами, тут все субъективно: идеальная женщина у каждого мужчины своя.
— Ловлю вас на слове. Вы говорите «улыбка, счастье, соскучился…» Но ведь любовь — не только вздохи на скамейке, как говорил классик.
— Да, конечно: любовь — это еще и труд, с этим никто не спорит. И люди, прожившие вместе лет пятьдесят, становятся практически ветеранами труда (смеется).
— Тогда давайте вернемся к фильму. В какой-то момент у жены вашего героя появляется выбор: открыть письмо предполагаемой любовницы или нет…
— Обожаю этот момент! Только очень мудрая женщина может поступить так, как Катерина: она находит «компромат» на своего мужа, но не открывает его. Потому что любовь — это доверие. А ведь как минимум девяносто процентов девушек, оказавшись на ее месте, письмо бы обязательно прочитали.
— То есть вы считаете, что лучше ничего не знать об «интригах» своей второй половины? И не открывать этот ящик Пандоры?
— Я думаю, да. Ведь человек, который изменяет, прежде всего изменяет себе. Так что это его личный крест. И не надо перекладывать свою ношу на других людей (мол, давай, любимая, я тебе покаюсь — и ты помучаешься вместе со мной). Потому что второй половинке будет неприятно и больно, если она узнает.
А что касается моего персонажа… Знаете, он в моих глазах просто супергерой! Ведь сколько сил и энергии нужно только для того, чтобы бежать в магазин за четырьмя комплектами продовольствия! А ведь у каждой женщины свой вкус и свои правила… Ему же нужно везде успеть и ничего не перепутать. Супергерой, таких не бывает.
— А если ему встретится еще одна девушка, потом вторая, третья… Он так и будет жить с ними со всеми до конца дней своих?
— Скорее всего, да. (Поет и смеется) «Пока не сядет ба-та-рейка»… Конечно, он энерджайзер — тот самый зайчик из рекламы, который должен быстрее всех бежать и громче всех барабанить. Любой другой на его месте давно бы сдулся.
Хотя выбрал он, естественно, не самый простой путь: он искренне считает, что не имеет права никого бросать, потому что ответственен за всех, кого приручил.
— Дима, измена — это приговор для любви? Или пара еще может сохранить свои отношения?
— Думаю, может. Но тут вот что важно. Бывают случаи, когда кто-то говорит: «Извините», его прощают, а он с чистой совестью продолжает делать то же самое снова и снова. Такого «извините» не нужно. Настоящее «извините» — это когда человек принял решение своих ошибок не повторять. И когда понял, что не надо делать больно любимым людям. И вот в этой ситуации его простить можно. В конце концов, все мы приходим в этот мир чему-то учиться. И преодолевать что-то.
Хотя, конечно, понять и простить всегда очень сложно. А отпустить сложнее в разы. Ведь все мы собственники: никого и ничего не хотим отдавать. Хотя, казалось бы: если любишь человека, а ему плохо с тобой — опусти его! Тогда это будет любовь настоящая, а не собственническая.
— Дима, в своих соцсетях вы себя называете самоедом и перфекционистом. Я, если честно, сама такая, поэтому знаю, что с такими качествами иногда трудно бывает…
— Сложно, да. Но и перфекционизм, и самоедство в нашей профессии помогают: без них ты никогда не выйдешь на новый для себя уровень. Но я понимаю, что с такими, как я, нелегко. Ведь если я берусь за работу, то выкладываюсь на двести процентов. И люди, привыкшие жить «на лайте», от меня из-за этого часто шарахаются (смеется). Но я не знаю другого способа, как отблагодарить продюсера, в меня поверившего и утвердившего на роль (и отблагодарить искренне, а не подмазываться). Да я и в принципе не понимаю, как можно работать в полсилы. К примеру, вот сейчас я еду на спектакль, а у меня практически нет голоса: я сорвал его вчера, когда играл в Санкт-Петербурге (там был огромный зал в полторы тысячи человек). И, казалось бы, сегодня можно было бы себя «пожалеть» и играть «в полноги». Но нет: выйду на сцену и буду пахать, насколько сил хватит.
— А как вам работалось с Викторией Полторак?
— О, она просто невероятная! И партнер потрясающий! Я это сразу понял, когда она подошла ко мне и робко так спросила: «Может, порепетируем?!» А вы не представляете, как киношники сегодня мало репетируют. Это такая редкость! Хотя именно репетиции открывают тебе новые горизонты. Во всяком случае, у меня именно так и бывает: если ты долго ищешь, как сыграть ту или иную сцену, если кропотливо разбираешь каждую фразу, сидя над текстом, как математик над примером, то такие нестандартные решения появляются! Как будто автор пьесы, давно уже умерший, решает тебя отблагодарить и откуда-то сверху сам тебе помогать начинает (смеется).
Так что актер, любящий репетировать — это мой человек! Это как любовь с первого взгляда… Помню, еще в Щепке (Щепкинское театральное училище — прим. Культуромании) мы ставили отрывок из «Жаворонка» Жана Ануя: я играл Карла VII, а моя напарница — Жанну Д’Арк. Так мы могли репетировать, где угодно: на лавочке, в столовой, на улице… Да хоть в туалете могли встретиться у умывальника и начать гнать текст. Напарница просто подходила ко мне, когда я, к примеру, мыл руки, и спрашивала: «Тебе страшно?» И отвечал: «Да, страшно». Тогда она протягивала мне кусок мыла и говорила: «Возьми, теперь страшно не будет…»
— То есть, вы «накладывали» текст Ануя на какие-то бытовые действия…
—Да, и это здорово помогало. Вы даже не представляете, какие крутые штуки мы придумывали на таких репетициях!
— Дима, вы много лет серьезно занимались футболом. Поэтому к вам вопрос как к бывшему спортсмену (хотя спортсмены бывшими не бывают). Спортивные фильмы смотрите?
— Смотрю. И сам в них снимаюсь (улыбается).
— Да, но я бы хотела спросить о нашем спортивном кино в целом. Как вам кажется, спорт в таких проектах правдоподобно выглядит на экране?
— Конечно, не все получается. Но знаете, как говорят: по шажочку, по шажку — и постепенно дойдем. Странно лишь, что фильмы о спорте иногда начинают снимать люди, ничего в спорте не понимающие. Вот у нас на проекте «Лев Яшин: вратарь моей мечты» сменилось три или даже четыре режиссера. Просто потому, что все они были далеки от футбола. К счастью, наш продюсер, Олег Капанец, футбол знает и любит, поэтому фильм в итоге все-таки получился. Хотя и сценарий много раз переписывался, и супруга Яшина долго добро на него не давала (на что у нее есть полное право). Но в итоге все срослось, потому что снималось честно и с любовью.
—Дима, и немного странный вопрос под финал. Как вам кажется, у спорта и актерства есть что-то общее?
— Есть. Здоровая конкуренция. Спорт научил меня ее не бояться. Потому что сильные соперники — это лучшие педагоги. Ну, или это просто характер у меня такой: я знаю, что некоторые люди, сталкиваясь с сильными противниками или соперниками, наоборот, зажимаются и сами себе делают хуже. У меня же все по-другому: когда рядом со мной на сцене сильный партнер, я тянусь к нему и пытаюсь понять, как он работает. Так что спорт научил меня правильной конкуренции и честной борьбе. И сейчас я буквально кайфую, если моими партнерами на площадке или в театре становятся коллеги, которые меня в чем-то сильней.
Вера Алёнушкина
2024 Все права защищены
