Презентации, в привычном понимании, не было. Скорее - художественная акция в формате презентации, потому что книги, вошедшие в серию, знакомы с детства практически всем, а их тираж очень маленький - явно не коммерческий. Главное, ради чего в маленьком зале галереи собралась публика - это иллюстрации художницы Ирины Затуловской - чувствительные, простые, очень человечные. Художник Борис Трофимов и главный редактор издательства “Барбарис” Ирина Тарханова рассказали собравшимся о книгах, художнице и ее особом взгляде на мир. Кстати, сама художница не явилась, она была в Финляндии, где, в отличии от России, ее хорошо знают и очень ценят. Да, и что еще говорить, если все сказали ее рисунки.
Лев Толстой "Алеша горшок", Николай Лесков "Зверь", Антон Чехов "Каштанка", Викентий Вересаев "Соловей и воробей", Михаил Пришвин "Лисичкин хлеб", Борис Шергин "Дождь", Андрей Платонов "Благодарный заяц" - семь хрестоматийных сюжетов, выбранных самой Ириной Затуловской, зазвучали по-новому. Это книги, похожие на школьные тетрадки, с “бедным”, простодушным рисунком противоположны миру пестрых глянцевых детских книг. Их приятно держать в руках, перечитывать и пересматривать раз за разом - художница подарила им новую жизнь, наполнила своим неповторимым отношением к миру. В некоторых, например, “Соловей и воробей” текст написан от руки печатными буквами. Слово и рисунок создают общее художественное пространство. Текст тоже становится картинкой, потому что воспринимается как графическая система и становится изобразительной частью. И только потом, когда вчитываешься, понимаешь его смысловую часть, которая возвращает к “вечным” темам - сострадание, нравственный выбор, любовь, смерть.
Стиль Ирины Затуловской - Arte Povera - “бедное искусство”, который она сама и создала в конце 1980-х годов. Она редко пишет на холсте, ее фирменный знак – живопись по дереву или на старых листах железа. Несколько прикосновений, две-три краски – и рождается образ со сложной символикой. Каждая ее работа - наполнена и глубоким смыслом и отражает самую суть вещей.
Ирина Владимировна Затуловская родилась в Москве в 1954 году в семье московских художников. Закончила Московский полиграфический институт. Член Союза Художников СССР с 1979 года. Ее работы находятся в Государственной Третьяковской Галерее, ГМИИ им. Пушкина, Государственном Русском Музее Санкт-Петербурга, а также в музеях Финляндии, Польши, Италии и в других музеях и собраниях в России и других стран.
Признание к Затуловской пришло не сразу. Борис Трофимов - друг художницы рассказал на презентации, что ее жизненный и творческий путь был нелегким.
Борис Трофимов: “Этим человеком много пережито - непризнание, невнимание к ней. Но внутренняя сила, которая, я думаю, черпается из ее простой мудрости, не дает ей меняться. На Затуловскую практически ничего не влияет, она всегда остается сама собой, у нее свое собственное движение. У нее много последователей, но все они - совершенно другие художники, потому что она идет своим путем и находит то, что только ее. Книга у Затуловской в особом статусе, она воспринимает ее живую, трепетную историю. Эти книжки - которые сегодня, на самом деле, также являются участниками презентации - они настоящие, появившиеся из глубины, какие-то неожиданные и, конечно, очень связанные с Ириной. Они - с одной стороны бедные, а с другой стороны щемящие. То, что здесь изображено - это душещипательно, это по-настоящему сшибает. Затуловская сохраняет удивительное, простое отношение к слову и к изображению - визуальную чистоту. Маленькое, крошечное, незаметное она делает большим, ценным, невероятно нужным. Если вы углубитесь в эти книжки, то увидите какое важное место в них занимает и сам текст и его визуализация. Текст, который она чувствует своим, она и подает как свой, но “говорит” при этом своим языком, не меняя стилистики, не подражая и не стараясь подражать. Вот “Лисичкин хлеб” Пришвина. Мы видим номинальный горизонт, номинальную тучу, номинальное дерево - все это так расставлено, раскидано, что аранжирует эту историю как более сложную, более глубокую. Кедровые шишки, брусника, мухомор, красивые листья. Все это такое домашне-простое, яркое. А собственно говоря, хлеб-то - не похож на хлеб. А это и не хлеб вовсе, потому что и в тексте это не хлеб лисичкин. И Затуловская балансирует на этой грани - она очень тонко уходит с одного на другое. Я восторгаюсь, потому что все это внутри человека - это стиль ее полета. У Затуловской есть удивительное свойство - проникать внутрь того, что ее волнует и доносить это до нас - тоже с волнением, с трепетом. Сюжет ее картин - знаковый. Он запоминается, фиксируется ощущением какого-то другого мира. Необычайная тонкость - во всем ее творчестве. Ее очень любят японцы и скандинавы - они более чувствительны. В России ее воспринимают только избранные, настоящие ценители, потому что войти в ее пространство сходу - невозможно”.
Ирина Тарханова: “Я считаю, что Затуловская очень ритуальна. Это выражается в ощущении особой тишины, присущей ей. Когда находишься рядом с ней, то возникает ощущение напряженной тишины, но при этом это абсолютная тишина. Потому что только в этой тишине возможен ритуал, возможно сообщение с предметом, портретом. Это тишина, которая есть у Джотто, у Леонардо, в каких-то очень важных базовых произведениях искусства. И благодаря этой тишине у Ирины возникает состояние ее волшебства, ее действа, когда ей ничто не мешает, и она творит свою природу. Кроме того, что Ирина невероятно мастеровитая, она несет свой мир, искусство в себе - творит свои цветы, свою природу и она это заслужила своим мастерством и своей невероятной духовной работой, своей тишиной. И “Бедные книги” - это продолжение этого. Есть надежда, что эти книги будут читать дети, потому что им нужны не только чудеса, но и эти простые бедные книжки про сострадание, любовь и смерть. И поэтому мы будем продолжать серию “Бедных книг”.
Автор статьи: Ольга Степанова
2024 Все права защищены
