Официальная премьера «Аритмии» прошла в конце сентября в московском киноцентре «Каро 11 Октябрь». Картину представили режиссер и соавтор сценария Борис Хлебников, продюсеры Рубен Дишдишян и Сергей Сельянов, исполнители главных ролей Александр Яценко и Ирина Горбачова, актеры Максим Лагашкин, Николай Шрайбер, актрисы Людмила Моторная и Анна Котова, оператор Алишер Хамидходжаев и другие участники съемочной группы.
Премьеру фильма провели с таким размахом, словно речь шла о презентации самого кассового российского блокбастера последних лет: по звездной «синей дорожке» помимо участников съемочного коллектива прошли специально приглашенные светские медиазвезды. Сложно припомнить, когда в последнее время авторское кино удостаивалось подобной презентации.
Нужен ли фестивальному режиссеру, известному преимущественно в узком кругу киноманов, столь пышный «праздник»? Сможет ли подобное эффектное продвижение его последней работы сделать ее доступной «широким массам»? Нельзя не заметить, что размах презентации сильно контрастировал и с содержанием «Аритмии», и со всем остальным творчеством режиссера. Тем не менее, здесь можно усмотреть свою логику.
Борис Хлебников — один из долгожителей высокой волны авторского российского кино начала 2000-х, многие из представителей которого, правда, так и не смогли на ней удержаться. Некоторым начинавшим вместе с ним авторам не удалось повторить былой успех. Обладающий схожей изобразительной манерой Николай Хомерики, некогда блеснувший в широком прокате своей «Сказкой про темноту» (2009), ныне надолго растворился в творческих исканиях. Алексей Мизгирев с запредельной жестокостью фильма «Конвой» (2012) практически заступил за грань непрокатной категории. Последние фильмы Андрея Звягинцева, ориентированные преимущественно на западного зрителя, все больше уходят в малосодержательную формалистику, используя закостеневшие клише пропагандистского свойства. Борис Хлебников, напротив, судя по последней картине, совершает осмысленное последовательное восхождение от не совсем понятных для массового зрителя артхаусных экспериментов в виде «Коктебеля» (2003) и «Свободного плавания» (2006), к вершине народного призвания с «Аритмией». В качестве переходной ступени к тому выступает уверенный успех предыдущий картины «Сумасшедшая помощь» (2009), получившей признание у более широкой аудитории.
Режиссер, следуя собственному стилю, в каждой работе адаптирует свой язык к новому содержанию, демонстрируя поступательное и уверенное владение им. Визуальная аритмия (резкий переход от статичных к динамичным образам) сопровождает все зрительные образы фильма, построенные на манере съемки репортажной камерой. Еще с самого первого фильма режиссер помимо немногословных диалогов своих героев, использует для передачи драматизма происходящей внутри его персонажей бури изобразительный прием, который можно условно назвать «музыкальный минимализм» — когда звучащая в саундтреке музыка дополняет в течении некоторого времени статичную картинку.
Понятно, что сама по себе основная тема фильма, посвященная повседневным трудам талантливого врача скорой медицинской помощи в исполнении Александра Яценко, не нова, интерес к подобной тематике у массового зрителя в последнее время даже исчерпался в связи с перенасыщенностью рынка «врачебными» сериалами и фильмами. Но именно с этим фильмом некогда утихшая волна зрительского внимания к подобной теме вновь пробуждается уже в ином ключе: скорая помощь и сопутствующие ей беды обретают символическое значение в широком контексте происходящих в жизни главного героя и общества в целом трагичных событий. Кроме того, документальная манера съемки режиссера придает сценам реанимационных мероприятий, картинам царящей бедности, уличного насилия, плачевной старости, максимально неприглядную, но убедительно правдивую натуралистичность, не характерную в целом для массового российского кинематографа. Хотя временами приходит мысль, что для особо искушенных зрителей будут страшны не столько сами по себе натуралистичные сцены медицинских мероприятий, сколько общая аномальная картина происходящих в современной страховой медицине событий, а также наглядное знакомство с тем фактом, насколько много пьют нынешние врачи, от профессионализма которых временами зависит их жизнь.
«Медицинские» сцены чередуются со сценами ссор главного героя с женой, контраст между этими основными сюжетными линиями и образует главную трагическую «аритмию» фильма: самоотверженная и профессиональная борьба врача за жизнь пациентов и полная подавленность и невозможность принимать твердые решения в любовных отношениях.
Образ жены в исполнении Ирины Горбачевой предстает отнюдь не простым для нашего времени персонажем. Происходя из интеллигентной семьи со своими традициями, она как перспективный молодой врач переступила через одобрение родственников и наперекор предполагаемому благополучию связала свою жизнь с простым добрым провинциальным парнем без квартиры и особых карьерных перспектив. Но теперь ее героиня, намыкавшись в повседневной тягомотине обычного брака, не делает ничего, чтобы понять истоки демонстративно хулиганского поведения мужа и решает радикально прекратить отношения с неподходящем ей на подсознательном уровне человеком. Так главный герой, самоотверженно спасающий жизни простых людей по полису ОМС на фоне «бесчеловечности системы», вынужден в свободное время вытаскивать свою личную жизнь из болота непроходимого отчаяния через собственное унижение, слезы и постоянное выспрашивание прощения у жены. В этих изображенных сторонах жизни главного героя также проглядывается смысловая аритмия, говорящая об их трагичной патологической несопоставимости. На фоне образов самоотверженной борьбы врача за жизнь пациентов нестыковки в его семейной жизни выглядят надуманными и не стоящими серьезного внимания, но именно они, а не нечеловеческие нагрузки на работе продолжают по настоящему разрушать личность главного героя. Если за реалистичным и беспощадным изображением состояния оптимизированной российской медицины все же сохраняется хоть какая то надежда, то картина сохранения современных семейных отношений выглядит совершенной фантасмагорией: сложно поверить, вслед за режиссером в то, что брак, держащийся на слезах пьяного мужчины, может быть хоть как то прочен. Тем не менее, в общем контексте психологического состояния отношений в современной российской семье подобный авторский замысел сможет найти живой отклик в страждущих сердцах.
Современное российское независимое кино выполняет в последние годы в основном терапевтическую функцию: заставляя зрителя переживать ужасы повседневной действительности на экране, оно вырабатывает иммунитет при столкновении с ними в реальной жизни.
В этом смысле погружение массового зрителя в состояние острой неотложной помощи вполне способно его «закалить». С учетом весьма неприглядного изображения состояния нашей медицины, становится понятным, что представленная в названии картины сердечная болезнь относится не столько к душевному состоянию главного героя, сколько к патологическому состоянию всего общества в целом. И хотя сложно найти в современном широком прокате еще какой-либо менее визуально комфортный для массового зрителя фильм, тем не менее, не остается никакого сомнения, что показанная на экране убедительная попытка преодоления боли, отчаяния и непонимания, найдет реальный отзвук в слезах сопереживающих происходящему зрителей. Вопреки циничной оптимизации, личным передрягам, у нас сохраняется вера в существование в повседневной жизни рядом с нами таких же героев. После просмотра этой картины становится понятным, что самое главное в нашей стране —незаметные на первый взгляд люди, ежедневный подвиг которых и сохраняет надежду на исцеление от раздираемых наше общество противоречий.
Автор статьи: Александр Петров
2024 Все права защищены
