Алексей Нужный, режиссер фильма «Я худею»: «Я устал от российского кино "ни о чем"»

<h2>В мартовские праздники в прокат вышла комедийная мелодрама «Я худею» – история весьма упитанной «Золушки», которую бросил принц, испугавшись ее внушительных габаритов. «Культуромания» встретилась с режиссером фильма – Алексеем Нужным, чтобы поговорить с ним о лишних килограммах, о Кевине Спейси и о том, чем же комедия «Я худею» отличается от своих «сестер» по жанру. </h2> – Алексей, как и почему Вы вдруг взялись за такую тему? Хороший вопрос. Знаете, я однажды поймал себя на мысли, что жутко устал от российского кино «ни о чем». И от российской комедии «ни о чем». И мне захотелось сделать что-то смешное на тему, которая волновала бы всех. В том числе, и меня. Есть такое сценарное упражнение «расскажи историю из своей жизни, которая бы удивила людей». Вот я и решил такую историю рассказать. – И что это была за история? Я когда-то сбрасывал вес. И похудел на двадцать восемь килограммов. – Ого! И мне захотелось поговорить со зрителями об этом. Потому что, во-первых, такой разговор был бы честным, а, во-вторых, он очень важен для многих. Плюс такую историю можно сделать легкой по форме. Так что на выбор темы повлияли, в общем, два фактора: моя усталость от стандартных российских комедий и желание рассказать правдивую историю. – Кстати, в «Я худею» довольно много месседжей. Какой из них для Вас главный? Я бы выделил именно «Хорош себя стесняться»: цени себя, люби себя… – То есть нужно принимать себя именно таким, какой ты есть? Но тогда зачем героиня худеет? Понимаете, наша Аня худеет – но счастья ей это не приносит. Она чувствует, что с ней всё равно что-то не так. Потому что проблема-то в голове. Грубо говоря, просто ходить в зал – это не работает. Просто выглядеть классно – это не работает тоже. И тогда Аня начинает разбираться в себе самой. А разобравшись, спрашивает: а чего я себя стесняюсь-то? И только тогда всё идет на лад. Кстати, это мой собственный жизненный опыт. И я им делюсь. – Алексей, Вы сказали, что устали от наших комедий. А как по Вашему, что с ними не так? Мне кажется, у нас вал комедий, которые не несут в себе никакого искреннего высказывания. И не очень понятно, что хотел сказать режиссер. Такую комедию воспринимаешь как «хромоножку», как будто она начала бежать и не добежала – остановилась на середине пути и не может понять «а зачем я бегу?». И ответа на вопрос «а зачем?» не знает никто: ни автор, ни зритель. Такое вот ощущение. В этом, кстати, наши комедии сильно отличаются от западных. – ??? Я говорю сейчас про хорошие американские комедии, например, «Мой парень – псих», «Маленькая мисс Счастье» и так далее. Это фильмы с очень ясным высказыванием: видно, что и режиссеры, и сценаристы живут тем, о чем говорят, для них это важно. У нас такой подход применяется только в авторском кино, или даже в арт-хаусе. Мне же захотелось придать честному высказыванию развлекательную форму – легкую, светлую и с большим количеством юмора. Ведь, в конце концов, люди хотят получать удовольствие от кино. А в комедии всегда можно спрятать за смехом что-то очень серьезное. – А что для Вас важнее: высказывание или форма? Ну, я считаю, что одно другое дополняет. Ведь что такое форма вообще? Это подача материала, язык, на котором ты свое высказывание пытаешься донести. Начинается всё с месседжа, форма приходит потом. К тому же, форму, язык всегда можно изменить – придумать заново. И даже за день до съемок. И в «Я худею», между прочим, язык тоже менялся. – Алексей, кстати по поводу формы. То, что «Я худею» не похожа на своих «сестер», сразу же бросается в глаза: в ней нет гротеска ради гротеска, нет утрированных фарсовых ситуаций… Я стремился к максимальной естественности. Простыми словами я называю это «натурель». – А не жалко было Вам Сашу Бортич? Сколько килограмм ей пришлось «наесть» для этой роли? Знаете, изначально у нас была совершенно другая актриса. Но за полтора месяца до съемок она «слетела»: просто испугалась полнеть, а потом худеть. Тогда появилась Саша и сказала: «Я ничего не боюсь, доверьтесь мне». Я ей поверил. И за полтора месяца она набрала двадцать килограмм. – Это подвиг, на самом деле. Да. Это и в самом деле подвиг. Она стала очень полной – и мы сняли первую половину фильма. Потом остановились на сорок пять дней. И за это время Саша похудела на пятнадцать кг. И продолжала сбрасывать вес уже на площадке. То есть за три месяца она изменилась дважды. Я думаю, это дорогого стоит. Ничего подобного за такой короткий срок я не встречал. Бывает, что актер набирает для роли вес. Бывает, что он худеет. Но так, чтобы он и полнел, и худел в рамках одного проекта – я про такое не слышал. – А как вообще работалось с ней? Мы требовали друг от друга на сто десять процентов. Я требовал от нее, как от актрисы, она требовала от меня, как от режиссера. Если ей не нравилась сцена, или она не до конца понимала ее, исходя из собственного опыта, мы сцену дорабатывали. Переписывали даже. – Ого, и часто Вы идете на такое? На изменение сценария ради актера? Бывает. Я всегда стараюсь слышать своих исполнителей. Пытаюсь понять, что важно им в этой сцене, что они хотят сыграть. Потому что мне нужно, чтобы актер понимал, что он делает. А если у него нет определенного жизненного багажа – сцену проще переписать. Но в теме фильма, конечно. – А сценарист возражать не будет? Я понимаю, что Вы соавтор сценария, но ведь Николай Куликов – один из самых востребованных авторов сегодня… Сценаристов у нас трое, на самом деле. Это Николай Куликов («Движение вверх», «Экипаж», «Легенда 17»), Костя Майер («Физрук») и я. Поэтому, когда я полностью в режиссуре, у меня всегда есть два человека, две глыбы, которые мне помогут. И сами переделают сцену. – А как к Вам на проект попал Сергей Шнуров? Насколько я знаю, его не так-то просто «заполучить»… Мы встречались с ним перед фильмом – и я ему рассказал, что именно я хочу сделать. Про «натурель», про подлинность отношений, про персонажей: например, про то, что это простые люди. И про то, что ему придется станцевать под «Freestyler» группы Bomfunk MC’s. Я был уверен, что его это зацепит. – То есть это и стало главной «приманкой»? Это «изюминка» его роли. А сидеть за столом и просто разговаривать ему вряд ли было бы интересно: он человек занятой, у него двадцать пять концертов в месяц. И свободных дней нет вообще. А нашему фильму он очень сильно помог: всё очень здорово у нас получилось. – Алексей, я видела Вашу фильмографию: Ваша первая короткометражка – это 2009-ый год. Почему дорога до первого полного метра оказалась такой долгой: почти 10 лет… Картину 2009-го года, на самом деле, никто не видел, я даже не смог ее домонтировать: там были проблемы внутри коллектива, и люди не смогли поделить материал. Мой первый фильм, который увидел зритель, назывался «Конверт». Он 2012-го года. Я учился тогда в Нью-Йоркской Академии Кино, сотрудничал с голливудской студией. Там же и снимал свой «Конверт». Потом работал как сценарист – но это было самое начало карьеры. Если сравнивать «Я худею» с тем, что я делал тогда, то разницу увидите колоссальную. Например, «Легок на помине» с Гариком Харламовым был полностью гротескным. Правда, я там только сценарий писал. – Но в итоге Вы всё же выбрали режиссуру.. Понимаете, между сценаристом и зрительским сердцем всегда очень много преград. Режиссер, дистрибьютор, продюсер. И даже звук в кинозале. Сейчас я и режиссер, и продюсер одновременно. Поэтому и преград у меня значительно меньше. А поскольку их меньше, то мысль до зрителя могу доводить напрямую. Мне это важно. – Алексей, давайте вернемся к вашему дебютному короткому метру – к «Конверту». Я знаю, что в нем Вы снимали Кевина Спейси. Это действительно такой страшный человек, как о нем говорят? Да нет, конечно. То, что с ним случилось – огромная неудача. Я знаю его как человека, без преувеличения, божественного. Он из тех, к кому прикоснулись высшие силы. А то, что произошло – это попросту слив. Кому-то было так нужно. И отчасти причина в том, что пружина, на которую очень долго жали в американской индустрии, вдруг разогнулась, выстрелила – и ударила именно в него. Да, он нетрадиционной ориентации – ну и что с того?! Он сам говорил, что не понимает, о чем идет речь – потому что просто не помнит того эпизода, который будто бы имел место быть лет пятнадцать или восемнадцать назад. А сейчас он банально изгнан из профессии – и мне его искренне жаль. Я даже письмо поддержки ему написал… – Он, кстати, говорил в интервью, что Вы очень эмоциональны на площадке, это так? Да, я, как правило, всегда очень увлечен тем, что творится на съемках. Это называется энтузиазм (смеется). Фильм в прокате с 8 марта. Вера Алёнушкина

Кино-театр

Коллекционирование/Арт-рынок

Коллекционирование/Арт-рынок

Коллекционирование/Арт-рынок