В прокат выходит один из самых громких и обсуждаемых дебютов прошлого года – «Мальчик русский» Александра Золотухина. Ученик Сокурова (и выпускник его знаменитой Кабардино-Балкарской мастерской) снял фильм о совсем молодом парне, почти мальчишке, который попадает в окопы Первой мировой.
– Александр, начну с вопроса, от которого вы, наверное, уже устали. Вы сняли фильм о Первой мировой – почему? В нашем кино о ней, как правило, предпочитают не вспоминать…
– Знаете, мне была очень важна война как таковая. Но на Вторую мировую мы все-таки до сих пор смотрим через призму личного восприятия: она связана с очень личными трагедиями, со множеством частных историй и с политическими трактовками. Мне же хотелось поговорить о каких-то общих вещах. И это одна из причин, почему мы сделали шаг назад, к началу XX века.
– Но были, наверное, и другие причины?
– Лет семь назад, когда я еще учился в мастерской у Александра Сокурова, он дал нам задание: написать список тем, которые нам интересны. Я написал несколько, и одной из них стала «Человек и война».
– Кстати, а что для вас война?
– Война – это самое отвратительное, что есть в мире. Это жестокость, агрессия, причем именно война «помогает» этим отвратительным качествам проявиться в человеке. Но в то же время, как ни парадоксально, близость к смерти проявляет и другие качества в людях: любовь, сострадание, дружбу, самопожертвование… Это-то меня и заинтересовало: почему человек в экстремальных обстоятельствах ведет себя именно так? Почему именно в самые страшные моменты вдруг возникает сильная привязанность к тем, кто с тобой рядом – и почему ты вдруг жертвуешь всем, чтобы спасти кого-то другого, а он жертвует всем, чтобы спасти тебя? Вот именно это для меня самое главное в теме «Человек и война».
– А какие еще темы были в вашем списке?
– Не менее важной была «Жизнь человека в начале XX века». Мне хотелось понять, что за люди жили в то время, какой силой терпения они обладали, ведь на их плечи свалился настоящий исторический хаос: Первая мировая, революция, гражданская война. В общем, эти две темы долго жили независимо друг от друга, пока я случайно не увидел в интернете фотографии акустических локаторов. Мне стало интересно, что это за устройство, и я стал изучать источники. Так постепенно сформировалась идея снять кино о молодом мальчике, который идет на фронт Первой мировой, теряет зрение и остается в армии служить слухачом. Так что Первая мировая война появилась в нашем фильме еще и по этой причине.
– Александр, у нас в последнее время снимается очень много военных фильмов. Чаще всего война в них превращается в некий аттракцион, в сложное, но адреналиновое приключение, дающее возможность стать героем. Как вы относитесь к подобным аттракционам?
– Мне кажется, что популяризация военных настроений никогда ни к чему хорошему не приводит. Взять хоть ту же Первую мировую. В самом ее начале был мощный всплеск патриотизма: многие шли добровольцами, а совсем молодые парни убегали из дома и прибивались к полкам. Но подобная эйфория всегда заканчивается с первым убитым товарищем, с первым изувеченным телом. И после первого артобстрела до человека наконец-то доходит, что война – это не героическое приключение, что она отвратительна и что ничего прекрасного в ней нет и быть не может.
– Тем не менее, наше сегодняшнее военное кино всячески подстегивает так называемую «диванную героику»…
– Мое отношение к этому есть в фильме, поскольку любое историческое кино – это еще и разговор о современности. Ведь почему Первая мировая стала такой смертоносной? Потому что весь человеческий гений, вся наука были направлены на создание орудий убийства. Впервые были использованы танки и авиация, появился ядовитый газ. Причем особый цинизм этих изобретений был в том, что газ, например, не должен был убить человека – он должен был его покалечить. И чтобы государство, на стороне которого солдат воевал, было вынуждено о нем заботиться: отвезти его в тыл, лечить, выплачивать пенсию… То есть, это был еще удар по экономике. Но прошло сто лет, технологии за это время изменились – а вот желание человека пойти на войну за славой и орденами никуда не делось. И сегодняшние милитаристские настроения, которые во всем мире звучат все громче и громче, заставляют тревожиться о моем поколении, о моих сверстниках: что у нас впереди? Поэтому «Мальчик русский» – в том числе и об этой тревоге.
– Александр, давайте вернемся к фильму. В «Мальчике русском» мытарства новобранца на Первой мировой чередуются с репетицией оркестра XXI века. Каверзный вопрос: как и почему музыканты вдруг оказались в кадре?
– Во-первых, мне был нужен выход на современность. К тому же в оркестре играют совсем молодые ребята: ровесники нашего героя и тех парней, кто сто лет назад уходил на войну. Во-вторых, очень хотелось добиться эффекта отстранения. Чтобы зритель не чувствовал себя участником тех событий, а чтобы у него появилась иллюзия, что все происходящее ему вспоминается или снится. Поэтому появление второй сюжетной линии, а также работа с музыкой, подбор лиц и т.д. – все это в том числе работает и на эффект отстранения.
– А почему именно Рахманинов?
– Тут тоже несколько причин. С одной стороны, важен исторический контекст. Мы выбрали «Третий концерт для фортепиано с оркестром» и «Симфонические танцы». Концерт был написан Рахманиновым накануне Первой мировой, причем, как считают многие, в этой мощной, яростной, монументальной музыке композитор сумел предсказать одну из самых кровопролитных войн. В то же время здесь есть лиричная тема, которая, как мне кажется, соотносится с характером главного героя. Она как бы пытается прорваться сквозь мощь музыкального хаоса, а тот ее то поглощает, то отступает назад. Что-то похожее можно сказать и о нашем молодом пареньке: внешне слабый, он сталкивается с обстоятельствами непреодолимой силы и пытается с ними бороться, хотя борьба эта заведомо проигрышна. А «Симфонические танцы» – это последнее произведение Рахманинова, которое писалось уже во время Второй мировой – и оно еще более яростное и отчаянное. Тут он такие сильные эмоции через себя пропустил, что больше уже ничего не смог сказать – и замолчал.
– А ваш герой? Чем он вас цепляет?
– Своим боевым характером. Боевым в том смысле, что он продолжает бороться: не сдается, не опускает рук. Мне это кажется очень важным. А еще меня поражает его способность терпеть. Мы, собственно, и фильм-то снимали как размышление о терпении. Ведь постоянно говорят, что русский человек терпелив – но хорошо это или нет? События начала XX века мог пережить только очень терпеливый человек. С другой стороны, тоталитарный режим (и в частности, кошмары тридцатых) возможны только при попустительстве очень терпеливых людей. Поэтому я до сих пор не знаю, что такое терпение – проклятие или дар? Но работая над фильмом, я пытался в этом разобраться.
– Александр, любой мало-мальски громкий фильм о значимых исторических событиях провоцирует споры о его исторической достоверности. (Самый свежий пример – «Союз спасения»). Насколько историческое соответствие принципиально для вас?
– Для меня в первую очередь важна художественная составляющая, а не историческая достоверность. У нас не было цели снять документальное кино в духе National Geographic. «Мальчик русский» – это не историческая реконструкция, нам было гораздо интереснее идти образным путем. Вот, к примеру, окоп. Есть совершенно четкие инженерные чертежи, по которым легко понять, как выглядели окопы в то время. Однако и мне, и нашему замечательному художнику Елене Жуковой было важнее показать окоп глазами подростка. И у нас он превратился в подобие лабиринта, муравейника, где люди всегда что-то тащат и где стены выше нашего героя в несколько раз. Хотя исторические консультанты у нас тоже были: и они говорят, что в плане исторической достоверности у нас проблем нет.
– Александр, напоследок не могу не спросить про вашего учителя – Александра Николаевича Сокурова. У нас много вузов, дающих диплом по специальности «режиссер» – все вместе они выпускают как минимум сто режиссеров в год. Тем не менее, до своего первого полного метра из этой сотни доходят единицы. Сокуров же выпустил один единственный курс – но мы уже знаем почти всех студентов этого выпуска. В чем секрет? Какая-то уникальная методика преподавания?
– Кстати говоря, Александр Николаевич сейчас набрал второй курс в Институте Кино и Телевидения, так что мы первые, но уже не единственные слушатели его мастерской. А по поводу методики… Знаете, как он отбирает исполнителей в свои фильмы? Он считает, что важнее всего характер человека, его личность, а не его актерские навыки, опыт и прочее. Потому что только тот, у кого есть индивидуальность, будет способен раскрыться перед камерой. Возможно, при отборе своих учеников, он придерживается того же правила. На нашем курсе училось двенадцать ребят – и мы все были очень разными, причем настолько, насколько это возможно. И в итоге у каждого сформировался свой собственный взгляд и свой собственный почерк. Но если бы мастерская состояла из похожих людей, все было бы по-другому.
– Вы говорили, что на вашем курсе было двенадцать человек. Сколько из них сейчас работает по профессии?
– Свой первый фильм сняли пока не все, но я очень надеюсь, что в этом году еще нескольким однокурсникам это удастся. Но из профессии никто не ушел: кто-то снимает кино, кто-то работает на телевидении. Кстати, обучение у Сокурова не заканчивается вместе с получением диплома: Александр Николаевич старается довести каждого из нас до первой режиссерской работы, до первого режиссерского высказывания. И только после этого тебя как бы выпускают в мир большого кино.
Вера Аленушкина
«Мальчик русский» в прокате с 6 февраля
О фильме: премьера состоялась на 69-м Берлинском фестивале (программа «Форум»). На фестивале «Кинотавр» получил диплом гильдии киноведов и кинокритиков. Также стал победителем 17-го Международного кинофестиваля «Меридианы Тихого» (Гран-при за лучший полнометражный фильм).
2024 Все права защищены
