– Александр, ваш фестиваль родился в 1996-м году. В то время наше анимационное кино было, мягко скажем, не в лучшей форме. Не было ли страшно? Ведь проводить фестиваль в условиях, когда отрасль практически не подает признаков жизни – это чистой воды авантюра.
– Страшно не было. Но все началось с того, что мы с моими приятелями братьями Наумовыми в 1995-м году сделали анимационную заставку для фестиваля «Киношок» (кстати, она стала чуть ли не первой отечественной работой в 3D). Благополучно сдали ее заказчику и подумали: «А почему бы нам не провести свой фестиваль – анимационный?». Хотя, конечно, вы правы: на тот момент анимации фактически не было, она только-только начала возрождаться из пепла после развала Советского Союза, поэтому фильмов делалось очень мало. И у аниматоров был один-единственный фестиваль «Крок», имевший украинскую дирекцию и проводившийся раз в два года. Поэтому мы решили рискнуть. Конечно, это была авантюра – но был и драйв. К тому же нам повезло: за год до этого вышел Указ президента, связанный со столетним юбилеем кинематографа. Под этот указ была сформирована целая программа, в которой отдельным пунктом значилось проведение фестивалей. Правда, в огромном списке новых смотров оказался некий анимационный фестиваль в Рязани, который проводился местными киноклубниками – эдакая любительская кулуарная история. Мы сначала позвонили им, предложили работать вместе, на что парень-организатор ответил, что ему такое больше не интересно, ему картошку нужно сажать…
– Важное дело!
– Середина девяностых, что ж вы хотите! Куда без картошки-то… В общем, мы взялись за фестиваль сами. Собрали команду молодых людей (кстати, все 25 лет фестиваль проводится одной и той же командой), собрали программу, нашли пансионат под Тарусой – и все сложилось. Видимо, мы как-то интуитивно выбрали нужное время, нужное место и нужный формат. Мы взяли концепцию времен Советского Союза, когда в Доме творчества проводились отчетные семинары кинематографистов, во время которых фильмы не просто показывались, но и обсуждались. А еще мы сразу же решили, что будем показывать вообще всё: все анимационные проекты, снятые за год.
– Но, как я понимаю, сегодня это правило приходится нарушать: по сравнению с девяностыми контента стало больше в разы, и брать в конкурс все фильмы невозможно просто физически.
– Согласен. Тем не менее, правило мы не отменили, а всего лишь модернизировали. Фильмы, не прошедшие в конкурс, попадают во внеконкурсную программу – и, хотя их не оценивает жюри, они показываются на большом экране, участвуют в зрительском голосовании и в рейтинге профессионалов. Так что в правах эти проекты не ущемлены.
– Александр, вы говорили о драйве и авантюризме, с которых все начиналось. Но могу сказать, что и драйв, и авантюризм ощущаются на фестивале до сих пор. Как вам удалось их сохранить и в чем секрет смотра, который сумел продержаться 25 лет и не растерять свою энергетику?
– Мне хочется надеяться, что драйв мы действительно сохраняем. Знаете, есть китайская поговорка: чтобы оставаться на месте, нужно быстро бежать.
– Отличная поговорка!
– Вот ею мы и руководствуемся. Понимаете, многие фестивали застыли в своем формате. Но наш секрет вечной молодости звучит так: 1. Сохранять те форматные вещи, те фишки, которые работают до сих пор. 2. Постоянно думать о наполнении фестиваля мероприятиями и показами, которые актуальны именно сейчас. Например, в этом году мы проводим деловую сессию, связанную с вопросами лицензирования и маркетинга. Вот вы знаете, как придумать анимационного персонажа, который попадет на полку магазина в виде игрушки? И что сегодня нравится маленькому покупателю? Вот и художники-сценаристы представляют себе это довольно слабо, потому что все варятся в собственном соку, и информация от владельца магазина игрушек до аниматора не доходит. Мы же пригласили крупнейших игроков рынка, лецензионные агентства, экспертов, которые будут делать доклады специально для аниматоров. Говоря проще, наши организаторы устроили смычку города с деревней.
– Александр, а мне кажется, что еще одна «фишка» вашего фестиваля – это уникальное сочетание деловых программ и зрительской вовлеченности. Потому что в холле турцентра, где проходит смотр, всегда дым коромыслом: что-то обсуждают студенты, идут конкурсы, дети учатся рисовать… Я ошибаюсь, или зрительская вовлеченность важна для вас?
– Она принципиально важна. Это как раз один из столпов, на котором популярность фестиваля и держится. Если раньше, еще в девяностых, нас можно было обвинить в том, что мы забрались куда-то в глухие снега под Тарусой и никого не хотим видеть, то сейчас к нам в Суздаль приезжает до полутора тысяч человек. Студенты вообще едут толпами: снимают дома у бабушек и живут вдесятером в одной комнате. Но зато каждый из них знает, что может подойти к Норштейну или Бронзиту, показать им свое кино, поговорить по душам. А начинающий продюсер вполне может пообщаться, например, с Сергеем Сельяновым и что-нибудь ему предложить. Такая вот открытая площадка для отрасли! Так что мы стараемся поддерживать дружески-семейную атмосферу: у нас все открыто и все бесплатно, нет випов и вип-зон, практически нет закрытых мероприятий. И мы этим очень гордимся.
– Александр, давайте теперь поговоим о состоянии анимации в целом. Еще лет пять-семь назад в моде были оптимистичные разговоры о радужных перспективах нашей мультипликации. Сейчас подобных речей что-то не слышно, а в прокат по-прежнему выходит не более пяти полнометражных проектов в год…
– Что касается коммерческой анимации, то мне все-таки кажется, что рост есть, хоть и небольшой, разумеется. Да, полнометражных мультфильмов не становится больше, но ведь и рынка, который мог бы быть драйвером для кинопроката, у нас тоже нет. При этом зарплаты не растут, взрывного роста промышленности тоже что-то не наблюдается – так откуда взяться прорыву в одной отдельно взятой отрасли? Да и подготовка кадров идет очень медленно, поэтому студиям приходится охотиться за специалистами. Тем не менее, осторожный, маленький рост все-таки есть.
А вот сериальный рынок развивается гораздо быстрее. И знаете, почему? Потому что телеканалы наконец-то стали проявлять интерес к созданию и к продвижению сериалов. Уж так устроен бизнес во всем мире: телеканалы сами производят контент, сами его показывают и сами же продвигают, это альфа и омега. Но мы пришли к этому только сейчас. Однако, всё же пришли. И результат виден даже по нашему фестивалю: если раньше в конкурсе сериалов у нас было чуть больше десяти новичков, то сейчас их пятнадцать-двадцать. А это значит, что процесс идет.
– Александр, а как вы относитесь к политике некоторых студий, которые много лет назад придумали какой-либо мега-удачный проект и теперь из года в год увлеченно штампуют сиквелы, ничего не меняя и ничем не рискуя?
- Наверное, это не очень хорошо. Но залог существования любой студии – это успешный продукт, успешная франшиза. Поэтому резать курицу, несущую золотые яйца, никто не будет. Но я вас уверяю, что практически все студии постоянно экспериментируют. Например, та же «Мельница» сделала сериал «Барбоскины», который очень хорошо пошел, и проект «Царевны», который уже можно увидеть на СТС. И это самая консервативная студия страны!
– А что вы думаете о ремейках советских хитов? Например, об обновленном «Простоквашино»?
– Ох. Вопрос ремейков всегда очень неоднозначный. Но к «Простоквашино» я отношусь довольно спокойно. Во-первых, первые тридцать серий – это деньги компании Danone, поэтому слава Богу, что они не ушли за рубеж, а послужили отечественной анимации. Во-вторых, это не самое плохое продолжение. Я буквально пару недель назад разговаривал о нем со своими студентами-вгиковцами. Так вот, некоторые даже считают, что новая версия лучше старой…
– Что ж вы хотите! Вряд ли среди ваших студентов есть хоть кто-то старше двадцати пяти. А это значит, что к мультфильму семидесятых они эмоционально никак не привязаны.
– И вы абсолютно правы. Мы с вами, выросшие на оригинальном фильме, будем любить старое «Простоквашино», а это будем тьфу-тьфу-тьфу. Но авторы-то делали современное «Простоквашино» не для нас! А для совсем молодых людей! И, судя по реакции моих студентов, они эту аудиторию зацепили.
– Александр, тема сегодня популярная «Как сделать российское кино снова великим?» А как бы вы ответили на этот вопрос?
–Знаете, мне почему-то кажется, что «великий отечественный кинематограф» – это отчасти миф. У нас огромная страна, сверхдержава, в которой была серьезная кинематографическая отрасль с большим количеством денег. И в этой отрасли, конечно, нашлось десять процентов очень талантливых или даже гениальных людей, делавших невероятные фильмы. Но ведь ничего уникального в этом нет. Те же десять процентов одаренных художников найдутся в любой стране, да и в нашем сегодняшнем кинематографе, наверное, тоже.
Так что я бы сказал чуть-чуть по-другому. У нас была своя школа анимации, очень хорошая – это точно. И делались очень качественные, профессиональные, а главное, душевные и добрые мультфильмы. Уникальность нашей анимации именно в этом. Психологи, кстати, когда-то давно проводили серьезное исследование: взяли «Тома и Джерри» и наше «Ну, погоди!» и сделали тест на уровень подсознательной агрессии при просмотре этих мультфильмов. Знаете, что получилось? У «Тома» степень агрессии оказалась очень серьезной, а у «Ну, погоди!» практически равной нулю. Хотя, казалось бы, оба проекта устроены одинаково: один бежит, другой догоняет. При этом, конечно, индустриальной нашу анимацию точно не назовешь: это была почти лабораторная история, артельная, полукустарная. Но была доброта, было качество, была человечность. И вот именно это мы должны сохранять.
А для того, чтобы наша анимация стала великой, мы в первую очередь должны готовить кадры, причем в разы больше, чем сейчас. У нас ведь невероятно талантливые, креативные люди. Если китайцы могут хорошо копировать, то мы можем хорошо придумывать. Мы креативная нация! Но как построить креативную индустрию без режиссеров, художников, сценаристов? Значит, нужно вкладываться в их обучение: спонсировать дипломные работы, курсовые, помогать с разработкой проектов. Да, это, конечно, не очень просто, но другого пути у нас в любом случае нет.
Вера Аленушкина
2024 Все права защищены
