О «путешествии» из Восточной Сибири в Москву и обратно, хлебе насущном, гаджетах, френдах, псевдовыборе и человеческой недалёкости
Писатель, художник-график, блогер. Автор более 10 книг стихов и прозы. Лауреат престижных литературных премий — Андрея Белого (2008), «Московский счёт» (2009) и Anthologia (2016). Он же — священник. Однако вопрос «или — или» для Сергия Круглова не стоит. И то и другое для него — служение.
— Отец Сергей, в 1996 году чуть ли не бесповоротно вы «ушли» от стихов, в начале 2000-х к ним вернулись. Поэтическое слово взяло верх?
— Да, было дело — восемь лет без стихов… Это не было каким-то специальным решением, акцией. Просто душа не лежала стихи писать: в 1996 году я принял крещение, в том же Спасском соборе в Минусинске, в котором сейчас служу штатным священником. Крещение, обращение ко Христу, Церковь, Евангелие, новые реалии, новая область мысли и культуры, ранее не открытая мной… Новые книги — впитывал всё подряд: от святых отцов до современных христианских авторов, от классических трудов до популярных брошюрок; впоследствии от такого «поедания» наступило не только пресыщение, но и некоторая, я бы сказал, интоксикация; пришло время систематизировать всё это, расставлять по местам... И главное, новые практики — участие в таинствах, молитва, перемена ума и сердца, затем — рукоположение и служение священника…
Однако в 2004-м стихи вернулись, тем же естественным порядком. Поэтическое слово не «взяло верх», как вы выразились, а просто стало на своё место в Богоданной картине мира: Творец в одном из изводов Священного Писания именуется «Поэт»; поэтическая речь — потомок того языка, на котором Адам общался с Богом в саду Ган-Эден; способность к творчеству — и часть образа Божия в человеке, и задание человеку, а стихи могут быть и для пишущего, и для их читающего ступенькой к небу, пробуждением надежды на победу над смертью, напоминанием о царском достоинстве «твари дрожащей».
Вспоминаю те годы — славное было время!.. Если позволите, приведу самое первое стихотворение, которое написалось в том 2004-м, — «Исполняя заповедь»:
Ты завещал нам ближнего любить.
И вот он ближе, ближний,
Ближе. Уже слились.
Просачивается, проступает —
С той стороны, и вот уже туда
Он движется, откуда вышел я,
Не чая возвратиться.
Там милый сад над бездной.
— Красноярск — Москва — Минусинск. По сути, ещё одно возвращение. Ваш внутренний ритм не совпал со столичным?
— Сначала уточню маршрут (смеётся. — Е. К.): Красноярск — Минусинск — Москва — Минусинск. В Красноярске, куда приехал из Богучан в 1983 году после школы, я учился в университете на филфаке, оттуда ушёл в армию и туда вернулся, там познакомился с женой, там родилась дочь. Университет так и не окончил, было лень… А в 1989-м мы переехали в Минусинск, небольшой городок на юге большого Красноярского края. Работал в разных местах, родились сыновья (есть уже и внук). Отселе я грозил шведу — посылал стихи кураторам литературных процессов, сбирал первую жатву публикаций и критики. Отсюда ездил в Москву — участвовал во Втором Всероссийском фестивале молодой поэзии, ездил в Петербург и Иерусалим — самые любимые наряду с Красноярском места на земле. Здесь я вошёл в Церковь и стал священником… В 2012-м у меня появился замысел и вдохновение осесть в каком-нибудь малом городке в Подмосковье, поближе к литературным событиям и друзьям и к широкому течению церковной жизни. Местное церковное начальство отнеслось доброжелательно, отпустило меня.
Однако всё сложилось не так просто. В течение пары лет мы снимали квартиру в Сергиевом Посаде — и преподобный Сергий Радонежский рядом, и храм в Семхозе, связанный с именем почитаемого мной отца Александра Меня. И столица с её литературными мероприятиями, с «Радио Культура», на котором в течение трёх с лишним лет я вёл передачу о современной русской поэзии, относительно рядом... Между тем промысел Божий привёл меня в самый центр Москвы, в храм Воскресения Словущего в Брюсовом переулке — очень хороший настоятель, служители и прихожане. Но то, что вполне сойдёт в провинции — «просто служить», для столичного священника недостаточно. Требовались усиленные движения в сторону специального образования (его у меня нет и поднесь). Оказалось, этих трудов мне на старости лет и по маргинальному складу натуры уже не понести, долгие дороги на службу и обратно отнимали и время, и силы. Да и вся моя семья не могла там со мной остаться: старики-родители. Да и Церковь Христова — одна и едина. Словом, пришлось возвращаться — с глубокой неподдельной благодарностью Москве и москвичам, тем годам, что я там провёл, и приходу, в котором имел честь и радость послужить.
— Чувствуете ли оторванность от «большой» земли?
— Иногда. Но эта оторванность в какой-то мере преодолевается интернетом. Собственно, все годы изрядная часть общения у меня и проходила в социальных сетях, где я поддерживаю связь с друзьями и нахожу новых. Круг френдов ширится...
— Следовать своему предназначение или думать о хлебе насущном — такая дилемма когда-либо стояла перед вами?
— Эта дилемма стоит передо мной всегда. Но делать выбор попросту не имеет смысла: «Что лучше: яичница или велосипед?» Надо и предназначению своему следовать, и о хлебе насущном думать. Правда, в отношении последнего круг моих возможностей ничтожно узок: литературными трудами, особенно стихами, сейчас денег не заработать, а заниматься бизнесом или там ещё какой-то денежной деятельностью в церковной ли структуре или вне её, я не умею, увы, нет к тому никаких способностей.
Помните, в Евангелии Христос говорит фарисеям: «...сие надлежало делать, и того не оставлять»? Не выбор между законом и благодатью — на этом псевдовыборе построено за века целое богословие, на мой взгляд, чисто по человеческой недалёкости и недоразумению, — а важность и того и другого. Просто всё должно занимать своё место в иерархии жизни, всё должно быть использовано по своему назначению, а не по какому-то другому…
— Слово — материально?
— Конечно, если вы имеете в виду, что оно способно влиять на человека. Словом можно ударить, можно и обнять, утешить, вылечить. Это общеизвестно.
У меня есть стихотворение «Единорог», которое дважды воспринималось весьма ощутимо и болезненно на творческих вечерах: в 2008 году в клубе «Проект О.Г.И.» и в 2013-м в Театре Анатолия Васильева на Сретенке. И в том, и в другом случае слушатели выходили из зала, не в силах его воспринимать… На Сретенке слушательница по окончании вечера сперва выразила мне бурный протест, мол, разве может поэт, тем более священник, писать такие страшные стихи, а потом призналась, что стихотворение всё же тронуло её сердце, помогло понять и почувствовать нечто для неё важное. Прошу понять правильно: упоминая те случаи со своими стихами, я не хвастаюсь, просто констатирую факт. Вообще, я многажды был свидетелем случаев, когда стихи помогали людям выжить — если речь даже только о стихах, а не о слове и его природе вообще.
— Что значит для вас идти в ногу со временем, быть современным?
— Хм… Прямо озадачил меня ваш вопрос… Честно говоря, не очень понимаю, что такое «быть современным». Мы все современны, кто современники… Да и вопрос про время очень непростой: так ли непременно надо идти с ним «в ногу», от него ли вообще зависит человек, «вечности заложник / У времени в плену», или наоборот — моё время от меня?.. Православный богослов Оливье Клеман высказал такое соображение: здесь, в падшем мире, мы почти не живём в настоящем, в том, что и составляет вещество вечности, но, как между Сциллой и Харибдой, корчимся между поедающими друг друга прошлым и будущим…
Если же речь попросту о том, выглядеть ли современно… Я даже проповеди не говорю на церковнославянском, тем более не пользуюсь им в быту. Хотя сам этот язык люблю и вижу в нём много достоинств, он вдохновлял меня на многие стихотворные строки. Вообще, я не особый поклонник обрядовости и не фанатею по субкультуре. Вне храма ношу обычную одежду, те же джинсы, к которым привык смолоду. От гаджетов особо не завишу, но пользуюсь ими — особенно потому, что они помогают коммуницировать с современниками.
— Одна из последовательно прорабатываемых ваших тем — тема антисемитизма. «Как покинутый оккупант Натан в этой стране!» — это строка из цикла стихов об отце Натане, как вы пишете, «на две трети вымышленного русского еврея, ставшего православным священником». Из таких же новых — «Пепел». А по книге «Царица Суббота» (2016) известны «Моше-портной», «Состав расстреляли под Белгородом», «Мальчики над местечком», «Колыбельная», «Каменное море». Вместе с тем в отличие от отца Натана у вас, кажется, нет еврейских корней...
— Очень люблю отца Натана… Помню, что первые тексты о нём появились после того, как я всерьёз познакомился с личностью и книгами отца Александра Меня — это был некий мир простора, света и воздуха тогда, в начале 2000-х годов, для меня. И люблю книжку, прекрасно изданную в Нью-Йорке в 2012-м издательством Ailuros Publishing, под одну обложку которой вошли мой «Натан» и цикл Бориса Херсонского «В Духе и Истине» про владыку Гурия, а предисловие, умное и глубокое, написал Илья Кукулин. Люблю и книжку «Царица Суббота», спасибо за неё Александру Переверзину и «Воймеге», спасибо и Людмиле Улицкой, где-то эту книжку раздобывшей и написавшей мне тёплое письмо с отзывом, оно меня очень поддержало. Сейчас изрядно исправленные и дополненные «Натан» и «Царица Суббота» ждут возможности быть изданными вместе. Правда, пока нет издателя.
Первоначальным толчком к еврейской теме стала моя естественная жалость к гонимым и реакция тошноты на антисемитизм и ксенофобию, которых, к сожалению, немало в головах и в быту церковных людей, реакция на массу попадавших мне в руки книг о теориях заговора, крови христианских младенцев, погромных брошюрок и публикаций в Сети... Толчком, но не единственной причиной, и не самой, может быть, главной.
Кажущаяся несовместимость закона и благодати, вековой спор между ними — недоразумение (недаром в своё время Церковь объявила ересью учение Маркиона, пытавшегося объявить Ветхий Завет ненужным для христиан и оставить только Новый). Без любви к Богу нет и спасения, а как любить Бога, если не любишь, подобно христианским святым и иудейским цадикам, и Его закон, данный нам по Его же милости не как уголовный кодекс, но как подпорка в трудном земном пути?.. И можно ли отменить Бога Живого и жить исключительно Его законом, делами которого, как сказал апостол, не спасётся сама по себе никакая плоть?.. Тема важная, болезненная, большая и выходит за рамки нашей беседы. Кратко рещи: убеждён, что народ Израиля был и остаётся Богоизбранным народом, и неприятие какой-то его частью Христа как Сына Божия и Спасителя, как обещанного Машиаха — страшная трагедия, печально отразившаяся на жизни народов в течение веков. Но трагедия, верю вслед за апостолом Павлом, в жизни будущего века будет исцелена. В этом меня укрепила данная мне промыслом Божиим и помощью добрых людей поездка в Израиль в 2011 году, где я всё смог увидеть своими глазами и потрогать своими руками, где я нашёл новых друзей, среди которых есть и христиане, и иудеи, и понял, что главная святыня Святой Земли — не камни, не артефакты, а люди, искренно и горячо любящие Бога.
— Порой вас не оставляет ощущение, что ваши слова падают в пустоту?
— Нет, такого ощущения не бывает. Простая причина: в наше время, когда существуют социальные сети интернета, пишущий человек может сразу выставить стих, например, на своей странице в Facebook и получить мгновенный отклик читателей, рассеянных по планете. Причём именно тех, чьё мнение для него важно. Этого изысканного удовольствия были лишены многие из пишущих прошлого, хотя здесь есть и свои опасности, о которых сегодня немало рассуждают поэты и критики. И главное: первый читатель у моего стиха всегда в наличии — это я сам. Написав хороший стих, я настолько пляшу от радости и настолько благодарен Тому, Кто его вдохновил, это такой, простите за груборечие, кайф, что какая там «пустота»!..
— Ваш герой миниатюр «Про Н.», размышляя о том, в чём «разница меж человеком и собакой», заключает: «собака принимает жизнь всякую и без всяких условий». По большому счёту правда на стороне собаки?
— Когда Пилат задал Христу риторический вопрос: «Что есть истина?» — он и не думал дожидаться ответа. А мог бы этот ответ и получить: «Истина — не что, а Кто». Христос Сам и есть эта истина, эта правда. И вот Он — и на стороне собаки, и на стороне человека, Он это может. Да, в общем, потенциально может и человек: видя простоту и смирение собаки, он тем самым уже встаёт на её сторону. А значит, семя простоты и смирения может прорасти и в нём — не по-собачьи уже, но по-человечьи, мы ведь всё-таки разные существа (и прекрасно, что разные, что нет необходимости ни стирать с лица земли собаку ради процветания человека, ни человека в угоду собаке, что вообще нет этой «угоды», а есть возможность сохранять нашу разность при единстве в любви). Может — если будет преображён, как это говорится, благодатью.
— И всё-таки как не потерять надежду, когда почва под ногами буквально ускользает?
— Не знаю. Наверное, просить об этом, просить помощи, потому что в одиночку никто не способен сохранить надежду. А вот кого именно просить?.. Это уже вы ответьте — не мне, а себе.
— «Для бумажной книги воплощение в электронном формате — жизнь загробная». На чём основана ваша уверенность?
— О, на эти слова прошу особо-то не обращать внимания. Я просто выпендрился, ради красного словца. «Все огни — огонь», все книги — книга. Хотя мне, как начавшему читать в четыре года и с особой страстью вожделеющего книг, с детства и до сих пор, бумажная книга куда любезнее.
— Согласились ли бы вы с таким утверждением питерского поэта Сергея Стратановского?
Архив заоблачный, где Бог, Хозяин наш,
Хранит слова и мысли всех времён.
Он есть, он будет, когда нас не будет.
Как лабиринт, устроен он,
Он кит вместительный,
и, может, не забудет
Его хозяин Бог слова речей моих.
— Да, конечно, согласен. Как и со знаменитым «Бог сохраняет всё...» из стихотворения Бродского, посвящённого Ахматовой… Жизнь, на территории которой я вместе с Богом и ближними, — это жизнь вечная, то есть подлинная, в которой прошлое и будущее перестали пожирать друг друга и человека, и наконец наступило — настоящее. И в жизни вечной сохранено всё, а я по-христиански верую, что всё — это всё хорошее, ведь сказано: «В Царство Божие ничто нечистое не войдёт».
Елена Константинова
Фото из личного архива о.Сергея Круглова, публикуется с его согласия
2024 Все права защищены
