«Экспорт впечатлений»: как российским креативным индустриям выйти на мировой рынок?

<h2>Стоит или нет прогибаться под изменчивый мир производителям российского контента, выходящим на мировой рынок, обсуждали участники сессии «Экспорт впечатлений», которая проходила в декабре в рамках онлайн-форума «Сделано в России». </h2> Тема российского экспорта именно сегодня очень важна. Мир претерпевает глобальные изменения. Они не могут не затрагивать и нашу страну, экономика которой была основана на экспорте нефти. Форум «Сделано в России», проходивший онлайн, уже не первый год ищет практические решения для роста поставок российских товаров и услуг за рубеж. В этом году особое внимание на мероприятии было уделено потенциалу креативного бизнеса, прежде всего кинофильмов, сериальной продукции и анимации. На сессии «Экспорт впечатлений» обсуждались главные тенденции в индустрии производства контента. Генеральный директор компании «Экспоконтент» Александра Модестова считает, что исторический запрос общества «хлеба и зрелищ» как никогда ранее актуален сегодня, во времена затянувшегося карантина. — Потребность современного человека во впечатлениях так же высока, как потребность в кислороде. Поэтому индустрия развлечений станет одним из главных драйверов развития экономики в ближайшие десятилетия, — говорит она. Эксперты, участвовавшие в сессии, сошлись на том, что российские производители контента — очень талантливые люди. Но как конвертировать талант в валюту, мнения разделились, можно сказать, на «западников» и «славянофилов». Первые считают, что фильмы надо затачивать под зарубежного зрителя, а вторые — что надо создавать оригинальное и талантливое кино, основанное на национальных традициях. Вице-президент по международным продажам и закупкам компании Beta Film Леонид Годик считает, что качество отечественного контента — фильмов, сериалов, — за последние годы резко выросло, поэтому у российской кинопродукции есть перспективы на зарубежных рынках. — В этом году Россия вошла на международный рынок со своим сериалами, которые вызывают интерес у закупщиков. Но нашей стране надо двигаться дальше, развивать успех. Для этого нужно провести определенную работу, а также инвестировать в создание продукта. Ведь качественный продукт стоит гораздо дороже, — говорит Леонид Годик. По его мнению, у российского контента есть несколько преимуществ. Во-первых, одно из лучших соотношений цены и качества. На Западе создание аналогичного сериала или фильма стоит гораздо дороже. Во-вторых, у нашей страны самобытная культура, сочетающая в себе западную и восточную культуры. Некая экзотика, но в которой западный зритель может узнать себя. В то же время, отечественным режиссерам стоит уделить внимание созданию сценария. Г-н Годик считает что у русских сериалов очень медленный сторителлинг, отношения между мужчиной и женщиной изображаются слишком консервативными. — В первую очередь надо работать над оптимизацией сторителлинга первых серий. Существует и момент культурный. Например, как изображены отношения мужчины и женщины. К сожалению, они изображаются консервативно. Во вторую очередь требуется обратить внимание на адаптацию уже отснятого контента для западного рынка, — уверяет вице-президент. Он считает, что при выборе темы, надо оценивать насколько она будет понятна и интересна зарубежному зрителю. — Я считаю, что кроме господдержки дубляжа и субтитрования необходимо подумать о госфинансировании креативной адаптации. У нас есть три направления, которые будут востребованы на Западе: Sci-fi (научная фантастика — Ред.), советский нуар — детективы про 50-60 годы СССР, детективы и триллеры, отражающие современные социальные проблемы в России, — делится Годик. С ним не согласен руководитель 1-2-3 Production, продюсер сериалов «Эпидемия», «Перевал Дятлова», «Обычная женщина» Валерий Федорович. — Надо делать то, что нравится тебе. Когда мы снимали «Обычную женщину», на успех на Западе не рассчитывали. Мы снимали абсолютно русский фильм. Но вдруг выяснилось, что и за рубежом эта история интересна. Когда мы делали сериал «Эпидемия», мы не рассчитывали угодить зарубежному зрителю. Более того, сначала наш сериал отсматривал иностранный закупщик и как раз просил адаптировать его под западного зрителя. Мы отказались. И через год «Эпидемию» купил купил Netflix за сумму, которая в 10 превышала ту, что нам предлагал первый покупатель. Еще один руководитель 1-2-3 Production, продюсер сериалов «Эпидемия», «Перевал Дятлова», «Обычная женщина» Евгений Никишов уверяет, что востребован не только советский нуар. — Мы видим, что зрителям по всему миру интересна Россия, интересно, как живут именно русские люди. Поэтому мы стараемся, чтобы они имели возможность это увидеть и в то же время узнать и себя в наших героях, — говорит он. — И нам это удалось, достаточно почитать комментарии к сериалу на Netflix. Г-н Федорович добавляет, что представители Netflix объяснили, что хотят историю о России, потому что то, что уже было на рынке — это клюква. Но тут возникает другая проблема — финансовая. Российские сериалы в 20 раз дешевле, чем европейские. Сегодня российские продюсеры и режиссеры не могут снять ни «Анна Каренину», ни «Войну и мир». Визионер, основатель ГК «Фамилия» Александр Шульгин считает, что креативным сферам может помочь не грантовый, а государственный инвестиционный фонд. Что касается производства контента экс-муж певицы Валерии полагает, что в ближайшее время нас ждут грандиозные перемены, фильм или сериал будет реагировать на запросы потребителя в прямом эфире, а Youtube и Netflix исчезнут. — В ближайшее время исчезнут Youtube и Netflix в качестве посредников, поставляющих контент. Пандемия послужила точкой бифуркации. Люди ушли в новую цифровую среду обитания. Традиционные кинофильмы, телевидение можно сравнить с компьютерными дискетами, файл с которых мог загружаться всю ночь. Более того — VoD (Video on Demand — видео по запросу — Ред.) — это уже «дедушки» по сравнению с новыми технологиями. Поймите, современные компании в среднем живут 16 лет. Прогресс движется все быстрей и быстрей. Движение же прогресса направлено на то, чтобы соединить потребителя и контент, — говорит он. Александр Шульгин считает, что проблема платформ, поставляющих контент зрителю, заключается в том, что они не дают потребителю обратной связи. — Сейчас есть технологии, которые могут понимать эмоции клиента. Они будут считываться и под конкретные запросы зрителей будет меняться ход фильма в онлайн-режиме. Дальше нас ждет виртуальная реальность, использование голограмм, — рассказывает визионер. — Контент будет другим. Он будет основан на сборе больших данных, который будут вести не платформы, а создатели контента. Фильмы и сериалы станут интерактивными. Однако г-н Федорович не спешит хоронить Netflix, уверяя, что компания давно использует Big Data в своей работе. Непонятно ему и то, для чего нужна децентрализация в доставке контента, а к тому, что творчество должно подстраиваться под большие данные г-н Федорович отнесся скептически. — Безусловно, мы реагируем на то, что происходит в стране, в мире. Но я считаю, что подстраиваться под некие данные — бессмысленно. Если в результате ты сделаешь успешный фильм — ты не сможешь повторить этот опыт, поскольку не понял механику процесса, как делать интересные истории. Искусство невозможно создать на основе биг-дата. По мнению визионера Шульгина, массовый продукт отличается от искусства. — Я действительно как композитор не писал для Big Data. Но стоит помнить, что искусственный интеллект, использующий большие данные, в 2019 году написал книгу, которая занимала первое место в продажах один месяц, появились песни, созданные ИИ. Поэтому я призываю смотреть вперед, все, что мы сегодня здесь обсуждали — устарело. В конце встречи г-жа Модестова попросила визионера описать, как может выглядеть экспорт креативных продуктов в будущем, учитывая цифровизацию всего и вся. Г-на Шульгина не пришлось упрашивать, и он рассказал о том, что нашей стране надо взять на вооружение опыт Южной Кореи, чьи молодежные группы приносят миллиарды долларов прибыли, как и индустрия пластической хирургии. Само же государство наше, как и остальные — превратится в цифровую платформу с экономической составляющей. — В качестве примера стоит рассмотреть опыт Южной Кореи, которая выбрала путь развития креативных индустрий и добилась на нем колоссальных успехов. Сегодня доля ВВП, которую приносит этому государству творческая экономика, составляет 14%. Это очень большой показатель, сравнимый с долей креативных индустрий в ВВП Великобритании, — говорит г-н Шульгин. — Но надо помнить, что сегодняшние задачи будут решаться в новой среде обитания — цифровой. Креативная индустрия будет оцениваться по KPI, производство будет умным, как и экономика. Они будут предугадывать то, что будет востребовано потребителями. Государства же через 10-15 лет будут представлять собой цифровые платформы с экономической составляющей. По словам визионера, все это станет возможным благодаря обработке искусственным интеллектом огромного массива данных, получать которые программа будет от людей. Эмоции станут валютой, уже сейчас появился термин «жирные данные» — данные, содержащие информацию об эмоциях человека. Будут рождаться новые способы создания, доставки и масштабирования контента. — Корейцы создали несколько новых секторов. Например, сегмент пластической хирургии, который приносит им 8 млрд долларов или индустрию K-pop (поп-группы Республики Корея — Ред.). Одна мальчишеская команда приносит стране 5 млрд долларов в год. Мы тоже должны делать все умно. А помочь нам в этом может софт, — говорит композитор. И хотя голос спикера был сладок, а луч, наверное, тонок, впечатление от цифрового будущего вызвало сложные ощущения. Насколько нужно жертвовать творческим началом в угоду потребителю? Зачем превращать государство в цифровую платформу, полностью зависящую от зарубежного софта? Тем более, что предприимчивым европейцам не в первый раз приобретать территории за стеклянные бусы. Возможно стоит искать свой путь, который позволит и создать масштабную креативную индустрию и сохранить национальный колорит в творчестве. Елена Сердечнова

Креативные индустрии

Кино-театр

Коллекционирование/Арт-рынок

Коллекционирование/Арт-рынок