Глава ВООПИК Артем Демидов: «Приходит осознание, что защитить культурное наследие сможем мы сами»

<h2>Уничтожение старинных домов в Калужской области под натиском застройщиков и при попустительстве властей становится новым этапом в становлении гражданского общества, считает глава ВООПИК (Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры) Артем Демидов. О том, как спасти наше наследие, на которое все с большим ожесточением покушаются капиталисты, словно торопясь успеть стереть с лица древних городов их исторический облик, читайте в интервью «Культуромании». </h2> - В Год волонтера мы с ужасом наблюдаем, как добрые инициативы энтузиастов в деле сохранения памятников культуры оборачиваются полнейшим крахом. Недавно в Калуге был цинично уничтожен только что отреставрированный волонтерами дом Яковлева – редкий образец деревянного модерна начала ХХ века. Затем вопреки протестам снесли несколько домов в Боровске – и снова Калужская область. Почему так происходит и что делать? - Это определенный диагноз состояния нашего гражданского общества. Общественные инициативы не могут существовать отдельно от повестки, имеющейся в стране на данный момент. И получается, что мы видим системное явление. Но наше общество взрослеет, появляются новые институты, свидетельствующие о зарождении гражданской сознательности. И если раньше мы наблюдали полный крах идеи спасения всего, кроме собственной человеческой жизни, то сейчас многие социально-значимые идеи и ценности, в том числе идеи защиты и сохранения культурного наследия крепнут, получают общественное одобрение и поддержку. Волонтерское движение в области культуры, повсеместно набирающее обороты, во многом и есть шаг в будущее. Конечно, не обходится без взлетов и падений. Это издержки роста. Но этот и многие подобные примеры должны заставлять нас делать правильные выводы. В том числе, что критическую ситуацию можно изменить, если выступить всем вместе. - Пока над любой идеей защиты наследия торжествует капитал, который без оглядки на культурную и историческую ценность уничтожает все, что нам дорого. Получается, собака лает, караван идет? - Капитал, по понятным причинам, всегда преследует сугубо экономические цели. Важно другое: параллельно, от практически полного безразличия люди приходят к осознанию, что защитить наследие сможет не кто-то абстрактный, а они сами. Дальше начинаются действия, реальные проекты и дела. Это огромный шаг вперед – участие горожан в сохранении исторических зданий. Еще несколько лет назад такое было трудно представить. А сейчас мы имеем основания говорить о процессе формирования общества, ответственно относящегося к своему наследию и даже непосредственно, своим трудом поддерживающего восстановление памятников. В цивилизованном мире общественные организации выполняют еще больший объем задач. Например, сбор средств на сохранение отдельных памятников. Что касается сноса Дома Яковлева, то достаточно сложно представить себе ситуацию, подобную калужской, где-либо в Европе. Там правовые отношения стоят на первом месте. А значит, прежде всего, решались бы вопросы правового статуса здания, в том числе принадлежности имущественных прав. С этим зданием изначально существовала сложная юридическая ситуация, риски которой, вероятно, были недооценены волонтерами, приступившими к ремонту фасадов. - Но разве не должны волонтеры бить тревогу и делать все возможное, чтобы спасти памятник? По-моему, именно этого нам сейчас и не хватает, когда под шумок уничтожаются уникальные постройки, стирается наша историческая память и целые города превращаются в безликие спальные районы. - Волонтеры и общественные организации, по большому счету, никому и ничего не должны. Но могут делать и делают гораздо больше. Как государство охраняет наследие? Существует законодательная база ограничений и запретов, за государственный счет финансируются реставрация и содержание отдельных объектов, специальные властные структуры следят за собственниками памятников, в части выполнения ими обязательств и ограничений. Но, очевидно, что ни государственным вниманием, ни добросовестными частными владельцами не обеспечены многие и многие объекты культурного наследия по всей стране. В руинах храмы Русского Севера, усадьбы средней полосы, историческая застройка, особенно деревянная, малых исторических городов, и т.д. и т.д. Во всем мире на помощь таким «безнадежным» памятникам приходят общественные организации, так как именно они способны привлечь специфические дополнительные ресурсы: труд волонтеров, вклад спонсоров, гранты, сбор средств «с миру по нитке». К этому нужно стремиться. - Получается, что для реализации этих идей вы сами нуждаетесь в поддержке государства, которое либо не может, либо не хочет, либо просто поддерживает интересы того же капитала. Получается, что вы не можете быть в полном смысле общественной организацией, которая могла бы взять на себя роль охранителя наследия, отслеживать состояние объектов, бить тревогу и привлекать ресурсы для их спасения и защиты? В чем тогда вообще сейчас цель вашей работы на этом этапе – охрана конкретных памятников или в большей степени воспитание людей? - Наша главная миссия была и остается в том, чтобы вовлечь максимально большое количество сограждан в осознание ценности наследия и действенное участие в его защите и сохранении. Тогда в полной мере проявит себя общественный контроль, сигнализирующий о нарушениях и проблемах, привлекающий к ним внимание государства. Тогда станут результативными обращения в правоохранительные органы. Станет нормой участие в волонтерских работах, сбор средств на восстановление памятников. А если среда неравнодушных граждан будет расти дальше, то следующим шагом станет качественный рост гражданских инициатив, в которых самоорганизованные люди самостоятельно займутся нуждающимися в помощи объектами культурного наследия. Стоит ли напоминать, что забота о памятниках – конституционный долг каждого? - Но это же утопия! Разве так бывает? - Скажу так: есть реальные возможности для самоорганизации общественных инициатив на местах. Для некоммерческих объединений граждан законодательно определены ряд преференций и гарантий. Они есть, но чаще всего не работают там, где гражданское общество пребывает исключительно в состоянии протеста и акционизма. Давайте представим, что Дом Яковлева в Калуге спасён от сноса. Передан местной общественной организации в безвозмездное пользование. Объявлен сбор средств для дальнейшей комплексной реставрации, приспособления под музей, библиотеку или какую-то иную общественную функцию. Как вы считаете, много людей откликнется? - Надо попробовать! - К сожалению, волонтерам не дали попробовать. Но, я повторю: для развития такого сценария сегодня есть возможности и правовые основания. - Тем не менее, в условиях столь низкой осознанности гражданского общества что все-таки можно сделать? - Усилить механизмы контроля и надзора за деятельностью региональных властей. В 2008 году была проведена реформа, по которой часть федеральных полномочий была передана в регионы. В числе этих полномочий, был контроль и надзор за объектами культурного наследия федерального значения. С тех пор за все федеральные памятники отвечают регионы, за исключением особого списка самых выдающихся объектов. Но у региональных властей, помимо вопросов сохранения наследия, есть другие заботы, рейтинги и отчетность, не говоря уже об огромном давлении со стороны строительного комплекса. Спасение памятников не занимает в этой череде задач заслуженного места. Естественно, люди не хотят жить в плохих условиях, а власти не хотят принимать сложные решения по регенерации городской среды. Проще признавать здания ветхими, сносить их и строить новые. Нет времени, желания думать о будущем городской среды глобально, в контексте наследия. Единичным известным памятникам вряд ли что-то угрожает, но мы теряем среду – и это серьезная проблема. В условиях, когда все полномочия переданы в регионы, у федерального Министерства культуры, к сожалению, осталось очень мало полномочий. И здесь ВООПИК реально приходит на помощь, потому что мы можем очень быстро, минуя любые бюрократические процедуры, вынести любой тревожный вопрос на федеральную повестку. И начать Министерство культуры РФ, Генеральную прокуратуру и прочие ведомства будировать и призывать к действиям. - Есть примеры такого эффективного взаимодействия? - Конечно, и это наша ежедневная работа. По большинству наших сигналов проводятся проверки. Как правило, это сложная экспертная ситуация, когда, например, объект собираются вывести из реестра памятников. Мы обосновываем историко-культурную ценность, после чего решение отменяется. Или, скажем, государственный эксперт, от которого зависит судьба исторического объекта, дает губительное для памятника заключение. Мы выносим вопрос о его компетентности или заинтересованности на аттестационную комиссию, он лишается аттестации. И так далее. - Какие срочные меры нужно предпринять по той же Калужской области, где власти буквально пошли вразнос? Администрация Боровска снесла ряд исторических зданий XIX-XX в. Благодаря широкому общественному резонансу, в том числе усилиями ВООПИК, этот процесс, кажется, приостановлен. Надолго ли? И что дальше? - Ситуация с Боровском иллюстрирует предыдущий тезис, а именно недостаточность федерального контроля. Выход есть – это статус исторического поселения федерального значения, которого древний город Боровск, безусловно, заслуживает. На днях Министр культуры России сообщил, что в его ведомство не поступало никаких официальных обращений по этому поводу. Что ж, мы направили такое обращение: в кратчайший срок включить Боровск в перечень исторических поселений федерального значения и утвердить всю необходимую охранную документацию, предварительно организовав общественно-экспертное обсуждение. Мы также выразили готовность привлечь к этой работе, в том числе к определению списка исторически ценных домов, не подлежащих сносу, на безвозмездных началах наших специалистов и экспертов, наших коллег из других общественных организаций, волонтеров и местных жителей. - Тем временем, Губернатор Калужской области Артамонов и другие чиновники на местах удивительным образом не только не понимают важности наследия, но и не стесняются заявлять о необходимости сноса «ветхих домов» в исторических центрах. Это выглядит уже совсем жутким анахронизмом… - К сожалению, это свидетельствует об уровне осознанности исторических и культурных ценностей, причем не только среди отдельных чиновников, но и в обществе в целом. - А может, законов не хватает? - Парадоксально, но у нас одно из самых жестких законодательств в мире по охране наследия. Но строгость законов, как водится, компенсируется необязательностью их исполнения. Ксения Фокина

История

Коллекционирование/Арт-рынок

Кино-театр

Коллекционирование/Арт-рынок